Знамена иррегулярных воинских частей русской армии
в Отечественной войне 1812 года^*

Основу иррегулярных войск русской армии составляли казаки. Самое многочисленное войско имели донцы. К началу войны в нем находилось 64 полка, а позже к действующей армии присоединилось еще 26 полков. Традиционно казаки имели общее Войсковое знамя. Оно было пожаловано Донскому Войску в 1811 году в знак признания успехов казаков в сражениях минувшей войны. «Верноподданному Войску Донскому за оказанные заслуги в продолжение кампании против французов. 1807» — так звучит надпись на знамени. С обратной стороны полотнища располагался золотой крест на серебряном поле, окруженный золотыми ветвями и цветами. Зеленое с золотым узором древко имело золотое навершие с вензелем, серебряные шнуры и кисти.

1. Бунчук Донских казачьих полков.
2. Знамя Войска Донского.
3. Навершие.
4. Знамя Бугских казачьих полков.

В 1817 году донцам было пожаловано новое Войсковое знамя — Георгиевское, схожее с предыдущим, но с орденскими черно-оранжевыми лентами, Георгиевским крестом в навершии, несколько измененным гербом и надписью раскрывающей причину столь высокой награды: «Верноподданному Войску Донскому в ознаменование подвигов, оказанных в последнюю Французскую войну в 1812, 1813 и 1814 годах».

Помимо знамен казачьи войска имели бунчуки — знаки высшей атаманской власти. Изначально они представляли собой насаженные на украшенное древко конские хвосты, раскрашенные в разные цвета, позже приобрели вид небольших знамен с раздвоенным концом. Первым из российских императоров, наградивших донцов этим отличием, был Петр I, пожаловавший бунчуки в 1706 году казакам за верную службу при усмирении восставших в Астрахани стрельцов. В 1812 году донцы имели два войсковых бунчука, пожалованные в 1803 году. На одной стороне полотнища был изображен архангел Михаил, поражающий дьявола, на другой — серебряный крест, звезды и рука, выходящая из облака.

В Отечественной войне принимали участие три пятисотенных полка Бугского казачьего войска. Они имели схожие по виду с бунчуками знамена, пожалованные им в 1804 году. Интересно, что принцип их расцветки был аналогичен принятому в регулярной кавалерии: на полк полагалось пять знамен — одно белое и четыре цветных (черных), то есть по одному на сотню. Общий элемент знамен —изображенный в середине полотнища красный крест в золотом сиянии. Как и в регулярной кавалерии, знамена крепились в древкам белого цвета с золотым навершием в виде копья с императорским вензелем, имели серебряные шнуры и кисти.

Два полка Войска Донского (Ханжонкова и Сысоева) имели очень почетную награду — Георгиевские знамена. Этой наградой был отмечен подвиг донцаов в знаменитом сражении русского арьергарда под командованием П.И. Багратнона у Шенграбена 4 ноября 1809 года. За кампании 1812—1814 годов Георгиевские знамена получили казачьи полки: Атаманский Платова, половников Жирова, Власова 3-го, Иловайского 11-го, Грекова 18-го и Дячкина. Кроме того, трем полкам (Мельникова 4-го, Мельникова 5-го, 1-му Бугскому) были пожалованы «простые» знамена, без георгиевских отличий, но с надписями, раскрывавшими причину награды. В 1814 году родился новый вид награды для казаков — Георгиевский бунчук, пожалованный Атаманскому полку «за отличную храбрость».

1. Значек эскадрона В.П. Скаржинского.
2. Калмыцкое знамя.
3. Знамя 9-го Башкирского кантона.

