«ВОТ ИДЕТ МУЧЕНИЦА - ЦАРИЦА АЛЕКСАНДРА!»¹

Новгород, 11 декабря 1916 г.

Государыня - Императору 12.12.1916

Государыня - А.А. Вырубовой 20.12.1917

«...Новгород был крупным успехом!»

Новгород в переписке Царственных Мучеников впервые появляется еще в сентября 1915 года.
Государыня - Императору (9.9.1915): «Я думала о Новгороде (не говори В.²), и Ресинⁱ уже наводил справки. - От главной магистрали это, на лодке или автомобиле даже, слишком далеко - 60 верст, так что надо пользоваться узкоколейной дорогой. - Ночь можно провести в поезде, - приехать туда утром, позавтракать и т.д., и вернуться к 10 ½ часам вечера, потому что Я должна осмотреть собор. Там теперь новобранцы, и поэтому Я думаю, не лучше ли Мне дождаться Твоего возвращения. - Если так, то телеграфируй Мне "подожди с Новгородом", - тогда Я так и сделаю. - Наш Друг желает, чтобы Я больше разъезжала, но куда?»
Император - Государыне (11.9.1915): «Ты спрашиваешь Меня о поездке в Новгород - разумеется, поезжай теперь без Меня, так как у Меня, вероятно, не будет времени, когда Я вернусь домой».
Однако в тот раз с поездкой в Новгород что-то не сложилось. Снова к этой идее Царица обратилась через год:
Государыня - Императору (8.12.1916): «Мы собираемся в Новгород, как Я Тебе уже говорила. Мы сядем в поезд в субботу с ночи, выедем очень рано, в воскресенье утром будем на месте, пробудем там несколько часов, осмотрим церкви и, думается Мне, несколько госпиталей, опять домой, проведя ночь в вагоне, а в понедельник утром прямо из вагона отправимся в лазарет, - таким образом Мы не упустим дела. - Я пошлю за Ресиным и все ему скажу. Не помню, кто там губернатором, - на этот раз не стану делать из этого тайны, чтоб увидеть побольше народа. Но Я всегда так робею без Тебя, Мой дорогой!»
Протопресвитер Армии и Флота о. Г. Шавельский: «Поездка Царицы в Новгород была предпринята после высказанного ген. Ивановым Государю соображения, что Ея Величеству надо чаще выезжать в народ и показывать Себя для снискания популярности и рассеяния разных неблагоприятных слухов»ⁱⁱ.
Н. Козлов (А.А. Щедрин), современный православный исследователь: «Следует ли говорить, что эта поездка состоялась по настоянию Распутина? Ничего не предпринимавшая без благословения старца, Государыня поступила и на этот раз не вопреки, а согласно его пожеланию. [...] Благословляя поездку Императрицы в Новгород, Распутин имел в виду дать некоторое отдохновение измученной многомятежной людской молвой душе Государыни и, вероятно предположить, что от него было не скрыто, какое утешение и подкрепление на будущие страдания ждало Ее там»ⁱⁱⁱ.
И действительно, этой поездке предшествовали частые встречи Государыни и Ее дочерей с Григорием Ефимовичем.
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны (2 декабря): «Были 5 у Ани в лазарете. [...] Обедали 4 с Папой и Мамой. Были те же у Ани с Григорием, пили чай. Хорошо говорили»^iv.
Государыня - Императору (9.12.1916): «Мы сегодня вечером повидаемся с Нашим Другом, - Я очень рада. У бедной Ани вчера страшно болела нога, нечто вроде Drachenschuss`a³ и ишиаса, - она кричала от боли. Сейчас у нее Б.⁴, она сегодня лежит в постели, а потому Я не знаю, сможет ли она завтра ехать. Мы берем с собой Настеньку^v, Ресина и Апраксина^vi. Девочки ликуют, так как они любят спать в поезде, но Мне будет грустно одной».
Император - Государыне (9.12.1916): «Я очень рад Твоему решению посетить Новгород, древнейший город России. Ты будешь чувствовать Себя совсем иначе, когда вернешься. Я это всегда замечал после поездок по стране. Губернатор Новгорода - превосходный человек, которого Я люблю. Его фамилия Иславин^vii. Пожалуйста, передай ему Мой поклон».
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны (9 декабря): «Были 4 у сестер в лазарете, потом с Мамой у Ани, Григорий и Лили Ден»^viii.
Государыня - Императору (10.12.1916): «...Так как у Ани очень неблагополучно с ногой, три раза была у нее, - принимала массу, - прямо минуты нет свободной. Но она надеется ехать с нами сегодня вечером. [...] Сейчас явится Жевахов^ix. Завтра передам Твой привет Иславину. Эта поездка будет приятным развлечением, только Мне будет ужасно недоставать Тебя».
Князь Н.Д. Жевахов: «Было 4 часа дня 10 декабря. Я сидел за письменным столом и был погружен в свои обычные занятия. Раздался телефонный звонок и голос: "Сейчас будут говорить с Вами по дворцовому проводу"...
Я взволновался, ибо никогда ни с кем не разговаривал по этому проводу. У телефона была А.А. Вырубова, сказавшая мне:
"Императрица желает видеть Вас. Приезжайте сегодня к 6 часам вечера во Дворец"...
[...] С обычной лаской и чарующей приветливостью встретила меня Императрица и в этот раз.
"Вы знаете, кажется, все святые места в России, - сказала мне Государыня, - и Я бы хотела посоветоваться с Вами, прежде чем куда-нибудь поехать... Сначала Я хотела бы, вместе с Дочерьми, посетить Новгород, а потом Тихвинский монастырь. Вы, верно, знакомы с Новгородскими святынями: скажите Мне, куда Я должна заехать, а Я запишу"...
[...] Я хорошо знал Новгород... Сделав перечень Новгородских святынь, я добавил:
"В Десятинском монастыре^x проживает и до сих пор великая подвижница, 116-летняя старица Мария Михайловна... Я ездил к ней для назидания еще будучи студентом Университета... Она пользуется большим почитанием и слывет среди народа за прозорливую".
"Пожалуйста, запишите ее адрес: Я непременно заеду", - сказала Императрица, подавая мне карандаш и кусочек почтовой бумаги.
Беседа длилась долго и непринужденно. Императрица с большим интересом выслушивала мои рассказы о посещении мною всевозможных обителей, о встречах с подвижниками и старцами и выражала намерение объездить эти места, сказав:
"Как непонятно, что русские так любят ездить на заграничные курорты, вместо того, чтобы посещать святые места, каких так много в России... Там они скорее бы набрались и физического здоровья, и духовных сил"...
Высказав мне благодарность за полученные указания, Императрица отпустила меня, сказав, что желает ехать в Новгород 12 декабря.
Только вернувшись домой, я вспомнил, что не спросил Государыню, должен ли я сопровождать Ея Величество в этой поездке, или нет. На мой телефонный запрос А.А. Вырубова ответила, что Ея Величество желает придать Своей поездке частный характер, так как едет на богомолье»^xi .
Из дневника Государыни (10 декабря, суббота):
5 ½. Кн. Жевахов. [...]
11 got into train⁵.
Left 3 on night »⁶.^xii
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны (10.12.1916): «Мама была у Ани⁷ и видела Калинина⁸. Едем в 7 ч. ко всенощной. Веч[ером] заехали к Ане, где был Григ[орий] Еф[имович] и Федосья Степ[ановна]⁹. Они обедали. После в лазарет. Там все благополучно. Ничего особенного не делали. К 11 ч. поехали в поезд и ночью ушли в Новгород»^xiii.
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны:
«Декабрь.
10/23 Суб. Муч. Ермогена и Евграфа.
[...] Пили чай, были у всенощной, обедали, у Ани с Григорием и у сестер в лазарете 4 с Мамой. Из лазарета прямо в поезд, где и ночевали, а ночью уехали в Новгород»^xiv.
Император - Государыне (10.12.1916): «Надеюсь, Твоя поездка пройдет благополучно, и Новгород Тебе понравится. Я там был раз, летом 1904 г., как раз перед рождением Бэби».
Император - Государыне (11.12.1916): «Надеюсь, посещение Новгорода не утомит Тебя!»

