«ПОУЧЕНИЕ» АГАПИТА
Д. М. БУЛАНИН1
«Поучение» Агапита («Поучение благаго царьства» — в первом переводе; «Изложение совещателных глав царю Иустиниану, сложеных Агапитом, диаконом святейшиа Божиа великиа церкви» — во втором переводе) — одно из византийских «зерцал» (наставлений правителю), переводы которого получили широкое распространение в Древней Руси и у южных славян. Об авторе «зерцала», датирующегося обычно промежутком между 527 и 548 гг., известно лишь то, что сообщается в акростихе, связывающем в греческом подлиннике 72 главки памятника (τῷ θειοτάτῳ καὶ σεβεστάτ / ευῳ βασιλεῖ ‛ημῶν ’Ιουστινιανῷ ’Αγαπητὸς ‛ο ’ελάχιστος διάκονος); списки одной из ветвей рукописной традиции указывают, кроме того, что Агапит был диаконом Константинопольской Софии. Поучение (’Έκθεσις κεφαλαίων παραινετικῶν) обращено к императору Юстиниану и представляет собой азбуку византийской императорской доктрины. Легко запоминающиеся формулы, выставляющие величие императорской власти, ее божественное происхождение, но вместе с тем и обязанности правителя по отношению к подданным, насыщенность Поучения общественно-политической топикой (сравнения императора с солнцем, кормчим и т. д.), изысканный язык Агапита, в числе источников которого выделяют тексты Платона, псевдо-Исократа, Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского, — всё это сделало его сочинение наиболее популярным во всей средневековой Европе учебником по ars gubernandi.2 Впрочем, своеобразие памятника, лишенного примет времени и места, позволяло, посредством легкого изменения акцентов, противникам неограниченной царской власти также использовать его авторитет. Благодаря нравоучительному пафосу П. оно прочно вошло а круг монашеского чтения. Если добавить к этому, что П. служило пособием для изучающих греческий язык, понятно будет влияние книги константинопольского диакона на самые разные слои общества Восточной и Западной Европы. Одних греческих списков Поучения насчитывают около сотни,3 немногим меньше зарегистрировано и изданий наставления Агапита (печатался и оригинал, и переводы — на латынь и на народные языки). Книга Агапита была под руками у царственного автора другого «зерцала» — византийского императора Мануила II Палеолога, ее переводил с латинского на французский король Луи XIII, она находилась в поле зрения Эразма Роттердамского4 и Гуго Гроция.
Древность первого славянского перевода Агапита удостоверяется тем, что обширные извлечения из него вошли уже в Изборник 1076 г. И. Шевченко приводит ряд доказательств принадлежности Поучения к числу преславских переводов (наиболее близок он к текстам Супрасльского сборника); одно из важных свидетельств южнославянского происхождения перевода — наличие в сербской рукописи XIV в. (Народная библиотека «Кирил и Методий» в Софии, № 1037) выборки из П., почти идентичной той, какая вошла в Изборник (настаивая на русском происхождении перевода, М. Т. Дьячок не рассматривает этого аргумента И. Шевченко). Кроме Изборника 1076 г., других следов бытования в Киевской Руси книги Агапита не сохранилось, хотя отдельные ее фрагменты были известны — из «Пчелы» (отсюда взято в Лаврентьевской летописи под 1175 г. знаменитое впоследствии изречение Агапита «Естьством бо земным подобен есть всякому человеку царь, властью же сана, яко Бог»5) и из Повести о Варлааме и Иоасафе, в которую вошли два отрывка из сочинения константинопольского диакона (по мнению К. Прехтера, идентичные места Поучения и Повести восходят в этих памятниках к общему источнику6); кроме того, из фрагментов Поучения, находящихся в Изборнике, составлена статья «К судьям» в «Мериле праведном», включенная затем в сочинение «О судиах и властелех», приписанное Василию Великому. Наиболее ранний русский список Поучения, где оно присвоено Иоанну Златоусту, датируется XIV в. (ГИМ, собр. Уварова, № 589); в других ранних списках (ГИМ, собр. Уварова, № 249; Синод. собр., № 489; ИРЛИ, оп. 24, № 26) Поучение примыкает к сборнику изречений аскетического характера — «Книга, глаголемая кормчий, рекше правитель душевный»; вместе с этим сборником, в соседстве с которым Поучение воспринималось не как политический манифест, а как назидательное душеполезное чтение, перевод вошел в Великие Минеи Четии под 29 февраля.7
В рукописях XVI в., прежде всего осифлянской традиции, появляется новый перевод Поучения Агапита (возможно, сильно переработанный прежний перевод), в котором памятник, как и в оригинале, членится на 72 главы (в первом переводе текст состоял из 66 или 67 глав). Здесь Поучение чаще всего соседствует с другими наставлениями правителю, что свидетельствует об актуализации политических рецептов Агапита. Не случайно публицисты XVI в. особенно охотно обращаются к авторитету константинопольского диакона — в числе их Иосиф Волоцкий, Феодосий, архиепископ Новгородский, Иван Грозный; с меньшей уверенностью можно говорить о знакомстве с Агапитом Максима Грека; как показал И. Шевченко, речи, которые вкладывает в уста своего героя Житие Филиппа митрополита, построены на заимствованиях из Поучения (правда, по наблюдениям Г. Г. Латышевой, главы Агапита появились в Житии на позднем этапе его истории — во второй редакции8).
