ИХ ПЕПЕЛ В НАШИХ СЕРДЦАХ

(Царственные Мученики, Григорий Новый и Россия)

Отчет  о «проделанной работе»

«Пепел рассеян по полю и засыпан снегом. Когда придет настоящая весна - вешние воды смоют и пепел и грязь и, может быть, буйные всходы новой жизни вытеснят из нашей памяти и самое имя Распутина»[1], - так об итогах кощунственной акции - сожжении тела Григория Ефимовича на Пискаревке - писали 13/26 марта 1917 года в «Биржевых ведомостях», одной из считавшихся в предреволюционную пору солидных газет.

По сути, это был первый полный и, насколько это допускали интересы сил, стоявших за убийствомубийцами), достоверный отчет о проделанной работе. (не за

Знаковая то была, сигнальная, статья. Сказанное в ней не забылось и через многие годы.

«Тело Гришки Распутина, - писала в феврале 1923 г. в парижских "Последних новостях" З. Н. Гиппиус, - после революции вытащили из-под укромной часовни, где он был похоронен. Долго тело возили на моторе, потом где-то за городом долго и неумело, в сыром снегу, жгли его, потом так же долго и неумело "развевали пепел по ветру"»[2].

И в 1964 г. советский журналист Аркадий Ваксберг публично демонстрировал знание всех опорных пунктов события, сообщенных в марте 1917 г. газетой Проппера: «Девятого марта семнадцатого года разъяренные солдаты вырыли гроб с останками некоронованного царя и сожгли их в Пескаревском лесу. На рассвете пепел был развеян по ветру»[3].

Вообще информированность «Биржовки» в деле об убийстве старца Григория поражает. Достаточно сказать, что именно в ней появилось первое известие об этом - буквально через несколько часов после совершившегося.

«Это было утром 17 декабря 1916 года, - писал в статье, появившейся летом 1928 г. в "Гамбургер Нахрихтен", издатель "Биржевых ведомостей" С. М. Проппер. - Сквозь глубокий сон я вдруг услыхал, или вернее угадал телефонный звонок. Машинально я взялся за трубку аппарата, висящего около моей постели. Было около 7 часов утра.

- У телефона Митрофан Митрофанович Пуришкевич, брат члена Государственной Думы, Владимiра Митрофановича, - услыхал я. - Час тому назад мой брат убил Распутина. В настоящий момент его труп уже плывет к морю. [...] Сообщаю вам это по поручению моего брата, который просит вас сделать соответствующее сообщение в вечернем издании.

Я не знал лично Митрофана Пуришкевича; знал, однако, что он часто давал моим сотрудникам важные сведения о том, что происходило в правом лагере. Я направил его к одному из моих помощников, который, побеседовав с ним, уже через час был у меня. Он настаивал на том, что Митрофану Пуришкевичу можно доверять. Все его сообщения подтверждались впоследствии... О мистификации не могло быть и речи.

Я составил краткую заметку:

"Сегодня скончался Григорий Распутин-Новых".

Вечернее издание "Биржевых ведомостей" появилось как обыкновенно в 2 часа 30 м[инут] дня. Трудно описать то впечатление, которое произвело это сообщение...»

Итак, даже расследование еще толком не началось, а там уже знали.

Значительной фигурой, по всей вероятности входившей в узкий круг посвященных, был этот Станислав Проппер. Он, а до этого его отец, банкир Максимилиан Проппер, издавали эту в свое время известную газету деловых кругов. О появлении Проппера в России очень характерно вспоминал С. Ю. Витте: «...Явился в Россию из-за границы в качестве бедного еврея, плохо владеющего русским языком,... пролез в прессу и затем сделался хозяином "Биржевых ведомостей", шляясь по передним влиятельных лиц»[4].

Первые впечатления о Проппере, который в бытность Витте министром финансов, по словам последнего «выпрашивал казенные объявления, различные льготы и, наконец, выпросил у меня коммерции советника»[5], оказались обманчивыми. Иным было поведение издателя и хозяина «Биржевки», когда дня через два после выхода Манифеста 17 октября 1905 года Сергей Юльевич, ставший премьер-министром, пригласил к себе представителей прессы в надежде, что она «может оказать наиболее существенное влияние на успокоение умов»[6]. Владелец кабинета был немало удивлен, когда Проппер заговорил с ним «с тем нахальством, которое присуще только некоторой категории русских жидов»[7]. Именно он, писал Витте, «преимущественно и даже почти исключительно говорил со мною от всей прессы в присутствии представителей почти всех газет. Пропперу никто из присутствующих не противоречил, несмотря на крайние его взгляды в смысле революционном. [...] Значит, действительно случилось в России и прежде всего в этом изгнившем Петербурге что-то особенное, какой-то особый вид умственного помешательства масс, коль скоро такой субъект заговорил таким языком, а остальные представители прессы или потакали ему или молчали»[8].

Согласно пока еще неопубликованной биографической справке, составленной на основе некрологов, Станислав Максимилианович Проппер (1853? 1855?-20.11.1931), был биржевым маклером, разбогатевшим на финансовых спекуляциях. В Петербург он приехал из Австрии, будучи корреспондентом нескольких иностранных газет. К изданию «Биржевых ведомостей» приступил в 1880 году. Одно время он был близок графу С. Ю. Витте. Оказавшись после революции в эмиграции в Германии, в последние годы жизни он написал воспоминания. Отрывки из них печатались в эмигрантской периодике. Отдельным изданием мемуары С. М. Проппера вышли на немецком языке под названием «То, что не попало в печать». Скончался он в Гамбурге. «Согласно воле почившего, тело его было сожжено...»[9]

Современный знаток еврейского присутствия в столице Российской Империи ленинградец Михаил Бейзер пытается напустить «тень на плетень». «Люди эти, - писал он о Пропперах, - хотя и не перешли в Православие, почти полностью ассимилировались и были весьма индифферентны к еврейской жизни. Это естественно для евреев, избравших полем деятельности русскую журналистику и литературу»[10].

О том, что это не совсем так и даже совсем не так, - далее, а сейчас вернемся к приведенным нами газетным строкам из отчета о сожжении тела. На этом последнем обстоятельстве следует остановиться особо. Ибо сотворившие беззаконие совершили по сути своей ритуальное действо, что с непреложностью вытекает из приведенных уже нами слов. При этом прослеживается, по крайней мере, два слоя.

«Строительная жертва» «вольных каменщиков»

Готовя к печати очерк «Как они Его жгли», помещенный в «Русском вестнике», автор постоянно сообщался с филологом-германистом и поэтом Н. А. Ганиной.

Напомним, речь идет о немецко-русской надписи:

«Hier ist der Hund begraben. (Здесь похоронена собака.)

Здесь зарыта собака.

Тут сожжен труп Распутина Григория, в ночь с 10 на 11-е марта 1917 года».

«Уничтожение, - подчеркивала Н. А. Ганина, - задумывалось  и проводилось как уничижение, и вся обстановка "глуши и безвестности" (место за городской чертой, лес, поздний или ранний час... "как собаку") обусловлена именно этим. По сути, были устроены вторые - адские - похороны (лишение - отменение христианского погребения), о чем (включая "анти-эпитафию") и был дан полный отчет в периодической печати. Страшно думать, но невозможно отрешиться от мысли, что злодеяние имело своей целью нечто большее, нежели даже оскорбление Царственных Узников. Касаясь этих событий, М. Палеолог обронил в своих мемуарах странную фразу: "Изобретшие этот зловещий эпилог имеют предтеч в итальянском средневековье"[11]...

Остается продолжить: и последователей в Екатеринбурге в 1918 году».