Посещение Императрицею Александрою Феодоровною
и Августейшими Дочерьми Новгорода

11 декабря Ея Величество Государыня Императрица Александра Феодоровна с Августейшими Дочерьми Великими Княжнами Ольгой Николаевной, Татьяной Николаевной, Марией Николаевной и Анастасией Николаевной в половине десятого часа утра изволила прибыть в Новгород. На вокзале Государыню Императрицу встретили: Новгородский губернатор тайный советник Иславин, начальник гарнизона (с рапортом), и.д. губернского предводителя дворянства и уездные предводители дворянства, а также Князья Иоанн Константинович^xv и Андрей Александрович^xvi. Супруга губернатора имела счастье поднести Величеству букет цветов; городской голова, поднося хлеб-соль, обратился к Ея Величеству с приветственным словом.
С вокзала Государыня Императрица с Великими Княжнами проследовала в Софийский собор. По пути следования Ея Величества стояли войска с хорами музыки и учебные заведения. В соборе Ея Величество была встречена приветственным словом архиепископа Арсения^xvii, после чего в соборе была совершена архиерейским служением, в сослужении с викарным епископом и прочим духовенством, Божественная литургия и молебен.
По окончании богослужения Ея Величество и Их Высочества, приложившись к местным святыням, посетили лазарет епархиального ведомства, а затем церковное древлехранилище, где подробные объяснения давал архиепископ Арсений.
После завтрака в Императорском поезде, к которому были приглашены Князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович, а также губернатор и сопровождающие Ея Величество лица, Государыня Императрица с Августейшими Дочерьми посетила земскую больницу, женский Десятинный монастырь, где прикладывалась к частице Св. мощей Великомученицы Варвары, и приют для детей беженцев, устроенный местным отделением Комитета Великой Княжны Татианы Николаевны.
Затем Ея Величество и Их Высочества проследовали в находящийся за городом Юрьев монастырь, где в Георгиевском и Спасском соборах поклонились местным святыням и осматривали достопримечательности, после чего посетили покои настоятеля.
Возвратившись в город, Государыня Императрица с Великими Княжнами посетила лазарет дамского комитета в дворянском собрании, где удостоили принять от дворян чай, к которому были приглашены находящиеся здесь на излечении раненые офицеры и сестры милосердия.
Посетив Знаменский собор, где Ея Величество и Их Высочества прикладывались к чтимым святыням Новгорода: чудотворной иконе Знамения Божией Матери и чудотворной иконе Святителя Николая, доставленной из Николо-Дворищенского собора, Государыня Императрица и Великие Княжны проследовали в часовню чудотворной Владимiрской [иконы] Божией Матери, именуемой «Печерской», в городской лазарет для раненых воинов и в земский лазарет.
По пути следования Ея Величества как с вокзала в Софийский собор, так и по всему городу Государыня Императрица и Августейшие Дочери были восторженно приветствованы местным населением, причем в местах остановок население встречало Ея Величество особенно сердечно.
В лазаретах Государыня Императрица и Великие Княжны Собственноручно наделяли раненых и больных воинов - защитников Родины - шейными образками, удостаивая их милостивыми вопросами.
При посещении соборов и церквей Ея Величеству и Их Высочествам были поднесены иконы.
Супругой губернатора были представлены в распоряжение Ея Величества на нужды войны пять тысяч рублей.
В тот же день Государыня Императрица с Августейшими Дочерьми изволила отбыть из Новгорода в Царское Село. На вокзале находились губернатор и местные власти^xviii.