Свой вклад в борьбу России с наполеоновскими войсками внесли калмыцкие казачьи полки. Ставропольский калмыцкий тысячный полк, входивший в состав Оренбургского казачьего войска, столкнулся с французами еще в ходе кампании 1807 года, ошеломив неприятеля убийственным дождем стрел. Позже он влился в Отдельный казачий корпус генерала от кавалерии М.И. Платова. В августе 1811 года из астраханских калмыков-добровольцев были сформированы еще два (1-й и 2-й) конных пятисотенных полка. Второй полк, которым командовал «владелец Хошутовского улуса» Сербенджап Тюмень, вышел в поход под древним священным знаменем калмыков. Символика его весьма любопытна. На полотнище изображен Даначи Тенгры — покровитель воинов, помощник в битвах. Окружающие его звери и птицы символизировали власть, силу, быстроту действий, владычество на земле и на небе. Знамя в руках бога говорило об одержанных победах, а бич указывал дорогу коню. Из-под ног коня вырывается пламя, звери внизу грозят нашествием божества на врагов. Выполнено знамя было из шелка и бамбука.
Под этим знаменем полк сражался в 1812 году. Легкие, быстрые всадники (по древнему обычаю кочевников они шли о-двуконь) входили в состав авангардных соединений русской армии во время заграничных кампаний 1813— 1814 годов. В числе первых они вошли и в Париж.
Калмыки храбро дрались. За отличие в боях часть зайсангов (командиров) произведена в офицерские чины. Командир полка Тюмень заслужил чин подполковника. Он был награжден орденом Cвятого Георгия 4-й степени за сражение под Лейпцигом. В 1815 году калмыцкие полки были распущены.

В составе Отдельного казачьего корпуса М.И. Платова сражался 1-й Башкирский полк. Точно определенный регламент привлечения башкир на военную службу был установлен только в 1798 году. По нему воинскую повинность отбывали ежегодно 5413 человек. В 1805 году одному из башкирских кантонов (округов) было пожаловано знамя, под которым воины участвовали в кампаниях 1812—1814 годов. Большое синее на белом древке знамя имело одинаковый рисунок с обеих сторон полотнища: золотой императорский вензель, окруженный сиянием, по углам — звезды, шнуры и кисти серебряные.

Борьба против нашествия наполеоновских войск потребовала напряжения сил не только регулярной армии, но и всего народа. Манифест Александра I «О составлении временного внутреннего ополчения» определил призыв ратников в 16 губерниях России. Губернии были разбиты на три округа, каждый из которых имел свои задачи. В первый округ вошли Московская, Владимирская, Калужская, Рязанская, Смоленская, Тульская, Тверская и Ярославская губернии. Самое крупное из этого округа — Московское ополчение. В соответствии с «Положением о составе Московской силы» москвичи дали по 10 человек от каждых 100 жителей мужского пола. Среди ополченцев были известные литераторы В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, А.С. Грибоедов, С.Н. Глинка, М.Н. Загоскин, художник В.А. Тропинин. С.Н. Глинка писал в прошении о зачислении на службу, что хотя он и не уроженец московский, но считает своим долгом стать под «хоругви отечественные» там, где застала его опасность Отечества. Знаменами ополчения, действительно, стали две хоругви, на каждой из которых было изображено по две иконы. На первой — «Вознесение Господне» и «Успение Божьей Матери», на второй — «Преображение Господне» и «Святитель Николай». Командующим ополчением 23 июля был избран старый боевой генерал, ветеран суворовских походов И.И. Марков. Московские ратники прибыли в действующую армию к Бородинскому сражению.

1. Хоругвь «Преображение» Московского ополчения.
2. Значок Костромского ополчения.
3. Значок Рязанского ополчения.
4. Значок Симбирского ополчения.
5. Знамя Нижегородского ополчения.

Калужская губерния также послала в войска своих жителей. К 1 сентября начальник ополчения генерал-лейтенант В.Ф. Шепелев рапортовал о готовности шести полков. Ратники получили хоругвь с двумя иконами. На одной стороне полотнища — «Божья Матерь Калужская», на другой — «Преподобный Лаврентий Калужский Чудотворец», держащий в руках хартию, на которой написано: «Божьей милостию и молитвами Святого Лаврентия от воюющих избави град сей». Калуга, действительно, была избавлена от нашествия неприятеля, но только русскими воинами, в том числе и ратниками-калужанами.

Московское ополчение было распущено 30 марта 1813 года, Калужское же просуществовало до 22 января 1814 года.