Приведенная Н. А. Ганиной запись М. Палеолога наверняка навеяна общением французского дипломата с Великим Князем Николаем Михайловичем, зафиксированным как раз в дни после преступления[12]. Сравните в связи с этим характеристику кн. Ф. Ф. Юсупова и дела рук его в «Записках» Великого Князя Николая Михайловича, как известно, сочувственно относившегося к самому убийству: «Сознаюсь, что даже писать все это тяжело, так как напоминает [...] средневековое убийство в Италии!!»; «Итальянцы XIV или XV столетия могли бы гордиться таким экземпляром, а я недоумеваю и, откровенно говоря, скорблю, так как он - муж моей племянницы»[13]. О том же, как мы помним, писал министр внутренних дел А. Д. Протопопов[14].

В тексте «Строительная жертва», написанном Н. А. Ганиной в связи с упомянутым очерком «Как они Его жгли», читаем:

«Открывающееся сопоставление:  "убийство человека и глумление над телом - погружение в смерть, растерзание города, где свершилось злодеяние" заставляет задуматься. Да, так было. Значит ли это, что город в 1941-42 годах понес наказание за убийство и злодеяние, совершенные в годах 1916 и 1917? Если сказать так, могут возникнуть вопросы: а почему не в 1923 или 1930 году? - а почему именно за это? - и т. д. Придется сказать иначе: то, что было посеяно тогда, и пришлось пожинать потом. Разор 20-х, застенки 30-х и, наконец, въяве и во весь размах - "страшный праздник мертвой листвы". Как сказано на другом языке, "Vergangenheit steht noch bevor, und in der Zukunft liegen Leichen" - "Прошедшее еще грядет, и в будущем застыли трупы". С чего начали - с того и началось. 

С чего начали... То, что убийство Григория Распутина воспринималось теми, кто это убийство одобрял, как некое начальное, основополагающее деяние[15], хорошо известно (ходячие высказывания тех людей и дней). Итак, убили, чтобы на этом что-то воздвигнуть, а другим и себе сказали, что убили собаку. Потом надругались над прахом, повторив: "Hier ist der Hund begraben". "Каменщики замуровали собаку". Почтенный автор немецкого словаря недоговорил о том, что в языческой древности у разных народов существовал обычай при воздвижении крепости замуровывать в основание живое существо, принося таким образом в жертву человека или животное - ср. легенду о Сурамской крепости, рассказ Гальфрида Монмутского о крепости Вортигерна, обширные древнегерманские данные и пр. Наиболее предпочтительно было человеческое жертвоприношение, совершавшееся в особо значимых случаях. Разумеется, в жертву приносили не полноправных членов общества, а рабов, чужаков,  нередко - детей, то есть тех, кто был вне правовой системы и защиты и за кого не следовало ожидать мести. В менее исключительной обстановке вместо человека замуровывали домашних животных - в частности, собак. Но основной, конечно же, была человеческая жертва - по основному сопоставлению, сопряжению тела человека и тела  здания (крепости, города).

И - другое, истинное, о чем не здесь и не сейчас. Об этом убийцы не думали: забыли. А когда вспомнилось что-то (напомнили безмолвно) - хватились, что проглядели, бросились изничтожать.

Знали или не знали «архитекторы и каменщики» убийства, как поступали те, кто в средние века впадал в язычество: находили бедняка, чужака, ребенка,  заманивали - угощением, монеткой - и в своем безумии убивали? Важно, что "строительная жертва" осуществилась, причем по всем своим страшным правилам: во-первых, в жертву был принесен человек, во-вторых, избран был тот, кто так или иначе считался стоящим вне "общества", за кого не следовало ожидать возмездия ("раб", "чужак", "дитя") - и, добавим для этого случая, кто воплощал иное начало, был Другом (на языке врагов - "собакой") Тех, против Кого велась война.

Может, и стояли древние твердыни на такой основе, но Санкт-Петербург - Петроград - не устоял. По стихиям мiра сего "строительная жертва"

1916-17 годов была "жертвой разрушения", первым его знаком. Этого и не скрывали, так и говорили: разрушить "темные силы"; только те, кто в безумном восторге это повторял, не понимал, что рухнет всё. "Один из выдающихся архиереев на интимный вопрос верующего дворянина из выдающейся старой родовитой семьи Б. ответил ему, что так-де и нужно", - вот что помнит об этом митрополит Вениамин (Федченков). Вот уж где впору, по мерке, по мере приходится: "Как не погнулись - о, горе! - / Как не покинули мест / Крест на Казанском соборе / И на Исаакии крест"... - "Но Б. еще более смутился от такого письма потому, что подобное убийство казалось ему очень грозным признаком, который этим не останавливал революцию, а несравненно сильнее толкал ее вперед". А всего-то и знал об этом безвестный честный Б., что шестую заповедь.

"Земле, да не покрыеши над кровию плоти моея" - первым, принявшим это, был Григорий Новый, ведь в те дни еще не расстреливали архиереев, не спускали священников в прорубь, не вели Царскую Семью в подвал... И стал стольный град, где было этому положено начало, "великомучеником Ленинградом".  И было всё, что описано, и Царское, "как свечка, догорело" - но, говорят мне, Феодоровский собор чудесным образом остался тогда цел».            

Вот такой текст...

Всё это совершили убийцы и продолжатели их дела - «братья зла», по слову самого Г. Е. Распутина. Но были еще и стоявшие за ними, а вернее под ними (еще ниже их - в подлинной, духовной иерархии ценностей).

Растворение в Русской Земле

Прежде всего, отметим, что сожжение тел убиенных Распутина и Царственных Мучеников - случаи единственные, в своем роде уникальные. (Розыски наших «доброхотов», предупреждаем, ничего не изменят: сожженная в бочке в Александровском саду Фанни Каплан и другие единичные примеры не из того ряда - это очевидно.) Никого больше из Царского Рода, русской аристократии или священства так (с получением в результате пепла) не уничтожали.

Общее в ритуальных убийствах в Юсуповском особняке и в Ипатьевском доме уже фиксировались исследователями[16]. Что касается действий изуверов на Пискаревке и Ганиной яме, то ими двигал не только страх прославления мощей уничтожаемых ими тел (доказательства последнего мы, в свое время, с необходимой полнотой уже приводили)[17].

Задача была намного более масштабна...

Знаковость акции, совершившейся в ночь с 10 на 11 марта 1917 года, видна уже хотя бы из того обстоятельства, что ее провели в канун дня двойного убийства: Императора Павла I в 1801 году и отрока Андрея Ющинского в 1911-м. Все, как мы увидим далее, и вытекает из этого двуединого преступления: цареубийства и ритуального злодеяния.

Как известно, положение евреев после разрушения Второго Иерусалимского храма в 70 г. при Римском РРИмператоре Тите характеризуется талмудистами, как «четвертое (Идумейское, Римское) пленение», «временем войны не на живот, а на смерть»[18].

«Со дня разрушения храма, - читаем в одном из трактатов талмудистов, - закрыт доступ молитвам [...], поставлена железная стена между израилем и отцом их небесным[19]»[20].

Характерно, что завоевание Израиля Навуходоноссором (в результате которого был разрушен Первый Храм) рассматривалось одним из авторитетов ортодоксального еврейства раввином Моше Софером (1762-1839), как совершенное «в соответствии с предсказаниями пророков», а потому «законное». Римляне же завоевали Израиль «не по указанию пророка, Всевышний не послал их на это завоевание - поэтому, завершив его, они не стали законными хозяевами страны»[21].

С давних пор (нач. I - II в.) к ежедневно читаемой молитве «биркат ха-миним»[22], призывающей гнев божий на «еретиков и божьих врагов» (христиан, отступников и сектантов), прибавлено было проклятие против «гордого государства» (Римского) и против всех врагов израиля, в особенности христиан»[23].