В XVII в. византийское «зерцало» по-прежнему воспринимается в двух ракурсах — как урок царям и как моралистическая книга общечеловеческого значения. С одной стороны, к Поучению обращается Иван Тимофеев и, кажется, патриарх Никон, с другой — в качестве нравоучительного трактата ее печатает в Киеве Петр Могила. Для издания 1628 г. Петр Могила пересмотрел и сверил с греческим оригиналом существующие переводы Агапита. Киевская редакция текста вторично, с несущественными заменами, появилась в сборнике «Анфологион», выпущенном московским Печатным двором в 1660 г.; к московскому изданию, в свою очередь, восходит датирующийся кон. XVII в. румынский перевод П. Активность восприятия книги Агапита древнерусскими книжниками XVI—XVII вв. подтверждается появлением двух отличных друг от друга сокращенных версий второго перевода (ГБЛ, Волок. собр., № 530; ГПБ, Соф. собр., № 1480).
Политические и душеспасительные рассуждения Агапита не утратили своей актуальности и в XVIII в., на что указывает издание трех различных переводов Поучения, из которых один до сих пор не обнаружен. Кроме того, Агапита переводил И. И. Ильинский,9 позднее — Николай Буйдий (ГИМ, собр. Черткова, № 203).10 Киевское издание Агапита было в библиотеке Петра I,11 а список Поучения — в библиотеке Паисия Величковского.12 Научное издание Поучения отсутствует; опубликованный С. Новаковичем сербский список XVII в. (здесь сохранилось только начало памятника, ибо, как отметил писец, «не преписахь вьсего, поне же поиде брать на путь, вь него же беше изводь»), как показывает сличение текстов, восходит к киевскому изданию наставления Агапита.
* * *
Изд.: Изложение главизн поучителных, написанное от Агапита, диакона святейшиа божиа Великиа церкве. Киев, 1628; Анфологион. М., 1660. С. 82-114 (3-го сч.); Новаковић С. Прилози к историjи српске књижевности. III // Гласник српског ученог друштва. 1869. Књ. 8 (св. 25 старога реда). С. 39-43 (отрывок); Ševčenko I. Ljubomudrĕjšij Кÿч’’ Agapit Diakon: On a Kiev Edition of a Byzantine «Mirror of Princes». With a facsimile Beproduction // Recenzija. Review of Soviet Ukrainian Publications. 1974. Vol. 5, N 1. Supplement.
Лит.: Вальденберг В. Е. 1) Древнерусские учения о пределах царской власти. Пг., 1916. С. 79; 2) Наставление писателя VI в. Агапита в русской письменности // Византийский временник. Л., 1926. Т. 24 (1923-1926). С. 27-34; 3) Печатные переводы Агапита // Докл. АН СССР. 1928. Сер. В. № 13. С. 283-290; Ševčenko I. 1) A Neglected Byzantine Source of Muscovite Political Ideology // Harvard Slavic Studies. Cambridge, Mass., 1954. Vol. 2. P. 141-179 (то же: The Structure of Russian History. New York, 1970. P. 80-107); 2) On Some Sources of Prince Svjatoslav’s Izbornik of the Year 1076 // Orbis scriptus. D. Tschižewskij zum 70. Geburtstag. München, 1966. P. 23-732; 3) Agapetus East and West: The Fate of a Byzantine «Mirror of Princes» // Revue des études sud-est européennes. 1978. T. 16. N 1. P. 3-44; Послания Иосифа Волоцкого / Подгот. текста А. А. Зимина, Я. С. Лурье. М.; Л., 1959. С. 90-93, 260-262, 283; Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV — начала XVI века. М.; Л., 1960. С. 475-478; Покровский Н. Н. Замечания о рукописи Судных списков Максима Грека // ТОДРЛ. Л., 1981. Т. 36. С. 86—87; Дьячок М. Т. О месте и времени первого славянского перевода «Наставления» Агапита // Памятники литературы и общественной мысли эпохи феодализма. Новосибирск, 1985. С. 5-13.