Почти 16 тысяч человек выставили рязанцы в составе семи полков ополчения своей губернии. Сформированы они были в кратчайшие сроки (с 8 по 18 августа) и под командованием генерал-майора А.Д. Измайлова приступили к выполнению боевой задачи — «всеми силами обеспечить губернию от неприятельских поисков, особенно же большую дорогу к Рязани, прикрывая все транспорты, идущие о сю сторону Оки к армии».

Во второй округ вошли Петербургская и Новгородская губернии. Петербург, как и Москва, выделил по 10 человек из каждых 100 своих мужчин. М.И. Кутузов, ставший начальником ополчения, почти месяц активно занимался его формированием и обучением по составленному им самим «Положению о Петербургском ополчении». Его методика быстрого превращения добровольца в солдата была настолько действенна, что вскоре стала использоваться повсеместно. После отъезда М.И. Кутузова в действующую армию занятия продолжил генерал-лейтенант П.И. Меллер-Закомельский.

К концу августа формирование Петербургского ополчения завершилось. 15 439 ратников образовали дружины, сведенные в пять бригад и два конных полка. Ополчению было пожаловано белое знамя с изображением креста и надписью «Сим победиши» на белом древке с навершием в виде стального наконечника копья.

I сентября произошло торжественное освящение знамени. Ратники были выстроены на площади у Исаакиевского собора. «По окончании молебствия, — вспоминал один из его участников, — как только преосвященный митрополит стал кропить святой водой ряды ополченцев, внезапно появилось на небе тонкое светлое облако; минутный дождь мельчайшими брызгами оросил воинство, и облако исчезло». Собравшиеся приняли это за доброе предзнаменование, сулящее успех.

Ополчение влилось в корпус генерала П.X. Витгенштейна, прикрывающий Петербург. Ратники приняли участие в бою под Якубово, штурмовали Полоцк, в 1813 году прошли Берлин и Данциг. 22 января 1814 года Петербургское ополчение было распущено.

Третий округ составили Нижегородская, Костромская, Казанская, Вятская, Симбирская к Пензенская губернии. Первоначально их ополчениям отводилась роль дальнего резерва, который, однако, вскоре был вовлечен в боевые деиствия. Эти части имели множество самых разнообразных знамен.

Наиболее полные сведения дошли до нас о знаменах Пензенского ополчения. Известно, что десять пехотных и четыре кавалерийских знамени имели одинаковый рисунок на полотнищах: с одной стороны на светло-зеленой тафте изображались вензель под короной в обрамлении лавровых ветвей, литеры «П» и «О» (Пензенское ополчение), номер полка и батальона (эскадрона). С другой стороны — золотой крест в сиянии над надписью: «С нами Бог». Полотнища квадратные, размером 1x1 аршин (71X71 см) в пехоте и 7x7 вершков (31x31 см) в кавалерии. Последние знамена в отличие от всех прочих имели три шнуpa золотого цвета с такими же кистями. Длина знаменных древков 4,5 аршина (3,2 м) в пехотных и 4 аршина (2,84 м) в конных полках.

Костромские полки несли желтые значки со старым городским гербом и надписью о принадлежности к губернии, полку, батальону, роте. На другой стороне полотнища изображен золотом крест над императорским вензелем. Количество таких значков точно не установлено. Всего губерния собрала четыре пеших, один конный полк и егерский батальон. Вместе с нижегородцами костромичи участвовали в походах 1813 года, сражениях под Дрезденом, Рейхенбергом, осаждали Гамбург и Глогау.

1. Значок Новозыбковского конного полка Черниговского ополчения.
2. Значок конного полка Пензенского ополчения.
3. Знамя Полтавского ополчения.
4. Знамя 1-го пешего полка Черниговского ополчения.
5. Урядник 1-й дружины С.-Петербургского ополчения со знаменем.