С мечтой уничтожить, как они его называли, «царство безбожных», «дурную Империю», «безбожное Римское Царство», «безбожное царство Исава», «окаянное Царство», издревле были связаны разного рода ритуальные действия иудеев. Так, один из талмудистов свидетельствует: «Козел, которого посылали в день очищения Азазиелю, доказательство того, что мы обязаны сживать со света клипот»[24], то есть неевреев.

В приведенных словах имеется в виду так называемый козел отпущения, на которого возлагались грехи евреев и который затем прогонялся в пустыню в качестве дара диаволу. По раввинскому учению, козел обозначал Исава и его потомков, каковыми в настоящее время являются христиане. Словом «саир» обозначается «козел» и «косматый». Последним словом именовался, как известно, Исав, родоначальник идумеев - «Ишь Саир». Словом «саир» («волосатый», «косматый») обозначается талмудистами также христианство и козлообразный демон пустыни. «Безбожному царству Исава» соответствует «безбожное Римское Царство»[25].

Все нами сказанное находит полное подтверждение в текстах талмудистов. Вот лишь несколько примеров:

«В тот час снимает святой, благословенный все грехи их, израильтян, и кладет их на нечестивого Исава, как сказано (Лев. 16, 22): и понесет козел (саир) все беззакония их. Не козел, а Исав нечестивый, как сказано (Быт. 27, 11): Вот Исав, брат мой, муж косматый (Ишь Саир)»[26].

«Если бы народы [христианские] понимали настоящее значение этого козла, не оставили бы при жизни [в живых], что да отвратит Господь, никого из [евреев] даже на один день»[27].

«Господь Бог твой все проклятия сии обратит на врагов твоих и ненавидящих тебя, которые гнали тебя (Втор. 30, 7) - этот приговор исполнится на народе, происходящем от Исава»[28].

«И придут спасители на гору Сион, чтобы судить гору Исава, и будет царство Господа (прор. Авдия, 1, 21) - это значит, что царство его несовершенно, пока не отомстит горе Исава, т. е., как полагает Халдейский парафраз, [...] великому городу Исава, Риму»[29].

Путь к этому также указан в талмуде: «Лучшего из гоев [каковым, безусловно, был Глава III Рима - Русский Царь. - С. Ф.] убей, самой красивой змее размозжи голову!»[30]; «Справедливейшего из акумов [христиан. - С. Ф.] лиши жизни»[31].

Одно из материальных свидетельств этому - распространявшаяся еще до первой мiровой войны в Европе открытка. Талмудический ритуал, писал впервые воспроизведший ее в своей книге исследователь из Риги, «допускает замену человеческой жертвы птицей, носящей в этом случае название "капорес". Лучше всего подходит для этой цели петух, так как его название "хедер" на еврейском языке звучит так же, как "мужчина". И теперь с убийством по особому ритуалу белого петуха жиды связывают акт особого проклятия, ведущего к уничтожению ненавистного им человека на любом расстоянии. Так, в 1912-м году во всех странах, за исключением России, появились открытки с рисунком [...] На рисунке в руке у раввина связанный петух с головой Императора Николая II. Уже до войны 1914 года жиды решили умертвить Императора России - сильнейшей в то время державы в мiре[32]. Еврейская надпись под рисунком гласит в переводе на русский язык следующее: "Пусть это будет моим замещением, выкупом и жертвоприношением"»[33].

«...В современном нам еврейском молитвеннике ("Молитвы евреев на весь год с переводом на русский язык, с подробным изложением богослужебных обрядов и историческими заметками о молитвах". Составил А. Л. Воль. Издание 7. Вильна. 1908), - писал в январе 1914 г. В. В. Розанов, - есть слова, читаемые в канун дня отпущения, иом-кипур, когда каждый еврей умерщвляет (замучивает) петуха и каждая замужняя еврейка замучивает курицу и произносит, обращаясь к "кому-то", к судьбе ли, к "богу ли израилеву": "Это моя жертва, это мое замещение. Этот петух (курица) пойдет к смерти, а я доживу этот год в мире" (стр. 332)».

«Еврейский подлинник, - делает к этому месту примечание В. В. Розанов. - Перевод на русский язык сделан не полно и не точно для сокрытия смысла»[34].

Обычай этот («каппарот») был безоговорочно принят евреями (первые упоминания о нем относятся еще к VII в.). «Народ видел в этом обряде, - читаем в дореволюционной «Еврейской энциклопедии», - символ прощения грехов и перенесения заслуженной человеком кары на животное. Петух считался для этого символом наиболее подходящим. [...] В XV-XVI вв. под влиянием мистицизма обычай принял более грубый характер, приблизившись в представлении народном к жертвоприношению»[35].

Этот «мистицизм» есть ни что иное, как погружение в язычество, что является одним из коренных отличий ветхозаветного иудейства от современного талмудизма. Каббалисты же - просто язычники. Прежние - до прихода Христа в мiр - иудеи, без лишних разговоров, просто бы побили их камнями. Со времени отвержения Спасителя иудеи (и до того нередко уклоняясь с истинного пути) сильнейшим образом стали тяготеть ко всякого рода паганизму (язычеству), а через него, понятно, и к прямому сатанизму.

«Каппарот (мн. ч. от каппара; "искупление"), - сообщает современная еврейская энциклопедия, - ритуальный обычай, по которому смерть или бедствия, сужденные человеку за грехи, символически переносятся на домашнюю птицу. Ритуал обычно выполняется в вечер, предшествующий иом-кипур [...] Мужчина или женщина, совершающие ритуал, произносят стихи [...], а затем вращают над головой петуха или курицу, соответственно приговаривая: "Это моя замена, это мое возмещение, это мое искупление. Этот петух (курица) обречен на смерть, а я - на добрую, долгую жизнь и покой". Все это повторяется трижды. [...] ...Каббалисты И. Лурия и И. Горовиц наделили ритуал каппарот мистическим смыслом, в результате чего он стал весьма популярным в широких массах, особенно после того, как многие раввины не только примирились с ним, но даже признали его обязательным. Для ритуала каппарот, по мнению каббалистов, особенно желательны белые петух или курица»[36]. Сравните: белый петух - Белый Царь...

На самом деле принесение в жертву этой белоснежной птицы несло в себе глубокий смысл.

Считается, что «жертвенной птицей у скандинавов являлся петух, что подчеркивается непосредственно связанной с ним солярной символикой»[37]. В русском фольклоре петух, как известно, связан с солнцем[38], а через это - с Царской властью. Жертвоприношение петуха обычно было тесно связано с добыванием огня. При этом существовало строго разграничение жертвенных птиц по окраске оперения: светлые и красные - были связаны с солнцем и огнем; черные - с водой и подземным царством. Одним из определяющих был мотив петуха, своим криком разгоняющего нечистую силу. В Новом Завете петух имел значение «некой решающей грани» (Мф. 26, 34, 74-75; Мк. 13, 35), «становится эмблемой святого Петра, знаком раскаяния»[39].

Из средневековых рукописей узнаем и вовсе удивительное: «Лев [...] боится петуха, а найпаче белого, и его пения слышати не может»[40].

Исследовавший появление в Византии государственного герба (Двуглавого Орла), отечественный исследователь геральдики В. И. Кулаков отмечал появление в 950-1000 гг. «устойчивых символических изображений... на щитах варяжской дружины, из которой рекрутировались телохранители Византийских Императоров». («Что же до варягов, носящих мечи на плечах - писала дочь Византийского Императора Анна Комнина, - то они рассматривают свою верность Императорам и службу по их охране как наследственный долг, как жребий, переходящий от отца к сыну; поэтому они сохраняют верность Императору и не будут даже слушать о предательстве»[41]). Но продолжим изложение наблюдений В. И. Кулакова за изображениями на щитах телохранителей-варягов. По его словам, это была «в отличие от ворона, отпугивавшего реально существовавших птиц[42], вертикально рассеченная птица-жертва (петух?), обозначавшая совершенное жертвоприношение», которая «должна была охранять воинов от враждебных действий потусторонних сил»[43]. Изображения двуглавой птицы, встречающиеся в Балтийском регионе в раннем средневековье, по мнению исследователя, «представляют принесенную в жертву, рассеченную вертикально птицу на последнем этапе культового действия»[44]. Таким образом, «символ княжеской жертвы, отражавший его высшую сакральную функцию, стал впоследствии эмблемой всей полноты его власти»[45].