* * *
Венчание на царство Константина VII Багрянородного. 945 г.
АГАПИТ РИМСКИЙ13
Увещательные главы к императору Юстиниану14
1. Государь! Ты почтен саном высшим всякого другого; посему паче всех почитай Бога, который сподобил тебя сана. Он, по образу небесного Царствия, вручил тебе скипетр земного владычества, для того, чтобы ты, повинуясь законам правосудия и управляя подданными по законам, научил людей блюсти правду и обуздал неистовство дерзких ее нарушителей.
2. Многоокий ум Государя, всегда бодрствуя подобно кормчему, твердо держит кормило законного благоустроения и мощною рукою отводит ладию всемiрной Империи от течений нестроения, чтобы не увлекли ее волны неправосудия.
3. Мы учимся Божественной и первой науке, когда стараемся познать самих себя. Ибо кто познал себя самого, тот познает Бога; а кто познал Бога, тот уподобится Богу; а уподобится Богу тот, кто достоин Его; достоин же Его тот, кто не делает ничего неугодного Богу, но мыслит Божие, говорит, что мыслит, а делает, что говорит.
4. Никто не должен хвалиться происхождением от благородных предков: прах есть общий прародитель всех, – как тех, которых украшает порфира и виссон, так и тех, которых угнетает нищета и болезнь; как тех, кои носят царские венцы, так и тех, кои просят милостыни. И так станем не происхождением своим из праха гордиться, но приобретать уважение непорочностью нравов.
5. Ведай, Богосозданный образ благочестия, что чем больших ты даров от Бога сподобился, тем больший долг воздаяния лежит на тебе. Воздай убо должное благодарение Благодетелю: Он и долг приемлет, как дар (благодарственный), и за дар воздает новым даром; Он всегда и дары первый ниспосылает, и воздает их, как долг. Благодарности же требует Он от нас, состоящей не в словах красных, но в делах благочестивых.
6. Нет почтеннее того человека, который имеет власть и силу делать все, что хочет, а хочет и делает всегда человеколюбивое. Бог ныне даровал тебе сию силу, которой прежде недоставало твоему благому расположению к нам: и так, и желай и делай все, как угодно Тому, который даровал тебе ее.
7. Богатство земное непостоянно, как речные струи; оно не надолго притекает к почитающим себя обладателями его, но тотчас утекает от них и переходит к другим. Одно сокровище добродетелей остается постоянно у приобретших его: ибо благое дело благодетельствует благодетелю.
8. По высоте сана Царя земного, ты недоступен для людей, но, памятуя о власти небесной, ты делаешь себя доступным для нуждающихся и преклоняешь ухо к прошениям бедных, дабы и для тебя отверсто было ухо Божие: ибо каковы мы сами для наших сорабов, таков и для нас будет Владыка.
9. Душа Государя, обремененная множеством забот, должна быть чиста, как зеркало, – дабы могла всегда освещаться Божественными лучами и получать вразумление в суждении о делах: ибо ничто так не делает нас способными видеть, что делать, как постоянное хранение чистоты душевной.
10. Как от ошибки корабельного служителя не большой вред происходит для плывущих с ним; напротив ошибка самого кормчего губит корабль; так и в правительстве, – погрешность подчиненного вредит не столько обществу, сколько ему самому; напротив погрешность самого Правителя гибельна для всего государства. И так сей последний, как имеющий подлежать некогда большой ответственности в случае неисполнения своей обязанности, должен и говорить и действовать с строгою осмотрительностью.
11. Все человеческое как бы кругом вращается; туда и сюда переходит и переносится, и сие непостоянство происходит от того, что все настоящее непрестанно изменяется. Державный Государь! При сем быстром вращении всего, тебе надобно блюсти свой благочестный ум непоколебимым.