Речь Высокопреосвященнейшего
архиепископа Новгородского Арсения
при встрече Ея Императорского Величества
Государыни Александры Феодоровны
и Ея Августейших Дочерей -
Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии Николаевн
в Новгородском Софийском соборе
11 декабря 1916 года

Ваше Императорское Величество!
С радостью встречаем Вас и Ваших Августейших Дочерей в этом многовековом храме Св. Софии - Премудрости Божией, который является драгоценнейшим сокровищем и святынею не только Новгорода, но и всей земли Русской.
Вместе с нами сретают Вас и зде почивающие нетленными своими мощами Святые Угодники Божии, молитвенники и заступники земли Русской, Св. Благоверные Князья и Княгини и святители древнего Новгорода, прославленные в истории Отечества нашего верою и святостью подвижнической жизни своей и самоотверженными подвигами ради св. Веры православной и блага дорогой нашей Родины. Здесь же, пред престолом Св. Софии, молился св. Благоверный Князь Александр Невский, поборник правды Божией, пред выступлением на борьбу с тевтонами, предками нынешних наших врагов. Здесь он изрек знаменательные слова: "не в силе Бог, а в правде". И правда Божия восторжествовала в его победе над врагами.
И теперь, во имя этой правды Божией, два с половиною года сыны Великой Русской земли, с мечем в руке и с крестом в сердце, стоят на страже Родины и, верные славным заветам наших предков, грудью своею отражают натиск сильного и жестокого врага, оберегая целость и благо Святой Руси. Много еще трудов и кровавых жертв потребуется от наших доблестных воинов, пока свирепый и надменный враг России не будет изгнан из ее пределов и Господь благословит русские знамена полною победою и восторжествует правда на земле.
Мы крепко верим, что с помощью Божиею победим врага. Основанием нашей веры служит то религиозно-чистое и святое единение с Самодержавным Помазанником Божиим и Царствующим Домом, какое всегда существовало, а особенно в дни испытаний, ниспосылаемых Промыслом Божиим нашей Родине.
И ныне, там - на бранном подвиге служения Родине - сыны России вместе со своим Державным Вождем и Наследником Русского Престола; а здесь, в подвигах любви и милосердия - ее дочери, идущие во след Матери России, в лице Матушки-Царицы, Которую ныне мы имеем счастье зреть своими очами.
Посещая больных и раненых воинов в разных градах и весях, Вы с материнскою ласкою склоняетесь над постелью страждущего воина, Своими Царственными руками перевязываете его кровавые раны, молитвенно осеняете Своим благословением - св. иконою и возлагаете ее на грудь раненому. Вы, как благодатный Ангел-утешитель, приносите им радость, утешение, ободрение.
Ныне и наш град удостоился Вашего посещения. Великая радость для нас! А какою радостию будут преисполнены наши больные и раненые воины-герои! Какое облегчение они почувствуют в своих страданиях!
Посещение нашего града Вы начинаете с молитвы в этом святом храме, преисполненном святынями и нетленными мощами Святых Угодников. Трепет несказанной радости объемлет наши души от этого общего моления с нашею Царицею, и мы чувствуем, как от такого умиления подступают счастливые слезы к глазам.
Внидите, Государыня, в этот храм Св. Софии-Премудрости Божией. Пусть сольются наши молитвы с Вашими на благо и счастье нашей Родины.
Благословен грядый во имя Господне^xix.

Пребывание Ея Императорского Величества
Государыни Императрицы Александры Феодоровны
в г. Новгороде