Изображение жертвенного заклания белого петуха на ритуальном камне жрецами сохранилось на «памятном камне» конца VIII в. в Стура Хаммаре на острове Готланд в Швеции[46].

Таким образом, «в дружинном искусстве Севера и Востока Европы в середине Х в. возникает (не исключено, что под финно-угорским влиянием) образ принесенного в жертву богу-громовнику петуха. Данное изображение становится эмблемой неперсонифицированной княжеской власти [...] Эмблема жертвенной птицы, направленной рассеченной головой вверх, к началу XI в. исчезает в искусстве народов Балтийского субрегиона. Одновременно ее черты появляются в изображении Двуглавого Орла Византии. Этот факт, видимо, связан с появлением в 988 г. в Константинополе варяжской дружины»[47].

Итак, со временем образ жертвенной птицы оказался соединенной с другой птицей - орлом - со всеми особыми представлениями о ней и богатыми мифами (т. е уже с совершенно иной символикой) и, наконец, с геральдическим Двуглавым Орлом Хеттского Царства VII в. до Р. Х. Всё это нерасторжимо сплавилось в единое целое в Двуглавом Орле - гербе Византийской Империи с конца XIII в.[48], являя всё же иногда каждое из трех ее составляющих. В том числе и напоминание о закланной птице. Исследователи отмечают: «Два признака жертвенной птицы Х в. - поперечные полосы на крыльях и крест[49] между раздвоенной головой - надолго вошли в иконографические схемы византийского и русского искусства, где прослеживаются с конца Х в. вплоть до XVI в.»[50]

Таким образом, в образе белого жертвенного петуха, наряду с Царственным Главой Третьего Рима, талмудические резники символически закалали ненавистное, проклинаемое ими Римское государство...

Но до Царя было решено расправиться с Его Другом, который им очень мешал, без убийства которого они, видимо, не могли подступиться к Государю и Его Святому Семейству.

Григорий Ефимович был сыном той России[51], которую мерзавцы всех времен и народов без устали клеймили «тюрьмой народов», «страной рабов»[52], «немытой», «грязной»... Всё это, в конце концов, приводит (не может не привести!) к чисто талмудической характеристике (квитэссенции всей этой всесветной ненависти): Россия - страна нечистая, трефная.

В своей малоизвестной ныне статье, датированной 1 января 1914 г., которая так и называется «Евреи и "трефные христианские царства"», В. В. Розанов писал:

«Но входя в наши домы и в наши семьи, как знакомые и как друзья, они всегда несут на себе льстивое и лукавое "общечеловеческое лицо" со смехом над "национальными предрассудками", в сущности только - нашими. Что мы, русские и христиане, все для них "трефа", поганое, нечистое и ненужное ни Богу, ни людям, они об этом не распространяются; они нас только учат и внушают своим непреодолимым гипнозом, что является чем-то "трефным" и негодным наше правительство, что это есть поганое "трефа" в Польше - ее старое шляхетство и темные ксендзы, что такое же "трефа" - немецкая филистерская семья и немецкие семейные добродетели или немецкая верноподданническая любовь. Таким саркастическим смехом над всем европейским и над всем христианским прокатились стихи и проза Гейне, этого остроумного и вместе интимного пересмешника, отрицателя и циника»[53]. Недаром, видимо, строки из стихотворения этого версификатора, лишь по недоразумению до сих пор считающегося немецким, были запечатлены подлинным его соплеменником на стене подвала Ипатьевского дома, где была устроена кровавая бойня.

Но есть у еврейской трефы[54] и еще один, мистический двойник. Имеем в виду название «масти» игральных карт - трефы.

Ученые-языковеды пишут о разной этимологии этих слов. Еврейскую трефу они производят от еврейско-немецкого treife; а карточную масть - от французского trefle или греческого «трифилон» (клевер)[55]. Однако, учитывая происхождение игральных карт и символическое значение остальных мастей, у этих слов, несомненно, есть много общего именно с еврейской «трефой».

«Все четыре карточные "масти" подразумевают не что иное, как крест Христов вместе с другими равнопочитаемыми у христиан священными предметами: копьем, губкой и гвоздями, то есть все то, что было орудиями страданий и смерти Божественного Искупителя. И по невежеству многие люди позволяют себе хулить Господа, беря, к примеру, карту с изображением креста "трилистника", креста Христова, коему поклоняется полмiра, и швыряя ее небрежно со словами (прости Господи!) "трефа", что в переводе с идиш означает "скверный" или "нечисть"! Да мало того, эти заигравшиеся в самоубийство по существу верят в то, что крест этот "бьется" какой-нибудь паршивой "козырной" шестеркой, не ведая, что "козырь" и "кошер" пишется, например по латыни, одинаково. [...] Итак, если "трефы" - это хула бесноватых картежников на специально для этого изображаемые кресты, именуемые еще ими "крести", то что же тогда такое - "вини", "черви" и "бубны"? [...] Картежная масть "вини", или, иначе, "пики", хулит евангельскую пику, то есть копье святого мученика Лонгина Сотника. [...] Картежная масть "черви" хулит евангельскую губку на трости. [...] Картежная масть "бубны" хулит евангельские кованые четырехгранные зазубренные гвозди, коими были прибиты руки и ноги Спасителя ко древу креста»[56].

(В Россию карты завезли в XVII в. казаки, находившиеся в Германии. Первое упоминание о картах содержится в Уложении 1649 г., предписывавшем поступать с игроками в карты, как с татями. В 1931 г. в СССР «государственной монополией» были изданы игральные карты, «изображающие в карикатурном виде служителей культа различных религий, исповедуемых населением России». «Рубашка карты, - сообщал русский эмигрантский журнал "Иллюстрированная Россия", опубликовавший на своих страницах изображения этих гнусных карт - изображает ведьму, несущую очевидно душу грешника в ад. Технически карты выполнены очень хорошо и по размеру вполне соответствуют прежним русским картам, а по качеству так наз[ываемым] "атласным"»[57]. Нужно ли говорить, что «православная религия» была представлена «трефной» мастью»).

Итак, еврею трефное (Крестное) Царство было не проглотить, не одолеть[58]. Оставалось одно: «очистить» (в их понимании), а фактически осквернить, раскрестить!

О том, как это превращение может происходить, узнаем из «Краткой еврейской энциклопедии»:

«Ритуальная чистота, в еврейском религиозном законодательстве состояние лиц или предметов, обуславливающее возможность их участия или использования в храмовом культе и в исполнении связанных с этим культом мицвот»[59], то есть предписаний.

Примечателен тот факт, что в талмудическом иудействе «понятие нечистоты ассоциируется также со всеми землями, кроме Эрец-Исраэль»[60], то есть так называемого государства «Израиль». За 80 лет до разрушения Второго храма «еврейские мудрецы» «приняли постановление, объявляющее все территории, принадлежащие другим народам, находящимися в состоянии ритуальной нечистоты»[61].

Что касается ритуала очищения, то он зависит «от конкретного вида ритуальной нечистоты» и включает в себя, как правило, «три компонента: омовение, жертвоприношение, время»[62].