Черниговцы представили десять трехбатальонных пехотных и восемь конных полков, не считая более мелких подразделений. Интересно, что ополченцы этой губернии несли наибольшее число знамен. На полк приходилось по четыре знамени, из которых одно (белое) считалось полковым и находилось в первом батальоне помимо цветного — батальонного. Рисунок полотнищ различался по полкам. Разные цвета были и у батальонных знамен: 1-й батальон первого полка имел зеленое знамя, 2-й батальон — светло-голубое на голубом древке, 3-й батальон — розовое. Полковое знамя — белое с кофейным крестом, золотыми вензелем и надписями. Изображения с обеих сторон полотнищ были одинаковыми.

Второй полк также имел однотипные знамена, отличавшиеся цветом: белое — полковое; темно-зеленое, темно-синее, темно-красное — батальонные. На полотнище изображены крест, корона и вензель, окруженные ветвями. Сверху надпись: «Славный 1812 год», литеры «Ч» и «О» (Черниговское ополчение), надписи о принадлежности знамени полку и батальону.

Казачий Новозыбковский полк имел знамя, во многом напоминающее кавалерийские штандарты. Черный одноглавый орел под золотой короной — фрагмент герба Чернигова. Соседи новозыбковцев — Городницкий казачий полк — несли подобное знамя зеленого цвета на зеленом древке.

Созданное в сентябре 1812 года Нижегородское ополчение оформилось в пять пеших и один конный полк. Ополченцы получили белые знамена, центральные изображения на которых окаймлены орнаментом из золотых дубовых ветвей. На одной стороне — олень над воинской арматурой. Интересно, что этот олень, являющийся элементом нижегородского герба, на знамени изображен с небольшими неточностями: олень окрашен в красный цвет и с золотыми, а не с черными, как на гербе, рогами. На другой стороне полотнища находились золотые крест, корона, императорский вензель, надпись «За Веру и Царя», литеры «Н» и «О» (Нижегородское ополчение), номера полка и батальона.

Симбирское ополчение сформировалось в сентябре 1812 года в составе одного конного и четырех пеших полков. Кроме батальонного знамени 2-го пехотного полка известен вид знамени 1-го пехотного полка: светло-зеленое полотнище с золотым крестом в центре и надписью золотом: «1-го Симбирского пехотного полка». Полотнище крепилось к черному древку с вызолоченным навершием с прорезным императорским вензелем. На обратной стороне — медальон из золотых ветвей, в центре которого золотая колонна, увенчанная короной, — герб города Симбирска.

Симбирцы вместе с нижегородцами и костромичами успели принять участие в боевых действиях 1813—1814 годов при осадах Замостья, Бреслау, Глогау.

Нескоро докатились звуки войны до далекой Херсонской губернии. Почти сразу после решения о формировании ополчения последовала его отмена. Это не остановило потомка бугских казаков В.П. Скаржинского — на свою ответственность и на свои средства он создал эскадрон из 180 добровольцев. На голубом, размером с кавалерийский штандарт, значке эскадрона вздыбился зверь-единорог. Под этим значком ополченцы влились в ряды 3-й армии адмирала П.В. Чичагова.

В Полтавской губернии было сформировано 13 конных, 7 пеших полков ополчения и ряд более мелких подразделений. На желтых знаменах полтавчан единого образца почти полностью повторялся рисунок знамен 2-го и 6-го полков черннговцев. Об их принадлежности к Полтавскому ополчению говорили литеры «П» и «О» в верхних углах полотнищ. Полтавчане вместе с ополченцами Киевской и Черниговской губерний воевали с французами на территории Белоруссии.

Л. Н. Новожилова

(Ст. научн. сотрудник Костромского музея-заповедника)

 

«За веру, Царя и Отечество»

Полковые знамена и ротные знаки костромских ополчений из фондов Костромского музея-заповедника

В 1991 году в музей пришло письмо от внука одного из офицеров 503 дружины Костромского ополчения времен первой мировой войны. Его дед - Ратьков Дмитрий Михайлович - капитан, а затем подполковник принимал участие в формировании дружины, прошел с ней через всю войну, а в 1918 году вернулся на родину в ус. Рождествено возле Плеса. Автор письма спрашивал, можно ли увидеть и поклониться знамени 503 дружины, которое, по свидетельству его матери, находилось в исторической экспозиции музея-заповедника. Вот это письмо и побудило более внимательно и серьезно заняться историей музейных коллекций и, в частности, историей знамен костромских ополчений XIX – нач. XX в.в., а так же и историей самих ополчений.