11 декабря, в воскресенье, посетила Новгород Ея Императорское Величество Государыня Императрица Александра Феодоровна с Августейшими Дочерьми Ольгой Николаевной, Татианой Николаевной, Марией Николаевной и Анастасией Николаевной. Императрицу сопровождали Князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович. Ея Величество пожаловала в Новгород поклониться его святыням и обозреть местные лазареты.
В 10 часов Ея Императорское Величество вступила под своды древнего Софийского собора, насчитывающего почти уже девять веков своего существования (собор основан в 1054 г.). Часы были к этому времени прочитаны. Владыка Архиепископ приветствовал Императрицу напечатанною выше речью. В предшествии Архиепископа, державшего в руках св. Крест, Императрица проследовала на Свое место около правого клироса, где и изволила слушать Литургию, которую совершали архиепископ Арсений и Преосвященный Алексий^xx с духовенством. Позади Императрицы стали Ее Царственные Дочери.
Бога бойтесь, князя чтите. Вот завет христианам современника построения собора св. епископа Луки (†1059). Бога бойтесь, Царя чтите. Урок этот, в написанном св. Лукою поучении, вот уже восемь с половиною веков доносится до слуха внимательных богомольцев собора из его гробницы, находящейся здесь же, под сводами Св. Софии. Прислушиваясь к зову древнего Святителя, наполнявшие 11 декабря Софийский собор богомольцы должны были молиться Богу с особым усердием.
Они видели, как благочестивейшая Государыня опустилась на колена при пении «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу». Поднялась с колен Императрица уже после пресуществления св. Даров, когда на клиросе пропели «Тебе поем». Коленопреклоненно молилась Государыня во время пения молитвы «Отче наш». Земным поклоном Она встречала Спасителя, во Св. Дарах дважды являющегося народу в конце Литургии при возглашениях «Со страхом Божиим и верою приступите», «Всегда, ныне и присно и во веки веков».
Государыня Императрица делит скорби военной тяготы со всем Своим народом. Государь Император и Наследник Цесаревич находятся при войсках. Тревога, какую переживают за своих мужей и сынов все русские женщины, одинаково наполняет и сердце Царицы. И новгородцы видели, как Царица коленопреклоненно молилась во все время чтения молитвы за Царя: «Господи Боже сил, Боже спасения нашего, Боже, творяй чудеса Един... Возвесели сердце вернаго раба Твоего, Благочестивейшаго, Самодержавнейшаго Государя нашего Императора Николая Александровича о милости Твоей, укрепи Его силою Твоею». Царица неизменно осеняла Себя крестом всякий раз, когда на ектениях поминали Ея Царственнаго Супруга, Наследника Цесаревича, Христолюбивое воинство. На коленях молилась Императрица на молебне при возглашении вечной памяти «Христолюбивым воинам, на брани живот свой положившим».
Примеру благочестивейшей Государыни следовали Ее Царственные Дочери, с трогательною заботливостью иногда помогавшие Своей Матери подниматься с колен.
По окончании молебна Владыка Архиепископ имел счастие поднести Государыне Императрице икону Св. Софии Премудрости Божией, Великой Княжне Ольге Николаевне икону Святителя Никиты, Великой Княжне Татьяне Николаевне икону св. Иоанна Архиепископа, Великой Княжне Марии Николаевне икону св. Владимiра Ярославича и Великой Княжне Анастасии Николаевне икону св. Князя Феодора Ярославича.
При поднесении иконы Софии - Премудрости Божией Государыне Императрице Владыка говорил: «Ваше Величество! Мы имели счастье молиться вместе с Вами в этом Святом храме. На молитвенную память об этом знаменательном для нас событии просим Вас принять в благословение эту освященную икону Софии - Премудрости Божией, подлинный образ Которой является святынею, современною построению этого храма (1052 г.). В священной церковной песни воспевается, что икона эта «светолучно сияет в пречестном храме своем и сердца веселит приходящих с верою, и взирающих со страхом и благоговением» на нее, что она «всех благих подательница».
При поднесении иконы Святителя Никиты Великой Княжне Ольге Николаевны Владыка говорил: «Благословляю Вас иконою Святителя Новгородского Никиты, святые мощи которого являются сокровищем этого храма. Святитель Никита одиннадцать лет управлял Новгородскою паствою, являя собою образ молитвенника. Так, молитвами его был испрошен дождь в губительную засуху; молитвенные слезы его угасили страшный пожар в Новгороде. Молитвы Святителя Никиты да хранят Вас на всех путях жизни Вашей».
Великой Княжне Татьяне Николаевне, поднося икону Святителя Иоанна Новгородского, Архиепископ говорил: «Благословляю Вас иконою Святителя Иоанна, нетленно пребывающего св. мощами в этом храме. С именем Святителя связано явления чудотворной иконы Знамения Божией Матери. Сам Святитель отличался благотворительностью и любовию к бедным. Да благословит Святитель Иоанн Вас, проявляющую такую любовь к тем, которые в силу военных обстоятельств вынуждены обитать вне своих родных мест».
При поднесении иконы Св. Владимiра Ярославича Великой Княжне Марии Николаевне Его Высокопреосвященством было сказано: «Благословляю Вас иконою Св. Владимiра, строителя этого храма, в котором Вы ныне возносили Свои молитвы. Мощи его почивают здесь. По выражению св. Церкви, благоверный Князь Владимiр был "божественный сосуд избран Богови" и, в недолгие дни своей земной жизни, под руководством благочестивой матери, прославился чистотою своего сердца. Да будет он Вашим споспешником в Ваших чистых намерениях и делах».
Великой Княжне Анастасии Николаевне, при поднесении иконы Св. благоверного Князя Феодора Ярославича, Архиепископом сказано: «Благословляю Вас иконою Св. благоверного Князя Феодора Ярославича, нетленными мощами пребывающего в сем храме. Он - родной и старший брат Св. Князя Александра Невского. 15-ти лет от роду он скончался. Но и в такое недолгое время своей жизни он своим благонравием и преданностью к Богу заслужил всеобщую любовь новгородцев, которые с глубокою скорбию оплакивали его преждевременную кончину. Но он теперь, в лике святых, подает утешение всем притекающим с верою к цельбоносным мощам его. Да подаст он и Вам радость духа во все долгие дни жизни Вашей».
Приняв иконы и просфоры, Ея Величество со Своими Августейшими Дочерьми прикладывались к мощам Угодников Божиих, нетленно почивающих в Софийском соборе. Вот мощи Святителя Никиты (†1107 г.), 450 лет пребывавшие в земле и оставшиеся нетленными. За ними рядом мощи святого благоверного Князя Мстислава Храброго (†1180 г.). Летописец рассказывает, что св. Мстислав и на войне был крепок и всегда рвался умереть за Русскую землю; когда же видел христиан плененных погаными, говорил дружине своей: «Братия! Если ныне умрем за христиан, то не всячески ли должны умереть!» В южной части собора - мощи строителя собора, святого Князя Владимiра и за ними мощи св. благоверной Княгини Анны (†1050 г.), дочери Шведского Короля Олава, счастливой матери, имевшей семь сыновей и трех дочерей. В южной части собора - мощи архиепископ Иоанна (†1186 г.), под спудом Святителя Григория (†1193 г.) и мощи юного св. Князя Феодора Ярославича (†1233 г.). Св. Феодор умер пятнадцати лет от роду в тот самый день, когда была назначена его свадьба. И летописец Новгородский оплакивает юного Князя: «И еще млад, и кто не пожалеет его? Свадьба пристроена и меды изварены, невеста приведена, князи позваны, и бысть в веселия место плач и сетование за грехи наши!» Его невеста, преподобная Харитина, почивающая своими мощами тоже в г. Новгороде, в церкви Петровского кладбища, «скрыла свою скорбь под иноческой одеждой, явив мiру дивный образ того, как люди в старину когда-то умели верить и любить».
Из собора Ея Величество и Их Высочества проследовали в покои Его Высокопреосвященства. Отсюда, в сопровождении Архиепископа и Преосвященнного Алексия, губернатора и свиты, Государыня изволила посетить Епархиальный лазарет в Арсениевском доме. У входа в палату встретили Государыню Императрицу члены Епархиального комитета, которых представил Ея Величеству Владыка архиепископ. В палате приветствовали Государыню Императрицу персонал лазарета и больные и раненые в числе 41 человека. Приняв рапорт врача лазарета Н.Г. Чакалева о состоянии лазарета, Государыня Императрица обратилась к больным и раненым, выстроившимся в ряд вдоль палаты. Каждому из них Она Собственноручно надела на шею серебряный образок Казанской [иконы] Божией Матери, каждого из них спросила, какого он полка, и тепло и участливо осведомлялась о состоянии их здоровья... Скорбная, сострадающая, с христианскою жалостью и лаской склонялась Государыня над кроватями тех больных, которые по состоянию своего здоровья не могли встать с постели, и также оделяла их образками. Вместе с Государыней Императрицей раздавала больным образки Великая Княжна Мария Николаевна. Когда Государыня Императрица обошла всех больных, Высокопреосвященнейший Арсений остановил внимание Ея Величества на иконе Святых Новгородских, осеняющих палату-зал, устроенный для религиозно-нравственных чтений и бесед. Благоговейно осенив Себя крестным знамением, Государыня Императрица с Августейшими Дочерьми изволила проследовать в Церковное древлехранилище.