12. Удаляйся ласкательства льстецов, как и хищничества врагов: сии исторгают глаза телесные, а те ослепляют смысл душевный, препятствуя видеть истину. Иногда они хвалят достойное порицания, иногда порицают то, что выше всех похвал, и всегда делают одну из двух погрешностей: или худое хвалят, или хорошее хулят.
13. Дух Государя должен быть всегда одинаков; переменчивость с переменою обстоятельств есть признак ума нетвердого. Муж основательный и имеющий непоколебимую душу тверд в добре, как тверда твоя благочестивая держава; он не возносится до надменности, и не унижается до слабодушия.
14. У кого ум очищен от человеческого самопрельщения; кто знает ничтожность своего существа, кратковременность и скоротечность настоящей жизни и прирожденную плоти скверну: тот, хотя бы стоял на высокой степени, не вознесется до высокомерия.
15. Более всех отличий царского сана украшает Государя венец благочестия. Богатство исчезает и слава преходит, но слава Богоугодной жизни, которая чтителей своих изъемлет из забвения, не умирает во веки.
16. Для меня кажется весьма странным, что богатые и бедные, от совершенно различных причин, страждут одинаково: те разрываются от пресыщения, сии снедаются голодом; те обладают целыми странами света, сии не имеют, где ноги поставить. И так, чтобы тем и другим возвратить здравие, надобно врачевать их отнятием и прибавлением и неравенство приводить к равенству.
17. В наш век наступило то время счастливой жизни, о котором говорил один из древних, – время, когда или любители мудрости будут царями, или цари любителями мудрости. Ибо ты и чрез любомудрие соделался достойным царствования, и царствуя не оставляешь любомудрия. Если любомудрие состоит в любви к мудрости, которой начало есть страх Божий; а сей всегда живет в сердце твоем: то истина сказанного мною очевидна.
18. Ты истинный Царь: царствуешь и господствуешь над вожделениями, увязен венцем целомудрия и облечен в порфиру правосудия. Всякая другая власть с смертию оканчивается, а сия безконечно продолжается. Владычество перваго рода и в настоящей жизни погибает, а последнее и от вечной погибели избавляет.
19. Если хочешь наслаждаться всеобщим уважением: то будь для всех общим благотворителем. Ибо ничто не располагает так сердца к любви, как благотворительность к неимущим. Угождение из страха есть прикровенная лесть, которая притворным уважением обманывает доверяющих ей.
20. Твое царствование истинно досточтимо: врагам ты являешь силу, а подданным человеколюбие, тех побеждаешь оружием, а от сих побеждаешься безоружною любовью. Между первыми и последними ты видишь такое же различие, какое находится между хищным зверем и овцою.
21. По существу тела Государь равен всякому человеку, а по власти и сану, не имея никого выше себя, подобен Верховному Владыке, Богу. Посему он и, подобно Богу, не должен гневаться, и, как смертный, не должен надмеваться, потому, что хотя он почтен Божественным образом, но вместе облечен в персть, которая указует ему равенство его с прочими.
22. Благоволи не к тем, которые стараются всегда льстить, но к тем, которые расположены давать советы полезные, потому что последние имеют в виду истинную пользу, а те, как тени, придерживаются образа мыслей Государя и хвалят каждое слово его.
23. Таков будь к служащим при тебе, каковым к себе желаешь иметь Господа. Ибо какое внимание оказываем мы к другим, такое же будет и к нам, и как смотрим на других, так и на нас будет взирать Божественное и всевидящее око. И так усугубим милости милостями, дабы получить равное за равное.
24. Как в правильных зеркалах лица изображаются точно такими, каковы они в самом деле, – веселые веселыми, печальные печальными: так и праведный суд Божий соображается с нашими делами; каковы наши дела, таковы нам будут и воздаяния.
25. Медлен будь при рассматривании, что делать, но поспешно приводи в исполнение, что положено исполнить; потому что нерассудительность в делах весьма гибельна. Мы тогда убеждаемся в пользе осмотрительности в делах, когда вразумимся вредными следствиями опрометчивости, так как узнаем цену здоровья только тогда, когда испытаем тягость болезни. Итак, премудрейший Государь, полезное государству твоему изыскивай со всем рачением, при содействии благоразумнейших советников и усерднейших молитв.
26. Доброе свое царствование ты соделаешь наилучшим, если сам за всем будешь рачительно смотреть, и ничего не оставлять без внимания. Ибо немаловажно в тебе то, что кажется маловажным в твоих подданных: и малозначащее слово Царя великую имеешь силу у всех.