Значок 2-го полка 2-го батальона 3-й роты Костромского ополчения

На протяжении многих лет существования краеведческой экспозиции музея-заповедника, располагавшейся еще в стенах Ипатьевского монастыря, экспонировались несколько знаков и знамя в разделах по истории Отечественной войны 1812 года и Крымской войны (1853–1856 гг.). О них было известно только то, что знамена принадлежали ополчениям, сформированным в Костромской губернии в эти тревожные для страны годы. Но когда и при каких обстоятельствах они оказались в музее, где хранились раньше – эти вопросы долгое время оставались загадкой.

История Костромского ополчения 1812-1815 гг. частично известна по публикациям, как в современных, так и в дореволюционных изданиях.¹ Сбор воинов Костромского ополчения начался 1 сентября 1812 года. Формирование народной военной силы шло медленно. Среди дворян, призванных на офицерские должности, нередки были случаи уклонения от призыва на службу. Некоторые помещики поставляли непригодных для службы в ополчении крестьян – физически слабых, больных, старых, плохо обмундированных. Участие крепостных крестьян в ополчении рассматривалось как результат пожертвования их владельцев в той мере, в какой помещики жертвовали в ополчение другие виды своего имущества. Самой сложной была проблема вооружения ратников.

Вооружение, обмундирование и продовольственное снабжение ополчения проходило на средства, как добровольное пожертвованные населением, так и обязательные взносы дворян, сельских крестьянских общин и ремесленников. Все костромские сословия участвовали в подготовке ополчения:

В поход костромские ополченцы выступили только 15 декабря 1812 года. В состав ополчения вошли 4 пехотных и 1 конный полки, всего 10800 человек. Полки делились на батальоны и роты. Губернским командующим Костромской военной силы был утвержден генерал – лейтенант П.Г.Бардаков, отличившийся еще в походах А.В.Суворова, при штурме крепости Очаков и в сражении при Рымнике. Костромское ополчение, входившее в состав Поволжского ополчения III округа под командованием генерал – лейтенанта графа П.А.Толстого, в военных действиях 1812 года на территории России не участвовало.

13 сентября 1813 года костромичи прибыли на место своего назначения – крепость Глогау в Силезии. Общее командование над всеми ополченскими частями, а под Глогау сражались полки не только Костромского, но и Рязанского, Симбирского, Нижегородского и Казанского ополчений, было возложено на П.Г.Бардакова. Он проявил себя опытным военачальником: под его непосредственным руководством крепость была осаждена по всем правилам военного искусства – создана единая блокадная линия вокруг Глогау. Наступившие осенние холода отразились на ратниках. В полках начались массовые заболевания, обмундирование пришло в ветхость. Несмотря на все невзгоды и лишения, ополченцы стойко несли осадную службу и совершали дерзкие вылазки. Ключи от крепости Глогау, капитулировавшей союзному российско-прусскому войску, русскому императору Александру I преподнес костромич – бригадный командир костромского ополчения С.П.Татищев. В приказе от 10 октября 1814 года командующего блокадными силами при Глогау генерала Розена получили высокую оценку боевые подвиги ополчения: «Вы, ополчившись (…) на защиту Отечества, горя усердием и ревнос-тию с неутомимым терпением преодолели все трудности (…), во время суровой зимы, на биваках, отражали сильные покушения неприятеля, сбили его передовые посты (…), принудили к сдаче знаменитую крепость, чем снискали всеобщую похвалу и достойное уважение (…)»²

В начале февраля 1815 года Костромское ополчение вернулось в Кострому, где при большом стечении народа на главной площади в Успенском соборе состоялся благодарственный молебен.