При входе в Древлехранилище встретил Государыню заведующий Древлехранилищем о. диакон А. Никифоровский. Владыка архиепископ давал Ея Императорскому Величеству объяснения относительно расчистки икон, относительно их древности, указывал, из каких церквей они поступили. Особенное внимание Государыня Императрица обратила на таблетки «Святцы» из Софийского собора и на иконы «Осада Новгорода Суздальцами» и «Молящиеся новгородцы». Заинтересовало Государыню и древнее шитье. В Древлехранилище Архиепископом были поднесены Ея Величеству труды Церковно-археологического общества - «Новгородская церковная старина», том I, каталог Древлехранилища, описание Софийского собора и жития Святых, почивающих в Софийском соборе. Великим Княжнам давал объяснения заведующий Древлехранилищем о. А. Никифоровский. Их Императорские Высочества с видимым интересом расспрашивали о некоторых предметах древности. В заключение Государыня Императрица и Великие Княжны изволили занести Свои имена в книгу и, выразив благодарность Владыке Архиепископу, отбыли из Арсениевского дома.
Кроме Софийского собора, Государыня Императрица в Новгороде изволила посетить Десятин и Юрьев монастыри, Знаменский собор и Печерскую часовню.
В Десятин монастырь Ея Величество с Августейшими Дочерьми изволила прибыть в начале 3-го часа дня. У порога храма Императрицу встретила игумения Людмила, в притворе духовенство и монахини со светильниками. Приложившись ко Св. Кресту и по окроплении св. водою, Ея Величество, при пении тропаря храму и Св. Великомученице Варваре, изволила прикладываться к мощам Св. Великомученицы Варвары.
На солее храма поднес Ея Величеству от обители икону св. Великомученицы Варвары Владыка Архиепископ, сказавший при этом такое приветствие: «Ваше Императорское Величество! Эта св. обитель Десятинная создана в XIII веке благоверной Княгиней Феодосией Мстиславовной, во иночестве Евфросинией, матерью свв. Князей Александра Невского и Феодора, св. мощам которого Вы сегодня поклонялись. Здесь хранится часть мощей св. Великомученицы Варвары, претерпевшей мучения и смерть за исповедание христианской веры; и ныне св. Варвара является помощницей всех, кто прибегает к ней с верою; благоволите принять в благословение от св. обители икону св. Великомученицы, которая да будет Вашей небесной предстательницей и утешительницей в Царственных трудах Ваших». Здесь же Владыка благословил Ея Величество иконой Сошествия Св. Духа на Апостолов от Св. Духова монастыря. Владыка говорил об этом: «Обитель Св. Духа просит Ваше Величество принять в благословение эту св. икону и усердно молит Утешителя Духа Святаго, да изливает Он на Вас и на все Царственное Семейство Ваше Свои обильные дары на всех путях Вашей жизни».
Из храма Ея Императорское Величество посетила покои настоятельницы игумении Людмилы и потом почитаемую старицу Марию Михайловну, проживающую в гостинице монастыря, у которой и пробыла 11 минут. Старица благословила Государыню иконою преподобного Сергия Радонежского, а Великих Княжен и Князей иконами Св. Великомученицы Варвары с просфорами.
Из Десятина монастыря чрез весь двор до гостиницы монастыря Ея Императорское Величество следовала пешком.
Около трех часов дня Ея Величество пожаловала в Юрьев монастырь, первоначально основанный в 1030 году. В монастыре мощи Святителя Феоктиста (†1310 г.) и место погребения Феодосии, в иночестве Евфросинии (†1244 г.), матери свв. братьев [Князей] Феодора и Александра Невского, основательницы Десятинского монастыря. В Юрьеве погребена восстановительница монастыря, почитательница архимандрита Фотия, графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская (†1848 г.).
В исходе третьего часа дня о. настоятель Юрьева монастыря с братией с крестным ходом вышел к святым вратам обители в ожидании Высочайших Гостей. К этому же времени прибыл Высокопреосвященнейший Владыка Арсений со своим викарием Преосвященным Алексием. Почти в три часа дня показался автомобиль Высочайших Особ, и начался красный звон Юрьевских колоколов во вся. По выходе из автомобиля Ея Величество изволила приложиться к святому Кресту, также и Их Императорские Высочества Дочери Государыни, а затем вся процессия крестным ходом, с пением тропаря Великомученику и Победоносцу Георгию, проследовала в Георгиевский собор. Здесь во время краткого молебствия Ея Величество и Их Высочества прикладывались к мощам Святителя Феоктиста и брали благословение стоящего у раки иеросхимонаха Кирилла. После молебствия о. архимандрит сказал приветственное краткое слово Ея Величеству и поднес икону Свят. Великомученика Георгия Победоносца. Приложившись к иконе, Ея Величество благодарила о. архимандрита и благоволила принять от него благословение. Из Георгиевского собора Государыня Императрица прошла в Спасский собор, где прикладывалась к образам, а Их Высочества изволили спускаться в усыпальницу архимандрита Фотия и графини Анны Орловой-Чесменской в сопровождении архиепископа Арсения. Из Спасского собора Высочайшие Гостьи проследовали в покои отца настоятеля, где Государыня Императрица удостоила о. архимандрита Всемилостивейшего разговора. О. архимандрит поднес и благословил каждую из Великих Княжен иконой Св. Великомученика Георгия и также просил Государыню Императрицу принять на память и передать икону Св. Великомученика Георгия Его Императорскому Величеству и Наследнику Цесаревичу Алексию Николаевичу - Радости и Надежде нашей.
Ея Величество и Их Высочества благоволили занести Свои имена Собственноручно в золотую книгу Юрьева монастыря. Уже в начале 5-го часа вечера Высочайшие Гости оставили древнюю святую обитель, навсегда осчастливив ее насельников.
В половине пятого часа Ея Императорское Величество изволила пожаловать в Знаменский собор. По встрече настоятелем собора, протоиереем А. Конкординым, со св. Крестом и водою, Ея Величество и Августейшие Дочери прикладывались к Чудотворной Иконе Божией Матери, краткие исторические сведения о которой имел счастье сообщить о. настоятель собора. В Знаменский собор была принесена и Чудотворная Икона Святителя Николая из Никольского собора, к которой Ея Величество также прикладывалась... Его Высокопреосвященство поднес Государыне Императрице от имени причта и собора икону Знамения Божией Матери в дубовом футляре, сказав при этом следующее: «Ваше Императорское Величество! На память о молитве Вашей пред чудотворной иконой Знамения Божией Матери примите эту св. икону. В XII веке Владычица явила чудо избавления Новгорода от нападавших на него суздальцев. Предание говорит, что из очей Богоматери исторглись слезы, которые свидетельствовали о том, что Царица Небесная скорбела о междоусобной брани. Благодарные новгородцы с особым усердием чтут Матерь Божию в этом святом Ее образе, именуют Ее "Хозяйкой" своего города и совершают пред Ней постоянные моления, а в нарочитые дни здесь поются торжественные акафисты. Но не для одних новгородцев, а и для всех эта св. Икона является драгоценною святыней. Мы веруем, что и в настоящую тяжелую годину испытаний для земли Русской Матерь Божия явит нам Свою небесную помощь и защитит нас от врагов внешних и внутренних, и что Она Своим державным покровом осенит Вас, Благочестивейшая Государыня, и все Царственное Семейство Ваше».
Облобызав подносимую икону, которую держал о. настоятель собора, Ея Величество с Августейшими Дочерьми и свитою изволила отбыть в часовню Владимiрской иконы Божией Матери, именуемой Печерскою. Трогательно предание об этой чтимой Иконе. Она явилась в русской печи, на задней стене ее, с внутренней стороны. Чудо это произошло при митрополите Иове (†1716 г.), в доме бедной просвирни, пекшей просфоры для существующей доселе Филипповской церкви^xxi. Пред Иконою каждую неделю в четверг, в 4 часа пополудни совершается акафист.
В Печерской часовне, по поручению Владыки, встречал Высоких Богомольцев местный благочинный Новгородских церквей 2 округа протоиерей Михаил Твердынский, который удостоился чести сообщить исторические сведения о Святыне. Ея Величество подробно осматривала часовню и коленопреклоненно помолилась пред иконою Богоматери, облобызав ее. [...]»^xxii