27. Поелику нет на земле никого, кто бы мог принуждать тебя к исполнению законов: то сам себя принуждай. Если ты собою будешь подавать пример уважения к законам; то сим утвердишь в подданных мысль о святости их, и предотвратишь надежду ненаказанности за их нарушение.
28. Делать преступления и не препятствовать делать преступления почитай равным. Кто сам живет по законам, но позволяет другим жить не по законам, тот пред судом Божиим почитается соучастником в преступлениях. Посему, если желаешь заслужить сугубую славу, то и награждай отличные деяния, и наказывай поступки худые.
29. По моему мнению, весьма полезно не жить вместе с людьми порочными: кто всегда находится с худым человеком, тот, необходимо, должен или попускать худое, или научаться худому. Напротив кто живет с добрыми, тот научается или подражать добрым делам их, или исторгать в себе пороки.
30. Прияв от Господа царство мирское, не определяй к управлению делами людей порочных, потому, что за все преступления, какие они сделают, Богу отвечать будет тот, кто дал им власть. И так избрание лиц к должностям должно производимо быть с великою осмотрительностью.
31. Я равным почитаю пороком, и когда кто раздражается ухищрениями врагов, и когда кто услаждается ласкательством друзей. И тем и другим надобно противостоять с благородным мужеством и не делать ничего неприличного; не мстить безумной злобе первых и не награждать притворную расположенность последних.
32. Истинными друзьями почитай не тех, которые хвалят все, что ни скажешь, но тех, которые все делают с строгою рассудительностью; которые радуются о хорошем, скорбят о худом. Только сии суть истинные и неложные друзья.
33. Величие земного твоего владычества да не изменяет возвышенности твоего духа; но, поелику ты имеешь в руках своих власть преходящую, среди изменяемости вещей храни ум неизменным, – не допускай восхищать себя самонадеянной радости, ни унижать малодушию.
34. Как золото остается одинаковым и неизменным само в себе, не смотря на то, что в руках художника преобразуется в разные виды и перерабатывается в различные украшения: так и ты, преславный Государь, прошед все степени власти одну за другою и достигнув самой высокой, остаешься, при неодинаковых обстоятельствах, одинаковым, – с неизменным расположением к добру.
35. Тогда почитай себя безопасным на престоле, когда управляешь людьми, повинующимися добровольно; потому что повинующиеся невольно при удобном случае возмущаются, а связуемые узами благорасположения тверды в своей покорности предержащей власти.
36. Если хочешь сделать царствование свое достославным: то постанови законом гневаться на себя, когда сделаешь проступок, так же, как гневаешься на преступников – поданных. Ибо имеющего столь великую власть никто не может учить, кроме собственного ума, действующего в самом преступившем.
37. Получивший великую власть должен по возможности подражать Подателю власти. Ибо если он некоторым образом представляет собою Вседержителя Бога, и от Него получил владычество над всем: то особенно тем Ему уподобится, когда всему предпочитать будет милосердие.
38. Мы должны собирать себе богатство благотворения паче золота и камней драгоценных: такое богатство и здесь радует надеждою будущего наслаждения, и там услаждает вкушением полученного блаженства. Прочее же все, окружающее нас, поелику не имеет прямого назначения для нас, не должно увеселять нас.
39. Исполняющих усердно повеления твои старайся награждать блистательнейшими дарами: чрез сие и ревность добрых усугубишь, и порочных расположишь отстать от пороков. Весьма неправосудно – удостаивать одинаковых почестей людей не одинаково поступающих.
40. Сан Царя есть самый почтенный. Но он бывает таким особенно тогда, когда облеченный в сей сан действует не строго, но снисходительно, когда он чуждается жестокости, свойственной зверям, и отличается человеколюбием, уподобляющим Богу.
41. Равно безпристрастно суди и друзей и врагов; не милуй приверженцев за их приверженность и не преследуй нерасположенных к тебе за их нерасположенность. Ибо равно несправедливо и оправдывать виновного, хотя бы он и друг был, и обвинять невинного, хотя бы он и враг был. Худое в обоих одинаково, хотя находится в лицах, совершенно неодинаково расположенных.
42. Судии должны внимательно выслушивать дела. Найти правду трудно, и поверхностное внимание легко может не заметить ее. Если ж судии не будут смотреть на красноречие защитников и увлекаться их убеждениями, но сами станут глубоко вникать в дела: то найдут искомое и избегнут двоякого греха, – и сами не сделают преступления, и другим не позволят делать.