Каждая рота, входившая состав полка имела свой ротный знак. Знаки, которые сейчас хранятся в музее-заповеднике, представляют собой небольшого размера холст, на котором с одной стороны изображен вензель императора Александра I. На другой стороне в центре – герб Костромы Павла I (щит с крестом и месяцем). Выше герба – надпись «Костром.ополчение» и номер полка, ниже – номер батальона и роты (например, «4-го полка 2-го баталиона 3-й роты»).³

В отчете Костромского Научного общества по изучению местного края за 1922 год проходит информация о поступлении в областной музей знамен 1812 года из губернского революционного трибунала. 1 марта 1922 года в книге поступлений в музей была сделана запись под номером 1606: «Из Губревтрибунала: батальонные значки ополчения 1812 года. Полуистлевшие, изорванные, рамки разбитые»⁴ Всего поступило 10 значков. Знаки были на древках. Их поставили на учет и занесли в инвентарную опись фонда «Оружие», составленную в 1-ой половине 20-х годов XX века. Напротив записи о знаках в инвентарной описи позже появилась отметка «Списаны… 20 сентября 1955 года». Но, не поднялась рука у музейщиков, избавиться от предметов, свидетельствующих о ратных подвигах костромичей в те далекие годы, да и редки подобные раритеты в местных музеях.

В 1955 году в музее-заповеднике были заведены новые инвентарные книги и книги поступлений, предметам даны новые номера. Информация же об источниках поступления вещей, за редким исключением, в новые документы внесена не была. Ныне знаки Костромского ополчения 1813-1815 гг. хранятся в фонде «Ткани». Часть из них можно увидеть на экспозиции «Воины и войны» в здании гауптвахты. В советские годы они были укреплены, но, тем не менее, нуждаются в тщательной реставрации.

Одновременно со знаками 1812 года из ревтрибунала было передано в музей еще 6 знамен костромского ополчения, но эпохи Крымской войны. «Знамена ополчения 1853 года из зеленого шелка-сырца на древках с кистями кроме одного и с орлами наверху древка. Полуистлевшие» – это запись под номером 1607 в книге поступлений за 1922 год.⁵ Знамена также были внесены в инвентарную книгу в фонд «Оружие», одно из них было списано, но оставлено в музее. Из шести, действительно полуистлевших, огромных полотнищ, усилиями первоклассного реставратора, были возвращены к жизни и возможности экспонирования пока два.⁶ Они представлены на экспозиции «Воины и войны» и на выставке «Русские Императоры в Костроме» в Романовском музее. На каждой стороне знамени изображен ополченский крест с вензелем Императора Николая I и надпись «За веру, Царя и Отечество». На одном из знамен сохранилась металлическая пластина с записью «Костромского ополчения знамя 150-й дружины, получено в дружину 10 июля 1855 года, освещено 14 числа, в походе было от города Чухломы до города Пиотркова, Варшавской губернии и обратно, сдано из дружины в Костромской Кафедральный Успенский собор, сентября 30 дня 1856 года. Начальник дружины майор Денисьев, Адъютант прапорщик Белихов.»⁷

По окончании войны по Высочайшему указу знамена дружин ополчений были помещены в кафедральные соборы губернских городов «на память потомству».⁸ Следует добавить, что в некоторых губерниях дружины получали перед походом знамена ополчения 1812 года, хранившиеся после Отечественной войны в местных соборах. Следовательно, и знаки первого костромского ополчения находились в кафедральном соборе. После закрытия Успенского собора все хранившиеся там воинские реликвии были переданы в областной музей.

Долгое время информация о формировании ополчения в Костромской губернии в годы Крымской войны, и о том, где оно несло ратную службу, не встречалась. Ситуация для автора данного исследования прояснилась в нач. 90-х гг. XX века после работы с документами областного архива, которые вновь постепенно становились доступными, были открыты новые интересные документы.⁹

Для руководства формированием ополчения был создан губернский комитет ополчения. Офицерский корпус набирался из костромских дворян. Часть из них вступала в ополчение по собственному желанию, осознавая возложенный на них долг. Среди основной массы дворянства патриотического настроения не было. Неизвестный автор рукописи «Из воспоминаний об ополчении 1855 г.»,¹⁰ по-видимому, сам участник ополчения, в своих заметках рассказывал о том, как проходили выборы дворян в костромское ополчение, и какие проблемы в связи с этим возникли, с какой «охотой» шли костромские дворяне в ополчение и чем это было вызвано. Впервые рукопись была опубликована в 1995г.¹¹ Наблюдения, сделанные автором, подтверждаются архивными документами.