«Шестнадцатый кончался страшный год...»¹⁰

Из дневника Государыни: «Новгород[.] Ц[арское]С[ело]. 11 Декабрь[.] Воскресенье[.]
Reached¹¹ Новгород 9 ½ - small reception¹². [...]
Соф. Собор mass¹³ 10-12 -
hosp.¹⁴ &¹⁵ Древн. церк. Хранилище in Archbishop's house¹⁶.
Lunched in the train¹⁷[.]
2 ч. Земский Лазарет[.]
Десятинный монастырь[.]
Приют Татья[нинского] Комит[ета].
Юрьев Монастырь.
Лазарет земск. комитета в Двор. Собр. и чай[.]
Церковь Знамений[.] Печерская часовня.
Городск[ой] Лазарет (с. гор.)
Лазарет Земск[ого] Союза[.]
5. 55 left¹⁸. - 12.20 Ц[арское] С[ело]»^xxiii.
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны 1916 г.: «В поезде между Новгородом и м[остом] чер[ез] р. Кересть [?]
6 ч. 25 м. Воскресенье. 11-е декабря. Колесников.
Выехали сегодня ночью в 3 ч. 10 м. и прибыли в Новгород в 9 ½ ч. утра. В 10 ч. были в Софийском соборе. Была архиерейская обедня с молебном до 12 ч. Обошли разные святые мощи и пошли пешком в архиер[ейский] дом. Прошли по всем покоям и в лазарет. Раненых не много. Внизу зашли в древлехранилищницу и в 1 ч. были дома. С нами завтракали, кроме обыкновенных, а именно: Ани, Настеньки, гр. Апраксина, Ресина, Ходоровского, Колесникова^xxiv, начальника дороги, Иоанн, Андрюша и губернатор. Войска, запасные батальоны и полки сначала стояли шпалерами. В 2 ч. поехали в Земскую больницу, Десятинный женский мон[астырь].
Везде целовали образы и т.д. Зашли к старице Марии, потом приют для беженцев детей, и в Юрьевский монаст[ырь] мужской, в 5 верст[ах] от города. Настоятелем там старик, кот[орый] ходил с Папой вокруг Света. Во 2-й церкви там же похоронена гр. Орлова-Чесменская. Оттуда повезли нас в Дворянское собрание. Там тоже лазарет. Нижних чинов более 60 и 8 офицеров. Между ними Гуров 57 Люблинского [?] полка, вернувшийся из плена. Мы его видели у нас в лазарете у кап[итана] Трофимова. Пили чай за столом с дворянами. Поехали в Знаменский собор. Опять чудотворные иконы Знаменской [Божией Матери] и Николая Чудотв[орца], привезенная из другой церкви. Оттуда в часовню, где Богородица явилась в печке и осталась там. Ужасно хорошо и такой чудный был в часовне запах.
Потом городской лазарет и в еще какой-то, где было собрано из 5 лазаретов раненые, около 400 чел. Шел снег 3 мор[оза]. На станции только музыканты. Около 6 ч. уехали. В 7 ч. будем обедать. Потом сидели у маленьких в каюте с Колесниковым. Сперва так, потом он показывал пасьянс. В 10 ч. ранний чай в спать. Удалось заснуть до Царского, куда прибыли в 12 ч. 20 м. ночи»^xxv.
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны:
«11/24 [декабря.]
Прибыли в Новгород. Была встреча на станции. Поехали в Софийский собор, была архиерейская обедня, потом прикладывались к мощам разных угодников. Прошли [в] патриярший [sic!] покой, там же лазарет внизу»^xxvi.
Государыня - Императору (12.12.1916): «Ну, милый, Новгород был крупным успехом! Хотя было очень утомительно, душа вознеслась так высоко и придала нам всем силы - Мне с Моим больным сердцем и А[не] с ее больными ногами. Мы разъезжали, конечно, - сегодня всё болит, но стоило того.
Я хочу, чтоб А[ня] и Ольга написали тебе, а Анастасия - Бэби, так как каждый опишет по-своему, а Я плоха по этой части. Губернатор был безупречен: организовал наши разъезды таким образом, что Мы всюду поспевали вовремя, и подпускали толпу близко к Нам. Какой восхитительный, старинный город, только слишком рано стало темнеть! Поедем туда вместе весной, когда там наводнение? Говорят, что тогда бывает еще лучше, и можно подъезжать к монастырям на моторных лодках. Проезжая мимо памятника Тысячелетия России, Я вспомнила о большой картине, находящейся здесь, в Большом Дворце. - Как великолепен Софийский Собор! Только, стоя прямо перед ним, нельзя было хорошо его разглядеть. Служба длилась два часа (вместо 4), пели великолепно. Мне было отрадно начать с обедни и помолиться за Моих дорогих. - Иоанчик и Андрюша всюду ходили с нами. - Мы прикладывались ко всем святыням. Досадно, что все это пришлось проделать в такой спешке и что нельзя было в достаточной мере отдаться молитве перед каждой святыней и разглядеть все детали. Посылаю Бэби образ, перед которым Мы стояли (и сидели). Епископ Арсений при Нашем появлении произнес очень трогательное приветственное слово, молодой епископ Алексей оказался чрезвычайно изящным (лицеист). Они всюду следовали за Нами в течение всего дня. - Затем, после обедни, длившейся от 10 до 12, Мы отправились в лазарет, находящийся рядом с Епарх., через покои епископа, а также в музей сокровищ, собранных из старых церквей три года тому назад. Дивные старинные иконы, ранее находившиеся в разных церквах, монастырях, заброшенные, покрытые пылью. Их стали очищать, и проглянули живые свежие краски, - очень интересно, и Мне очень хотелось бы в другой раз подробно рассмотреть все это, - Тебе бы это тоже понравилось. Затем Мы вернулись в наш поезд; солдаты уже разошлись (к счастью). - Я позавтракала на диване. А[ня] в своем купе. У детей были И[оанчик] и Андр[юша], а также Иславин. Его жена и дочь встретила нас цветами и поднесли нам от города хлеб-соль. В 2 ч. Мы снова поехали в земский лазарет - он совсем небольшой. - Мы всюду раздавали образки. - Оттуда - в Десятинный монастырь, где хранятся мощи св. Варвары. Я посидела минутку в комнате игуменьи, а затем попросила, чтоб Меня провели к старице Марии Михайловне (о ней говорил мне Жевахов), и Мы прошли к ней пешком по мокрому снегу. Она лежала на кровати в маленькой темной комнатке, а потому Мы захватили с собой свечку, чтобы можно было разглядеть друг друга. Ей 107 лет, она носит вериги (сейчас они лежат около нее), - обычно она безпрестанно работает, расхаживает, шьет для каторжан и для солдат, притом без очков, - никогда не умывается. Но, разумеется, - никакого дурного запаха или ощущения нечистоплотности, - она седая, у нее милое, тонкое, овальное лицо с прелестными, молодыми, лучистыми глазами, улыбка ее чрезвычайно приятна. Она благословила и поцеловала Нас. Тебе она посылает яблоко (пожалуйста, - съешь его). Она сказала, что война скоро кончится - "скажи Ему, что мы сыты". Мне она сказала: "а Ты, красавица - тяжелый крест - не страшись - (она повторила это несколько раз) - за то, что Ты к нам приехала, будут в России 2 церкви строить (она повторила это дважды) - не