Омовение, поясняет энциклопедия - «обряд, предназначенный для восстановления ритуальной чистоты или для тех случаев, когда необходима большая ритуальная чистота, а также для освящения. [...] Полное омовение человека или предмета, требующего очищения, должно совершаться либо в маим хаим ("живой воде"), т. е. в воде реки (в определенных случаях), природного источника или моря, либо в микве»[63], специальном водном резервуаре для омовения.

Кроме того, любой оскверненный нечистотой предмет «подлежит очищению пеплом пара-адумма»[64].

«Пара-адумма ("красная корова", в рус. переводе "рыжая телица"), животное, пепел которого, смешанный с водой, служил для очищения...» Согласно специального «жреческого кодекса», она должна быть «без телесного изъяна и не знавшей ярма. Пара-адумма приводилась к первосвященнику, который передавал ее жрецу. Заклание и сожжение производилось за пределами стана, и там же на "чистом месте" следовало хранить ее пепел. Те, кто заклал пара-адумма, сжигал и собирал ее пепел, а также само место становились нечистыми вплоть до вечера. Хотя заклание пара-адуммы совершалось вне святилища, ее считали жертвой за грех»[65].

Характерно, что еврейское (на иврите) слово пепел (для обозначения пепла от сожженной рыжей телицы) созвучно слову, обозначающему «землю» и «прах»; тогда как для пепла, оставшегося после сожжения жертв, смешанного «с несгоревшим жиром» (вспомните смешанную с сальными массами землю на Ганиной яме!), существует свое особое слово. Причем, в талмуде для «пепла» также имеется свой специальный термин: «пепел, полученный после сожжения»[66].

«Пепел от запрещенных к пользованию предметов, - читаем в "Еврейской энциклопедии", - разрешается к употреблению, за исключением полученного от сожжения Ашеры [синоним языческих богинь] и священных вещей (Темура, 34а). Существует спор между законоучителями - является ли зола человеческого трупа источником ритуальной нечистоты (Оголот, II, 2)»[67].

А теперь сравним все прочитанное со словами из статьи прекрасно информированной «Биржевой газеты».

«Пепел рассеян по полю и засыпан снегом».

Итак, не развеян по ветру, как говорится обычно, а рассеян по полю.

Речь, таким образом, идет о покрытии пеплом Русской земли.

Пепел был засыпан (прикрыт / покрыт) кем-то снегом, а не снег засыпал его.

Иными словами, пепел смешивают с водой.

Это вытекает и из следующей за первой второй фразы:

«Когда придет настоящая весна - вешние воды смоют и пепел и грязь».

И свободная Россия - продолжим мы - станет в их понимании кошерной.

Разумеется, мы далеки от мысли, что в марте 1917 года на Пискаревке в полной мере, по всем правилам совершился талмудический обряд очищения. (Хотя каковы там и тогда были эти часто меняющиеся во времени и пространстве правила, нам неведомо.) Просто владелец газеты, «ассимилированный» еврей Проппер, публикуя это, с хитрецой как бы «подмигивал» своим соплеменникам, словно говоря: «Наше время, наши песни». Или, как писал, еще в октябре 1913 года в статье «Наша "кошерная печать"» В. В. Розанов: «О, мы свободны!!! Теперь-то мы уж свободные и все можем в этой подлой России. [...] Мы - решительно все можем!!»[68] Посвященному - понятно, но попробуй придерись: в лучшем случае объявят сумасшедшим.

Таким образом Крестоносное Русское Царство - превратилось в кошерную Режь-Публику[69].

При этом всё совершенное изуверами и на Пискаревке, и на Ганиной яме было отнюдь не аллегорией и не просто символом.

В качестве доказательства приведем слова Самих Царственных Мучеников из чудесных посмертных Их явлений.

Царица-Мученица: «Мы растворились в Русской земле, не ищите нас...»[70]

Царь-Мученик: Все должны это знать! С Нами такое сделали, что ужасно и говорить!.. Они Нас всыпали в бокалы... и пили с удовольствием и злорадствовали, что так Нас уничтожили!.. Да. Они так с Нами поступили, не хочу тебя пугать, пройдет время и все откроется. Когда вырастешь, то говори людям прямо: пусть наших останков не ищут, их нет! [...] Нас пережгли в порошок и выпили!.. И пусть мощей не ищут»[71].

Примечательно, что этим последним словам из пророческого видения, признанного старцем Николаем Гурьяновым истинным, не нашлось места в известной серии книг. (Так, между прочим, исполнились другие слова Государя из этого пророчества: «Среди священства есть не настоящие, а подставные, лживые... Они многое от людей скроют из сказанного Мною».)

В связи с последним обстоятельством, кстати, вспоминается и недавняя статья киевского священника о. Дионисия, в которой он призывал православных не бояться вкушать кошерную пищу - это, мол, вполне приемлемо. О безвредности идоложертвенного вещал не так давно и наш супер-ученый диакон Андрей Кураев. (Подлинная цена слов этих обаятелей особенно ясна, когда в день памяти великомученика Феодора Тирона, на первой седмице Великого поста, мы вкушаем коливо.)

Вспоминается также информация, размещенная на интернете в январе нынешнего, 2002 года. Не назвавший себя русский православный, живущий уже несколько лет в Нью-Йорке, сообщил о последней тамошней кошерной новинке - черном хлебе (цена один доллар 59 центов) под названием «Николай II», присовокупив при этом изображение пакета. Автор послания задавался вопросом: «Как еврейский раввин мог благословить хлеб с именем православного святого на принятие евреям?» Нас же больше интересует другое, для чего им понадобился этот очередной ритуал.

Очередной, потому хотя бы, что покупаем же мы до сего времени в наших русских булочных плетеный белый хлеб халлу - еврейский хлеб, «имеющий ритуальное значение» и использующийся для «ритуальный действий». Согласно талмуду, халла является «одним из приношений кохену», жидовскому жрецу. Само слово «халла», считается, произошло от аккадского еллу - означающего «чистое с ритуальной точки зрения», иными словами, кошерное. Хлеб этот среди евреев «принято есть в субботу и праздники»[72].

***

Но какую же победу они праздновали, вливая в бокалы с вином пепел наших Царя, Царицы, Наследника Цесаревича, Царевен и немногих из оставшихся Им верными слуг, посыпая этим пеплом принесенные православными монахинями для Царственных Узников яйца и пожирая их на «полянке врачей» на Ганиной яме?

То была победа не только над Россией...

Дело в том, что как раз на дни, последующие за цареубийством, а иногда даже и в самый день его, выпадает один из иудейских однодневных постов 9 ава (тиша бе-ав), во время которого, согласно древнего правила, «все знаки печали по умершем соблюдаются»[73]. Символично само название этого месяца еврейского календаря: «на загадочном сумерском [шумерском] языке клинообразных надписей ав называется ni-ni-gav, т. е. "разжиг"...»[74] Некоторые иудеи истолковывают его как аббревиатуру слов «Эдом» и «Вавилон» - название двух держав, разрушивших соответственно Второй и Первый храмы в Иерусалиме[75].

Этот день, читаем в «Еврейской энциклопедии», «установленный для поста и траура в память двукратного падения Иерусалима и разрушения храма, в первый раз халдеями в 586 г. дохристианской эры, а во второй раз римлянами в 70 г. послехристианской эры; соответствует приблизительно 20 июля нового стиля. Этот день считается роковым в истории еврейского народа. В мишне [основополагающей части талмуда] мы читаем: "Пять бедствий обрушились над нашими предками в 9-е ава: произнесен был божественный приговор над выходцами из Египта, чтобы они погибли все в пустыне и не вступили в обетованную землю; разрушены были первый храм и второй; взята была римлянами крепость Бетар (последняя твердыня [лжемессии] Бар-Кохбы) и, наконец, вспахан был, как поле, святой град" (М. Таанит, 4, 6)»[76].