Многие дворяне отговаривались от службы под предлогом болезней или просто не являлись на службу. Нельзя было выбирать в ополчение лиц, состоящих под судом и следствием. Этим воспользовались губернские, а так же и уездные чиновники, преданные суду за упущения по службе. Они бросились в Уголовную палату с просьбой о том, чтобы приостановить решение своих дел.

Кроме патриотически настроенных и сознательных дворян, в ополчение поступали и те, кто, промотав состояние, не знали, что дальше делать. Иные решили променять невидную карьеру губернского чиновника на офицерский чин и эполеты.

Больше половины офицеров ополчения понятия не имели о военной службе. Из 20 офицеров Варнавинской дружины  152 в прошлом были военными 10 человек, в военных походах участвовали ранее лишь трое. Возраст офицеров дружины был от 21 года до 60 лет, большинство составляли лица до 40 лет.¹² Период с 1815 по 1853 год в истории России не был насыщен масштабными военными событиями, и набраться опыта молодым дворянам не представлялось возможным.

Основной состав ополчения состоял из крестьян и мещан. Поставка крестьян в дружины шла за счет их владельцев. Они должны были вносить деньги на обмундирование, продовольствие, фураж, жалование. По желанию часть взносов можно было вносить натурой. Помещики старались сбыть с рук старых, нерадивых, неблагонадежных крестьян. Среди крестьян распространились слухи, что всех ополченцев после войны освободят от крепостной зависимости. Поэтому многие из них самовольно уходили от помещиков в город, чтобы записаться в ополчение.

Ополчение формировалось нелегко. Не хватало ратников, обмундирования, продовольствия, имущества для обозов. Отдельные члены губернского комитета ополчения злоупотребляли служебным положением.¹³ К лету 1855 года было сформировано по уездам 10 дружин. По сведениям на 23 мая 1855 года общая численность Костромского ополчения составляла 11003 человека нижних чинов из мещан и крестьян и 199 офицеров из дворян.¹⁴

Начальником костромского ополчения по просьбе дворянства был утвержден действительный статский советник Федор Иванович Васьков. Он был участником Отечественной войны 1812 года, в чине поручика сражался под Смоленском и в Бородинской битве был ранен, принимал участие в заграничном походе русской армии в 1813–1814 гг. Позже исполняющим обязанности начальника костромского ополчения был назначен полковник Пасынков, а затем граф Игельстром.

С 12 июля по 4 августа 1855 года костромичи провожали дружины в поход. Под звуки горнов и барабанов, с развивающимися знаменами выступили дружины в поход. Предварительно каждое знамя было торжественно освящено.¹⁵

Губернаторы, уездные и губернские предводители дворянства тех губерний, в которых собирались ополчения, за их формирование получили Высочайшую благодарность. Но за «дурную» экипировку ополчения костромскому губернатору и губернскому предводителю дворянства был сделан Высочайший выговор.¹⁶ В Варшаве на смотру при приеме костромского ополчения генерал Сумароков устроил разнос начальнику ополчения.¹⁷

Костромичи не участвовали в военных сражениях Крымской войны. Некогда дружественная Австрия вместе с Пруссией стали проявлять агрессивные устремления и выдвинули к границе Российской империи войска. Император Николай 1 вынужден был сосредоточить в Польше и юго-западном крае часть сил. В помощь действующей армии в Царство Польское и было направлено Костромское ополчение. Дружины располагались в Варшаве (Александровская цитадель), Бобруйске, Петркове. Ополченцы несли караульную службу, занимались боевой подготовкой, изучением воинского устава. Программа занятий фронтового образования дружин Костромского и Ярославского ополчений предполагала непосредственное обучение «паль6е» (стрель6е) лишь один раз в неделю. Все остальное время занимали ружейные приемы, расчет ратным колоннам, рассыпной строй, маршировка и т.п. В воскресенье дозволялось после полудня «собираться в кружки по-ротно и петь песни».¹⁸

20 марта 1856 г. был подписан мирный договор. Вскоре был издан приказ о роспуске Государственного подвижного ополчения. Знамена дружин предписывалось сдать в ближайшие арсеналы.¹⁹ Но уже 5 мая 1856 года, император отменил это распоряжение и приказал все знамена поместить «для всегдашнего хранения в соборах губернских городов».²⁰ После возвращения дружин на родину знамена были переданы в кафедральный Успенский собор.