забывай нас, приезжай опять". Бэби она послала просфору (Мы слишком торопились, и кругом была суета, а то бы Я охотно с ней побеседовала), она всем Нам дала по образку. Сказала, чтобы Мы не безпокоились относительно Детей, что Они выйдут замуж, остального Я не расслышала. - Позабыла, что она сказала Девочкам. Я заставила И[оанчика] и А[ндрюшу] тоже зайти к ней, и послала к ней также Аню - она, несомненно, напишет тебе об этом. Я благодарю Бога за то, что Он дал Нам ее увидеть. Это она несколько лет тому назад просила, чтобы сняли копию с большого образа Св. Девы в Старой Руссе и отослали ее Тебе. Не хотели этого делать, находя, что образ слишком велик. Затем началась война, она стала настаивать на своем. Желание ее было исполнено, и она сказала, что Мы все примем участие в крестном ходе. Оно так и вышло, когда этот образ привезли 5-го (?) прошлого года к Феодоровскому Собору - помнишь? А Ты велел хранить образ при 4 стрелковом полке^xxvii. У Меня имеется небольшая книжечка с ее жизнеописанием^xxviii, Мне ее дал вчера старый слуга из Мариинского Дворца (ее духовный сын). - Она произвела на Меня гораздо более умиротворяющее впечатление, нежели старая Паша из Дивеева^xxix. Отсюда - в Юрьевский монастырь (5 верст от города) - там находится Твой старый Никодим^xxx, он боготворит Тебя, молится за Тебя и шлет Тебе привет.
Думаю, что Ольга подробно пишет Тебе обо всем этом. Окружавшая нас любовь и теплота, ощущение близости к Богу и к Твоему народу, единство и чистота чувств, - всё это безконечно благотворно подействовало на Меня, и Мы уже обсуждаем поездку в Тихвин, монастырь с очень чтимой Богоматерью (образ), в четырех часах езды отсюда, - в Вятку и в Вологду. Апраксин узнает обо всем. - Сочетание лазаретов со святыми местами будет благотворно.
Так много старинного и исторического в Новгороде, что чувствуешь себя как бы перенесенной в другую эпоху! Старица встречает каждого словами: "радуйся, Невеста неневестная". Мы были в маленьком приюте для мальчиков Татьянинского комитета, туда привели также маленьких девочек из другого приюта. Затем Мы отправились в Дворянское собрание, где Дамский комитет передал мне 5000 руб. Ими устроен там лазарет - великолепная огромная палата для солдат; офицеры в соседнем помещении. Мы пили чай очень мило, жена губернатора и Архиепископ сидели около Меня, - было несколько дам, все уродливые; его дочь работает сестрой милосердия. Оттуда Мы заехали в Знаменскую церковь. Посылаю Тебе купленный Мною там образ Богоматери, - он так хорош! Пожалуйста, повесь его над Своей кроватью, у Нее такой дивный лик, - и Невесту Христову, - которую от нас скрыли, Я ее видела в этот же день, - дабы она помогла Тебе. Туда же привезли чудотворный образ св. Николая, чтобы Мы к нему приложились. - Какой это восхитительный храм! - Со сводами (очень крутые лестницы). У Нас не хватило времени рассмотреть картину страшного суда, на которой были изображены Петр Великий и Меньшиков, по приказу Петра. - Наш автомобиль застрял, и толпа вытащила Нас. Оттуда Мы проехали к крохотной часовне, расположенной в саду. Здесь на печке в просфирной (несколько лет тому назад) явилась Богоматерь. Этот образ остался совершенно нетронутым, он только покрыт стеклом и оправлен драгоценными камнями. Такое сильное благоухание, Мы с Девочками сразу обратили на это внимание. Всюду Я чувствовала с Собой Вас Обоих и словно заодно с Вами переживала все!
(Напиши А[не] несколько строк, как бы в благодарность. Это хорошо на нее подействует, так как она так тепло принимала во всем участие - губернатор и Никодим были очень милы по отношению к ней.) - Оттуда Мы снова проехали в земский лазарет, куда свезли раненых из всех окружных мест, а также в городской. На вокзале купечество поднесло Мне икону и яблоки. Трубачи местного запасного полка сыграли уланский марш».
Князь Н.Д. Жевахов: «Вскоре после возвращения Ея Величества из Новгорода, А.А. Вырубова уведомила меня телеграммою о том впечатлении, какое произвело на Императрицу посещение старицы Марии Михайловны. Я не буду останавливаться на этом впечатлении, нашедшем отражение в "Письмах" Императрицы к Государю; скажу лишь, что в гостиных провинциальной новгородской аристократии много шептались по поводу того, что Ея Величество посетила, по моему совету, старицу, жившую в такой грязной келлии... Передавая мне об этом, Императрица сказала:
"Меня все отговаривали от посещения старицы, находя, что ее келлия, откуда она не выходила 40 лет, действительно очень грязна; но зато душа ее чистая, и Я никогда не забуду того часа, который провела у нее"...
Эта поездка чрезвычайно освежила Императрицу. Последующие дни были заняты заготовлением тех подарков, какие Ея Величество, впоследствии, передала мне для вручения их как старице Марии Михайловне, так и в те храмы, какие посетила. Я отвез их в Новгород к празднику Рождества Христова...»^xxxi
А.А. Вырубова: «В начале декабря 1916 года Ея Величество, чтобы отдохнуть душою, поехала на день в Новгород с двумя Великими Княжнами и маленькой свитой, где посетила лазареты, монастыри и слушала обедню в Софийском соборе. Помню, что и об этой поездке кричали в Петрограде, но что именно, не помню. Бог знает: и это не понравилось! Но в Новгороде огромная толпа народа восторженно встречала Ее. При звоне колоколов старинных церквей Государыня шествовала, окруженная любящим и ликующим населением, посещая святыни и больных и раненых воинов. До отъезда Государыня посетила Юрьевский и Десятинный монастыри. В последнем она зашла к старице Марии Михайловне, в ее крошечную келлию, где в тяжелых веригах лежала много лет старушка. Когда Государыня вошла, старица протянула к Ней свои высохшие руки и произнесла: "Вот идет мученица - Царица Александра!" Обняла ее и благословила. Слова эти глубоко запали мне в душу»^xxxii.
Позднее Анна Александровна вновь обращалась к тем последним счастливым дням: «...Тепло встретил Императрицу Новгород, когда Она приехала туда месяца за два до революции. Я была свидетельницей того, как народ смотрел на Государыню в соборе и в монастырях и как все старались вызвать улыбку на Ее лице. Императрица утопала в подарках - это были кустарные изделия, сувениры и пр. В одном из монастырей Государыня навестила старую женщину, много лет закованную в тяжелых железных цепях»^xxxiii.