43. Хотя бы число твоих добродетелей равнялось числу звезд небесных, и тогда не превзойдешь Бога благостью. Человек, что бы ни принес Богу из своей собственности, всегда приносит Божие. И как при свете солнечном нельзя опередить своей тени, которая всегда находится впереди, сколь бы кто поспешно ни шел: так нельзя превзойти благими делами непобедимую благость Божию.
44. Богатство благотворения неистощимо: чрез раздаяние приобретается, чрез расточение собирается. Щедролюбивейший Государь! имея сие богатство в душе своей, раздавай его щедрою рукою всем просящим у тебя. Когда придет время воздаяния, ты получишь за сие награду безконечно бóльшую.
45. Получив Царскую власть по воле Бога, подражай Ему добрыми делами. Ты можешь только благотворить, и не имеешь нужды в благотворениях от других. Всегдашняя достаточность стяжаний есть безпрепятственный случай благотворить бедным.
46. Как глаз природою насажден в теле, так Царь поставлен в мире от Бога, для споспешествования всему полезному. Итак, он должен пещись о подданных, как о собственных членах, дабы они совершенствовались в добродетели и удалялись порока.
47. Самым надежным охранением своей особы почитай неделание обиды никому из подданных. Кто никому не делает обиды, тот никого не может и опасаться. Если ж неделание обид доставляет безопасность, то тем более благотворительность, которая и доставляет безопасность и снискивает приверженность.
48. Благочестивейший Государь! Будь для подданных и страшен величием своея власти, и любезен благотворениями. Не презирай и страха ради любви, и любви ради страха; не пренебрегай кротости, и не отвергай совершенно строгости.
49. Что для подданных постановляешь законом чрез словесные повеления, то наперед исполни делом, дабы силу предписаний поддерживала хорошая жизнь. Таким образом, если ты станешь говорить самыми как бы делами и действовать сообразно с словами: то правлению своему доставишь истинную славу.
50. Пресветлейший Государь! люби более тех, которые просят у тебя милости, нежели тех, которые приносят тебе дары. Последние возлагают на тебя обязанность вознаграждения; первые делают твоим должником самого Бога, который всё, делаемое им, усвояет Себе и наградит щедро твое Боголюбивое и человеколюбивое расположение.
51. Дело солнца освещать тварь лучами; доблесть Государя – быть милостиву к бедным. Благочестивый Государь светлее и солнца: сие уступает ночи, а того не побеждает сила зла. Светом истины он обличает тайны неправды.
52. Предшествовавших тебе Государей украшало владычество; а ты, державный, сам сделал оное величественнейшим. Ты кротостью умеряешь величие власти, и благостью изгоняешь страх в приближающихся к тебе. Посему все, имеющие нужду в милости, притекают к пристанищу твоего благоснисхождения, и, избавясь от волн бедности, воссылают тебе благодарственные песни.
53. Старайся превосходить других и делами столько, сколько превышаешь их властью. Ибо помни, что от тебя востребуется столько добрых дел, сколько обширен круг твоей деятельности. Итак, чтобы получить похвалу у Бога, к венцу непобедимого царства присоедини и венец благотворительности к неимущим.
54. Прежде рассмотри, потом изрекай повеления, – дабы они были благоразумны и справедливы. Язык скользок, и небрежных ввергает в величайшие беды. Если ж подчинишь его благочестивому уму, как пение стройности, то отдастся благозвучная песнь добродетели.
55. Государь должен быть осмотрителен во всем, но особенно в суждении о делах трудных, и весьма медлен на гнев. Поелику же и совершенная безгневность не похвальна, то он должен и гневаться умеренно, и не должен гневаться. Должен гневаться умеренно, дабы обуздывать буйство развратных; а не должен гневаться, дабы не вредить усилиям добрых.
56. В строгом судилище своего сердца тщательно рассматривай свойства людей, тебя окружающих, дабы верно знать как тех, кои служат из любви, так и тех, кои ласкательствуют из притворства. Многие принимают вид людей приверженных, и делают много вреда тем, которые полагаются на них.
57. Слово полезное не одним слухом принимай, но приводи и в исполнение. Государь тогда славится, когда или сам усматривает, что делать, или не пренебрегает того, что усмотрели другие; когда не стыдится слушать советы, и не медлит приводить их в исполнение.