Но боевая служба знамен Костромского ополчения Крымской войны не закончилась. В 1914 году, вскоре после начала первой мировой войны, в губернии вновь началось формирование ополчения.²¹ 14 ноября 1914 года на Сусанинс-кой площади был совершен благодарственный молебен, после которого трем пешим дружинам были переданы знамена Костромского ополчения 1855 года из кафедрального Успенского собора.²² Эти три знамени с полей сражений первой мировой войны в Кострому уже не вернулись.

 

Примечания

1 Записки о костромском ополчении // Вестник Европы. 1815. Ч. 81. ¹ 12; Виноградова С. Боевой путь Костромского ополчения 1812–1815 /Костромская старина. 1995. ¹ 7. С. 20–24; В Наполеона грозный век. Записки о Костромском ополчении. Из дневника П. Г. Бардакова. Публикация подготовлена Виноградовой С. Г. // Губернский дом. 1996. ¹ 5. С. 32–37.

2 Записки о костромском ополчении. С. 310–311.

3 КМЗ ВХ 101-104, ВХ 1156, ДВХ 15 …

4 КМЗ Книга поступлений ¹ 27: «Запись пожертвований и поступлений в музей различный вещей в 1918 году и в последующие годы». С.98 об.

5 Там же.

6 КМЗ КОК 7242.

7 КМЗ КОК 7242.

8 Указ Правительствующего Сената //Костромские губернские ведомости. 1856. ¹ 11. 2 июня.

9 Новожилова Л.Н. Костромское ополчение 1855–1856 гг. // Провинция как социокультурный феномен : сб. науч. тр. участников XVIII конференции. Кострома, май 2000 г. Кострома : КГУ им. Некрасова, 2000. Т. 1. С. 49–53.

10 ГАКО, ф. 558, оп. 2, д. 89.

11 «Тихое море провинциальной жизни было взбаламучено»: Из воспоминаний об ополчении 1855 года / вступ. ст. Л. Новожиловой // Губернский дом. 1995. ¹ 6. С. 48–53

12 ГАКО, ф. 1009, оп. 1, д. 104.

13 ГА РФ, ф. 109, д. 445, л. 19–21.

14 ГАКО, ф. 1009, оп. 1, д. 48.

15 Андроников П. Освещение знамен Костромской и Буйской дружин Костромского ополчения / Костромские губернские ведомости. 1855. ¹ 32.

16 РГВИА, ф. 12281, оп. 1, д. 1, л. 137.

17 Колюпанов Н. П. Из прошлого // Русское обозрение. М. 1895. ¹ 6. С. 598–599. В 1850–1857 гг. служил чиновником Палаты Государственных имуществ в Костроме.

18 ГАКО, ф. 1009, оп. 1. Приказы по Костромскому ополчению 1855 г.

19 Костромские губернские ведомости. 1956. ¹ 17. 5 мая.

20 Положение о роспуске государственного подвижного ополчения от 5 апреля 1856 года // Костромские губернские ведомости.1956. ¹ 11. 2 июня.

21 Григоров А. И. Костромское ополчение в великой войне 1914–1918 гг. // Романовские чтения. История российской государственности и династия Романовых: актуальные проблемы изучения // материалы конф. Кострома 29–30 мая 2008 г. Кострома, 2008. С. 241–256.

22 Поволжский вестник. 1914. ¹ 2459. 14 ноября.

II Романовские чтения. Центр и провинция в системе российской государственности: материалы конференции. Кострома, 26 - 27 марта 2009 года / сост. и науч. ред. А.М. Белов, А.В. Новиков. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова. 2009.