К этим древним карам Божиим позднее прибавились и другие, совершившиеся в этот же день: изгнание евреев из Франции (1307), Испании (1492) и начало первой мiровой войны (1914)[77].

В канун 9 ава незадолго до захода солнца на «завершающей» (или «пресекающей») трапезе иудеи обыкновенно едят вареное яйцо или чечевицу, из-за своей округлой формы являющиеся символами траура. Существует также обычай «обмакивать кусок хлеба в пепел и есть его с этой "приправой"»[78]. Тут опять-таки на память приходит «полянка врачей» на Ганиной яме...

В этот день еврейские правила разрешали читать лишь печальные книги пророка Иеремии и книгу Иова[79]. В вечернее время в синагоге «вставал какой-нибудь убеленный сединами старец и обращался к присутствующим на общепонятном языке - арабском, испанском или английском, смотря по стране - с такими словами: "Столько-то лет прошло со времени разрушения первого храма, столько-то лет прошло со времени разрушения второго храма, а мы еще не удостоены избавления. Тот, во дни которого храм не восстановлен, подобен тому, во дни которого храм разрушен!" Эти слова встречались громким плачем молящихся»[80].

В современном словаре по иудаизму читаем: «...После разрушения храма в 70 г. н. э. практика жертвоприношений исчезла. Иудеи верят, что только с приходом мессии [=антихриста] храм будет восстановлен и жертвоприношения возобновятся [...] ...Евреи-традиционалисты продолжали молиться за восстановление храма и возобновление практики жертвоприношений, связывая эти события с приходом мессии [=антихриста]. Содержание синагогальной службы до сих пор в значительной мере связано с напряженным ожиданием мессии [=антихриста]»[81].

Согласно талмудическому поверью, мессия-антихрист должен родиться именно 9 ава - в годовщину разрушения храма[82]. По свидетельству «Еврейской энциклопедии», выходившей в России перед первой мiровой войной, это сказание уже тогда принималось «реформированным иудаизмом в буквальном смысле, и день 9-го ава вычеркнут им из религиозного календаря: для реформированного еврея это уже не день плача, а скорее день радости»[83]. (Ср. недавнее высказывание сотрудника секретариата главного раввина «государства Израиль» Меира Лау, заявившего: «Мы оплакиваем погибших в этот день на протяжении всей долгой истории избранного народа, но обязаны и веселиться, ибо предсказано: именно в страшный день 9 ава родится мессия[-антихрист]...»)[84]

В 1918 г. для такой радости у них было еще больше оснований. 9 ава в том году было наполнено для евреев особым смыслом...

2 ноября 1917 г. английский министр иностранных дел, еврей лорд Артур Джеймс Бальфур направил банкиру Лайонелю Уолтеру Ротшильду официальное письмо, получившее позднее наименование декларации:

«Правительство Его Величества относится благоприятно к созданию в Палестине национального очага для еврейского народа и готово принять все меры, чтобы облегчить достижение этой цели»[85].

Характерно, что первое сообщение об этой декларации 8 ноября 1917 г. на страницах прессы соседствовало с информацией о большевицком перевороте в Петрограде. Заголовок в «Дэйли экспресс» гласил «Государство для евреев»; в «Таймс» и «Морнинг Пост» - «Палестина для евреев». Евреи всего мiра ликовали. Известный сионист Н. Соколов прокомментировал его так: «В огне и в буре вновь возродились люди и земля. Повторились великие события времен Зоровавеля, Ездры и Неемиии. Перед нами восстает Третий храм еврейской свободы»[86].

Сдача Иерусалима турками двум (!) солдатам британской армии, запечатленная на фотоснимке, произошла 9 декабря 1917 г., а 11 декабря  англичане под командованием генерала Алленби торжественно вступили в город.

Так было заложено основание для возникновения впоследствии, уже после второй мiровой войны, на Святой Земле Палестины еврейского талмудического государства, начали создаваться условия для строительства Третьего храма, означающего совершение первого почти через 2000 лет жертвоприношения и воцарение антихриста.

Но - не забудем - путь к Апокалипсису оказалось возможным расчистить лишь с устранением Удерживающего - убийством Русского Царя, Его Наследника, всей Царской Семьи. «Некому» стало, по словам святителя Феофана Затворника, «ска­зать вла­ст­ное "veto"» всем этим мерзким беззакониям.  «...А сми­рен­но­го за­яв­ле­ния ве­ры, - говорил при этом Владыка, - и слу­шать не ста­нут»[87]. Это последнее всем нам необходимо твердо запомнить.

Попытка изглаждения имени

Все, о чем мы до сих говорили, это все-таки, так сказать, «нижние» смыслы.

Но есть во всем произошедшем, разумеется, и высший, богословский смысл. Речь идет о попытке изглаждения из памяти Божией имени (при самом широком толковании самого этого понятия).

Об этом, в частности, свидетельствовал и автор отчета о сожжении тела старца Григория в «Биржевых ведомостях»: «...Может быть, буйные всходы новой жизни вытеснят из нашей памяти и самое имя Распутина».

На последнем обстоятельстве следует остановиться особо. Ибо сотворившие беззаконие Львов, Керенский и Компания восхотели совершить по сути своей ритуальное действие изглаждения из памяти Божией имени (причем, при самом широком понимании самого имени).

«Генрих Гейне, - пишет филолог-германист Н. А. Ганина, - вспоминал в одном стихотворении о самом страшном проклятии, которым располагала его еврейская бабка: "Seiner werde nicht gedacht!" ("Да не думают о нем!"). На первый взгляд безобидное, проклятие становится поистине страшным, если учесть, что немецкому пассиву в идише может соответствовать так называемый "религиозный пассив": "ему помогают" = "бог ему помогает". Соответственно, самое страшное иудейское проклятие есть именно пожелание о забвении, не-памятовании богом (когда-то, во времена ветхозаветные - Богом)».

«Традиция, на которой основывается практика поименных поминовений, - пишет епископ Иларион (Алфеев), - восходит к библейскому богословию имени, в частности, к представлению о необходимости напоминания Богу о людях путем перечисления их имен. Ветхозаветной параллелью этого обычая являются многочисленные родословные списки, содержащиеся в Библии, а также нанесение имен двенадцати сынов израилевых на ефод первосвященника "для памяти" (Исх. 28, 12). В ветхозаветном культе быть вписанным в родословную означало присутствовать в памяти Божией; то же самое означает в христианском богослужении быть помянутым за Литургией или другим богослужением. При этом не важно, знает ли священник тех людей, чьи имена он произносит; важно, что за каждым именем стоит живая человеческая личность и что Бог знает каждую овцу Своего стада, нового Израиля, "по имени" (Ин. 10, 3)»[88].

Покушение на имя Царского Друга Григория было совершено в марте 1917 года.

Попыткой изглаждения из памяти Божией Царских имен (от начала Русского царства до рокового 1917-го) и Их подданных можно считать весь 70-летний эксперимент над Россией, проведенный ее врагами.

Доказательства вышеуказанных намерений восхитивших не принадлежавшую им власть изуверов содержатся в... Священном Писании. Достаточно лишь внимательно в него вчитаться... и перед нашими глазами ясно предстанет не только прошлое, но настоящее и даже будущее. Такова сила этого Слова:

А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал, что они составляют замыслы против меня, говоря: "положим ядовитое дерево в пищу его и отторгнем его от земли живых, чтобы и имя его более не упоминалось". Но, Господи Саваоф, Судия праведный, испытующий сердца и утробы! дай увидеть мне мщение Твое над ними, ибо Тебе вверил я дело мое. Посему так говорит Господь о мужах Анафофа, ищущих души твоей и говорящих: "не пророчествуй во имя Господа, чтобы не умереть тебе от рук наших"; посему так говорит Господь Саваоф: вот, Я посещу их: юноши их умрут от меча; сыновья их и дочери их умрут от голода. И остатка не будет от них; ибо Я наведу бедствие на мужей Анафофа в год посещения их (Иер. 11, 19-23).