58. Крепость, обведенная твердыми стенами, презирает усилия осаждающих неприятелей: так твое благочестивое царствование, огражденное милостынями и укрепленное молитвами, непобедимое для оружия врагов, воздвигает нерушимые над ними трофеи.
59. Сим земным царством управляй, как должно, чтоб оно послужило тебе лествицею к небесной славе, потому, что хорошо управляющие первым, получат и последнюю. А управляют хорошо земным царством те, которые оказывают подданным отеческую любовь и внушают страх, должный верховной власти; обуздывают преступления угрозами, но предотвращают необходимость наказания.
60. Благотворительность есть одежда неветшающая, и сострадание к бедным – риза нетленная. Итак, кто хочет царствовать благочестиво, должен сими одеждами украшать душу свою: облекшийся в порфиру нищелюбия удостоится и небесного Царствия.
61. Прияв от Бога царский скипетр, старайся угождать Даровавшему тебе оный, и, удостоясь от Него чести паче всех людей, старайся и почитать Его паче всех. Но самое лучшее чествование Его будет то, когда в созданных Им будешь видеть Его самого, и раздавать благотворения, как уплату долгов.
62. Всякий человек, ищущий спасения, должен прибегать к небесной помощи; тем более Царь, как лице, пекущееся о всех. Хранимый Богом и врагов одолевает мужественно, и успешно устрояет благоденствие подданных.
63. Бог ни в чем не имест нужды; Царь имеет нужду в одном Боге. Итак, подражай ни в чем нужды неимеющему Богу, и будь щедр к просящим милости; не рассчитывайся до точности с служащими при тебе, но давай им нужное на содержание себя. Гораздо лучше для достойных миловать и недостойных, нежели за недостойных лишать милостей и достойных.
64. Имея нужду в прощении прегрешений, прощай и сам проступки, против тебя учиненные. За отпущение воздается отпущение, и за примирение с сорабами – дружество и общение с Богом.
65. Кто хочет царствовать неукоризненно, должен остерегаться и худого мнения людей сторонних, и еще более стыдиться себя самого. Опасение перваго удержит от грехов явных: уважение к себе – от тайных. Если стыдно подданных, то тем стыднее – царя.
66. Могу решительно сказать, что худое свойство частного человека состоит в том, когда он делает безчестное и достойное наказания, а властителя, – когда не делает доброго и не заботится о благостоянии подчиненных. Начальствующего не удаление от худых поступков оправдывает, но делание добра увенчивает. Итак, он должен не только стараться не делать худого, но и пещись о приобретении навыка в добре.
67. Смерть не боится блеска достоинств: она всепожирающими челюстями своими поглощает всех. Итак, прежде неминуемого прибытия ее перенесем избыток имуществ на небо: отходя туда, никто не уносит с собою ничего собранного им в мире, но все оставив на земле, нагой отдает отчет в своей жизни.
68. Государь есть владыка над всеми, но вместе со всеми он есть раб Божий. Особенно тогда он достойно носит имя Государя, когда господствует над самим собою и не рабствует низким страстям, но с помощию благочестивого ума – сего непобедимого властителя буйных вожделений, побеждает всепокоряющую плотскую похоть всеоружием целомудрия.
69. Как тени неотлучны от тел, так грехи от душ, – ясно представляя деяния. Посему на суде нельзя будет отрекаться: самые дела каждого будут обличать, не звуки голоса издавая, но являясь в том виде, как соделаны.
70. Скоротечность настоящей жизни подобна ходу плывущего по морю корабля: она течет неприметно для нас – пловцов, и приближает каждого к кончине его. Если сие справедливо, то не станем прилепляться к преходящим благам мира, но поспешим к пребывающим во веки веков.
71. Гордый и высокомерный человек да не превозносится подобно волу высокорогому, но пусть размыслит о своем телесном составе, и отложит надмение сердца. Ибо хотя он поставлен властителем на земле, однако ж не должен забывать, что он сам из земли, на престол возведен от персти, и чрез короткое время в нее же возвратится.
72. Непобедимый Государь! Будь постоянно деятелен. Как начавший подниматься по лествице не прежде перестает восходить, пока не достигнет последней степени, так и ты стремись к добру, да достигнешь и небесного Царствия. Да сподобит оного тебя и твою супругу Христос, Царь царствующих и повинующихся царям, во веки. Аминь.
_________________________________________________________________
1 Источник: Буланин Д. М. Поучение Агапита // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV – XVI в.). Ч. 2: Л–Я / АН СССР. ИРЛИ; Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1989. Электронная версия текста публикуется по: Пушкинский дом ИРЛИ РАН http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4488 с раскрытием сокращений, исправлением некоторых опечаток скана и оформлением внутритекстовых ссылок Д. М. Буланина на литературу как примечаний (см. прим. 2-12 ниже). – Прим. Н. А. Ганиной.
2 Наиболее подробный анализ содержания Поучения см.: Henry P. A Mirror for Justinian: The «Ekthesis» of Agapetus Diaconus // Greek, Roman and Byzantine Studies. 1967. Vol. 8. P. 281-308.
3 Неполный перечень их см. в кн.: Веllоmо A. Agapeto diacono e la sua scheda regia. Bari, 1906.
4 Ср. возражения Н. Е. Копосова: «Наставление» Агапита и западноевропейская политическая мысль XVI-XVII вв.: (Агапит и Эразм) // Византийский временник. М., 1982. Т. 43. С. 90-97.
5 Полное собрание русских летописей. М., 1962. Т. 1. Стб. 370.
6 Praechter К. Der Roman Barlaam und Joasaph in seinem Verhältnis zu Agapets Königsspiegel // Byzantinische Zeitschrift. 1893. Bd 2. S. 444-460.
7 Горский А. В., Невоструев К. И. Описание Великих Четьих-Миней Макария, митрополита всероссийского // Чтения в Обществе истории и древностей российских. М., 1886. Кн. 1. С. 136-137.
8 См.: Латышева Г. Г. Публицистический источник по истории опричнины: (К вопросу о датировании) // Вопросы историографии и источниковедения отечественной истории. М., 1974. С. 31.
9 См.: Майков Л. Н. Материалы для биографии кн. А. Д. Кантемира // Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук. СПб, 1903. Т. 73. № 1. С. 308.
10 См.: Описание рукописей собрания Черткова / Сост. М. М. Черниловская, Э. В. Шульгина. Новосибирск, 1986. С. 51.
11 Библиотека Петра I: Указатель-справочник / Сост. Е. И. Боброва. Л., 1978. С. 57. № 294.
12 Яцимирский А. И. Славянские и русские рукописи румынских библиотек // Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук. СПб, 1905. Т. 79. С. 555.
13 Источник: Увещательныя главы, написанныя Агапитом, Диаконом святейшия великия церкви Божией // Христианское чтение, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи (журнал). СПб, 1827. Ч. XXVII. С. 245–273. Электронная версия текста публикуется по: http://azbyka.ru/otechnik/?Agapit_Rimskij/justinianu с необходимой правкой орфографии. – Прим. Н. А. Ганиной.
14 Имеют следующий акростих: «Божественнейшему и благочестивейшему Царю нашему Юстиниану Агапит наименьший диакон». Агапит, сочинитель помещаемых сих кратких мыслей, был, как видно из надписания их, диаконом при святейшей великой церкви Божией, то есть, при Константинопольском Софийском храме. Они написаны им для Императора Юстиниана, и вероятно вскоре по восшествии его на престол: ибо в них преподаются советы для мудрого царствования. В заглавии одной рукописи, упоминаемой Поссевином, Агапит называется учителем Юстиниана: кажется, что только сие обстоятельство могло дать ему случай предлагать свои увещания Государю. – Других, кроме сего, сведений о жизни Агапита никаких не имеем.
Бароний (ad ann. 527. XXXII) упоминая о сих увещаниях, присовокупляет, что, доколе Император следовал им, дотоле управлял Империею мудро к правосудно. У греков, по свидетельству одного издателя их (Bandur. ad Imper. Orient.), оне известны были под именем «Царскаго свитка», или Императорской памятной записки (σχηδὴ βασιλικὴ). Такие отзывы имеют основание: истины, заключающияся в сих увещаниях, достойны внимания каждого, кому Промысл вверил устроение благоденствия подобных себе.
Увещания Агапита часто были издаваемы, и переведены почти на все европейские языки (Fabric. Biblioth. tom. VI). Равно и на российском оне были изданы неоднократно (М., 1766; СПб., 1771). Настоящий перевод сделан по Голландовой Библиотеке Отцев и Писателей Церковных.
Отличительныя свойства слога Агапитовых наставлений суть: чистота, краткость, гармоническая стройность. Непрерывная игра в словах неизразима в переводе. – Прим. к рус. изд. 1827 г.
Статьи