И Ангелу Сардийской церкви[89] напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его (Отк. 3, 1-5).

На другой день сказал Моисей народу: вы сделали великий грех; итак я взойду к Господу, не заглажу ли греха вашего. И возвратился Моисей к Господу и сказал: о, [Господи!] народ сей сделал великий грех: сделал себе золотого бога; прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей; итак иди, [сойди,] веди народ сей, куда Я сказал тебе; вот Ангел Мой пойдет пред тобою, и в день посещения Моего Я посещу их за грех их (Исх. 32, 30-34).

В связи с последними словами из книги Исход на память приходит два текста: моление святого апостола Павла Господу: ...Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти (Рим. 9, 3); и пророческий сон святителю Макарию, митрополиту Московскому «вскоре после революции 1917-го года»:

«Вижу я, - так передавал он одному моему другу, - поле. По тропинке идет Спаситель. Я за Ним и все твержу: "Господи, иду за Тобой!" А Он, оборачиваясь ко мне, все отвечает: "Иди за Мной!" Наконец подошли мы к громадной арке, разукрашенной цветами. На пороге арки Спаситель обернулся ко мне и вновь сказал: "Иди за Мной!" И вошел в чудный сад, а я остался на пороге и проснулся.

Заснувши вскоре, я вижу себя стоящим в той же арке, а за нею со Спасителем стоит Государь Николай Александрович. Спаситель говорит Государю: "Видишь в Моих руках две чаши: вот это горькая для твоего народа, а другая сладкая для тебя". Государь падает на колени и долго молит Господа дать ему выпить горькую чашу вместо его народа. Господь долго не соглашался, а Государь все неотступно молил. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскаленный уголь и положил его Государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь и в то же время телом стал просветляться, пока не стал весь пресветлый, как светлый дух. На этом я опять проснулся.

Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит среди поля Государь, окруженный множеством народа, и своими руками раздает ему манну. Незримый голос в это время говорит: "Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен"»[90].

Сей уголь, попаляющий все нечистое в человеке (Ис. 6, 1-7), благодатию Божией, очистил все грехи Государя, вольные и невольные. Вынув из горькой чаши уголь, Господь не дал народу сладкую чашу. Милостию Божией, по неотступной молитве Государя, народ не был лишен первейшего Дара Божия - Таинства Св. Причастия Тела и Крови Господних[91].

В этом смысл раздачи Государем манны (Отк. 2, 17) народу, не изглажденному - благодаря искупительному подвигу Царя-Мученика - из книги Божией.

2002 г. 2005 г.

---

[1] М. С. К-н. Сожжение Распутина // Биржевые ведомости. 1917. № 16133. 13/26 марта. С. 2. По всей вероятности, автором был журналист Михаил Семенович Кауфман (1865-?), прикрывавшийся, среди прочих, псевдонимами «Активист», «Бобик», «Бобыль», «Дядя Миша». «Риголетто», «Ч... Лиловый».

[2] Гиппиус З. Н. Мечты и кошмар (1920-1925). СПб. 2002. С. 292.

[3] Ваксберг А. История царского лампадника // Знание - сила. М. 1964. № 2. С. 46.

[4] Витте С. Ю. Воспоминания. Т. III. Таллин-М. 1994. С. 58.

[5] Там же.

[6] Там же.

[7] Там же. С. 59.

[8] Там же. С. 58-59.

[9] Умер С. М. Пропер // Сегодня вечером. Рига. 1931. № 266. 26 ноября. С. 6. Выделено нами. - С. Ф.

[10] Бейзер М. Евреи в Петербурге. Иерусалим. 1989. С. 22.

[11] Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М. 1991. С. 491.

[12] Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М.-Пг. 1923. С. 264, 268.

[13] Гибель Монархии. М. 2000. С. 70, 72.

[14] Последний министр старого правительства // Новое время. 1917. № 14731. 19 марта / 1 апреля. С. 6. Выделено нами. - С. Ф.

[15] Убит он был накануне Нового года по новому стилю.

[16] Н. К[озлов]. Убийство Распутина. М. 1990. С. 9.

[17] Фомин С. В. Ипатьевский дом // Русский вестник. 2000. № 23-24; его же. ...И даны будут Жене два крыла. М. «Паломник». 2002; С. 380-382; его же. Как они ЕГО жгли // Русский вестник. 2002. № 21-23.

[18] Зогар. III. 25 а. Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. Исследование в трех частях. Пг. 1917. С. 328.

[19] В связи с тем, что все нами приводимые здесь и далее цитаты относятся ко времени отвержения еврейским народом Господа нашего Иисуса Христа и преданием Его на пропятие и перехода избранничества от Ветхого Израиля ко всем народам, принявшим Христианство (Новому Израилю), слово это применительно к народу-богоубийце [«...Кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27, 25).] мы пишем со строчной буквы. На основании обращенных к иудеям слов Спасителя [«Ваш отец диавол» (Ин. 8, 44).] таким же образом мы передаем и слово «бог» в связи с евреями-талмудистами. - С. Ф.

[20] Тр. Берахот. 32 б. Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. С. 322.

[21] Ки-Тов Э. Книга нашего наследия. Еврейский календарь, его памятные дни и их значение. Т. III. Иерусалим. 1998. С. 328.

[22] Двенадцатая бенедикция из ежедневной молитвы Амида.

[23] Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. С. 326.

[24] Микдаш Мелех к Зогару. 32 а. Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. С. 335.

[25] Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. С. 336.

[26] Ялкут Шимони на Исаию. С. 58. Ст. 1. № 366. Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. С. 336.

[27] Ялкут Хадаш. С. 101. Ст. 3. № 21. Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. С. 336-337.

[28] Эмек Гаммелех. С. 146. Ст. 4. Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. С. 337.

[29] Р. Соломон. Комм. На прор. Авдия. Замысловский Г. Убийство Андрюши Ющинского. С. 337.

[30] Мельхита, 11 а, в главе Бешалях.

[31] Тр. Софрим.

[32] Интересно, что в 1939 г. в Европе была запущена в обращение почтовая карточка, на которой была изображена еврейская семья с жертвенными петухами. Глава семьи держит петуха с головой Адольфа Гитлера. Надпись на идише гласила: «Всем гитлеровцам капорес!» (Давис Я.С. Ф. Иудейство. Материал для изучения еврейского вопроса. Изд. «Культура». Рига. 1944. С. 151). -

[33] Давис Я. Иудейство. Материал для изучения еврейского вопроса. Изд. «Культура». Рига. 1944. С. 148.

[34] Розанов В. В. Сахарна. М. 1998. С. 411, 413.

[35] Еврейская энциклопедия. Т. VIII. М. 1991. Стб. 802.

[36] Краткая еврейская энциклопедия. Т. 4. Иерусалим. 1988. Стб. 87-88.

[37] Кулаков В. И. Птица-хищник и птица-жертва в символах и эмблемах IX-XI вв. // Советская археология. 1988. № 3. С. 112. См. также: Петрухин В. Я. Погребения знати эпохи викингов // Скандинавский сб. Т. XXI. Таллин. 1976. С. 163.

[38] Афанасьев А. Н. Древо жизни. М. 1983. С. 129.

[39] Топоров В. Н. Петух // Мифы народов мiра. Т. 2. М. 1982. С. 310.

[40] Белова О. В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. М. 2000. С. 159-160.

[41] Комнина А. Алексиада. СПб. 1996. С. 109.

[42] Вот описание обычая, существовавшего в горной деревушке межвоенной Румынии, в рассказе писателя В. Войкулеску: «Какой-то длинноволосый старичок, встав на колени, одной рукой держал гигантского ястреба и громко его отчитывал, а другой рукой пытался раскрыть ему крылья. Хищная птица яростно защищалась, и из рук человека, исцарапанных когтями, струилась кровь. Но старик не сдался, пока не растянул крылья ястреба на кресте. И, вбивая в них гвозди, распиная ястреба, он читал ему мораль, припоминая всех украденных кур и наседок [...] Птица, застыв от бешенства и боли, глядела на него своими круглыми обведенными красным золотом глазами, горевшими ненавистью. Крест с заживо распятым ястребом был привязан к верхушке высокого шеста, поднят в воздух... и процессия направилась к воротам, где шест с распятием был укреплен у столба. Птица осталась там, в воздухе, она висела, распластав крылья, точно готовая улететь. [...] Позже я обратил внимание, что не было ворот, у которых мы не встретили бы распятых птиц, иногда и по две, по три на одном шесте. И мы шли по селу, как по легиону, расквартировавшему свои когорты с орлами стягов, поднятых к бою» (Войкулеску В. Колдовская любовь // Библиотека «Румыния». Бухарест. 1984. № 12. С. 13, 14). Ср. вид казни у викингов - «кровавый орел».  - С. Ф.

[43] Кулаков В. И. Предшественники эмблемы Византии // Гербовед. 1994. № 5-6. С. 7.

[44] Там же. С. 6.

[45] Кулаков В. И. Птица-хищник и птица-жертва в символах и эмблемах IX-XI вв. С. 112.

[46] Там же. С. 107.

[47] Кулаков В. И. Предшественники эмблемы Византии. С. 9.

[48] Solovjev A. V. Les emblems heraldiques de Byzance et les slaves // Seminarium Kondakovianum. VII. Praha. 1935. P. 121.

[49] Этот крест первоначально не имел отношения к христианской символике, будучи связанным с культом Перуна-Тора (Paulsen P. Axt und Kreuz in Nord- und Osteuropa. Bonn. 1956. S. 216). - С. Ф.

[50] Кулаков В. И. Предшественники эмблемы Византии. С. 9.

[51] Не случайно, думается, изуверы вместе с телами Царственных Мучеников сожгли и Их верных слуг - тем самым как бы предавая огню и всю «Россию верных».

[52] Ср. надпись на памятнике Императору Александру II, установленному и освященному недавно у храма Христа Спасителя в Москве: «...освободителю от многовекового рабства...» - Прим. 2005 г.

[53] Розанов В. В. Европа и евреи. СПб. 1914. С. 18-19.

[54] Ср. с употреблением этого слова в русском языке. Трефить - брезгать чем-либо; не есть чего-либо по причудам (пск.) (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. IV. М. 1980. С. 430). Трефники - прихлебатели, лизоблюды (Беседы свт. Иоанна Златоуста) (Свящ. Г. Дьяченко. Полный церковнославянский словарь. М. 1993. С. 721).

[55] Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. IV. М. 1987. С. 101.

[56] К. В. П. Исторический путь развития формы креста. Опыт догматического раскрытия // Жизнь вечная М. 1995. № 7(10). С. 5.

[57] Гос-кощунство... Новые игральные карты советской государственной монополии // Иллюстрированная Россия. № 48 (341). Париж. 1931. 21 ноября. С. 12-13.

[58] Согласно «Краткой еврейской энциклопедии» (Т. 8. Иерусалим. 1996. Стб. 1052), «трефа (букв. "растерзанное"), животное, умершее от ран или физических дефектов и потому негодное в пищу или для жертвоприношения».

[59] Краткая еврейская энциклопедия. Т. 7. Иерусалим. 1994. Стб. 225.

[60] Там же. Т. 9.  Стб. 1248.

[61] Ки-Тов Э. Книга нашего наследия. Еврейский календарь, его памятные дни и их значение. Т. III. С. 310.

[62] Краткая еврейская энциклопедия. Т. 9. 1250.

[63] Там же. Т. 6. Иерусалим. 1992. Ст. 158-159.

[64] Там же. Т. 9. Стб. 1247.

[65] Там же. Т. 6. Стб. 321.

[66] Еврейская энциклопедия. Т. XII. М. 1991. Стб. 359-360.

[67] Там же. Стб. 360.

[68] Розанов В. В. Сахарна. С. 323-324.

[69] Иеродиакон Гефсиманского скита Евфимий писал 9 марта 1917 г.: «Из какого-то адского студенца выползла "режьпублика"...» (Россия перед Вторым пришествием. Сост. С. и Т. Фомины. 3-е изд. Т. II. СПб. 1998. С. 131.

[70] Россия перед Вторым пришествием. Сост. С. и Т. Фомины. 3-е изд. Т. II. СПб. 1998. С. 313.

[71] Все должны это знать! Сообщил С. Г. Трубицын // Жизнь вечная. № 38-39. 1997. С. 12-13.

[72] Краткая еврейская энциклопедия». Т. 9. Стб. 580-581.

[73] Еврейская энциклопедия. Т. I. М. 1991. Стб. 34.

[74] Там же. Стб. 191.

[75] Ки-Тов Э. Книга нашего наследия. Еврейский календарь, его памятные дни и их значение. Т. III. С. 259.

[76] Еврейская энциклопедия. Т. I. Стб. 31-32.

[77] Там же. Стб. 32; Гинодман В. «Наша защита - Святой Благословенный, а не главный штаб полиции» // Газета. № 129 (184). 2002. 19 июля. С. 4.

[78] Ки-Тов Э. Книга нашего наследия. Еврейский календарь, его памятные дни и их значение. Т. III. С. 265.

[79] Еврейская энциклопедия. Т. I. Стб. 33.

[80] Там же. Стб. 35.

[81] Кон-Шербок Д. и Л. Иудаизм и Христианство. Словарь. М. 1995. С. 75.

[82] Еврейская энциклопедия. Т. I. Стб. 35.

[83] Там же. Стб. 37.

[84] Гинодман В. «Наша защита - Святой Благословенный, а не главный штаб полиции».

[85] Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. М. 2001. С. 62.

[86] Sokolow N. History of  Zionism. Vol. 2. P. 84.

[87] Россия перед Вторым пришествием. Т. II. С. 186.

[88] Епископ Иларион (Алфеев).Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. Т. 1. СПб. 2002.С. 166.

[89] Тут надо иметь в виду характеристику пятой эпохи мiра (Сардийской церкви), данную Л. А. Тихомировым в 1907 г.: «Сардийская церковь даже символически, по названию своему, напоминает тщетные надежды людей на всемогущество богатства, так как апокалипсический Сардис - это именно древние Сарды знаменитого царя Креза. Апокалиптическая характеристика этой эпохи как бы подставляет зеркало с отражением нашего псевдохристианского лика. [...] Действительно, весь мiр теперь только носит имя христианского, но нигде противоположность между именем жизни "Святой Руси", "Православия" и т. д. и полной мертвенностью веры не поражает нас до такой степени, как в современной России. [...] Лишь "несколько человек" в Сардисе, по Апокалипсису, "не осквернили одежд своих", и Господь обещает их одеть святостью ("белыми одеждами"). Это эпоха такого падения, что души умерших (под пятой печатью) уже находят своевременным последний Суд над мiром... Но долготерпение Божие еще не истощилось, и душам сказано, чтобы успокоились на малое время, "пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты... дополнят число"» (Тихомиров Л. А. Апология Веры и Монархии. М. 1999. С. 462). - С. Ф.

[90] Нилус С. А. На берегу Божьей реки. Т. 2. Сан-Франциско. 1969. С. 183-184.

[91] Игумен Серафим (Кузнецов). Православный Царь-Мученик. С. 716-717.