Из воспоминаний
Михаила Владимiровича Иславина

В бытность мою Новгородским губернатором мною в четверг 8 декабря 1916 года вечером была получена из Царского Села шифрованная телеграмма с извещением, что [в] воскресенье 11 декабря утром в Великий Новгород прибудет Государыня Императрица Александра Феодоровна с Августейшими Дочерьми, причем мне поручалось составить план осмотра Ея Величеством Новгородских древностей и лазаретов.
Тотчас по получении телеграммы я пригласил к себе и.д. губернского предводителя дворянства Новгородского уездного предводителя дворянства Арсения Александровича Лутовинова^xxxiv, городского голову Петрова, начальника гарнизона, старшего чиновника особых поручений Степана Александровича Струбинского и полицмейстера Николая Викторовича Потоцкого и по совместному нашему обсуждению был составлен план осмотра новгородских древностей и лазаретов, о чем в тот же вечер мною была послана телеграмма в Царское Село. По составленному плану Государыня Императрица должна была прежде всего проследовать в Софийский Собор, простоять обедню, поклониться местным Святыням, после чего посетить Высокопреосвященного Арсения, архиепископа (ныне митрополита) Новгородского и Старорусского [Арсения (Стадницкого)], Епархиальный лазарет, лазарет при земской больнице, приют для детей беженцев, основанный на средства Татьянинского комитета, Юрьевский монастырь, лазарет Новгородского дамского комитета, помещавшийся в Дворянском собрании, памятник тысячелетия России, Знаменский собор, городской и земский лазареты.
Не могу не упомянуть о следующем стечении обстоятельств: в тот момент, когда я получил из Царского Села телеграмму о предстоявшем приезде в Новгород Императрицы, у и. д. Губернского предводителя дворянства А.А. Лутовинова собрались несколько человек новгородских дворян для обсуждения вопроса о том как новгородскому дворянству следует отнестись и что ему надо предпринять по поводу высылки из Петрограда в имение Выбити, Старорусского у[езда] Новгородской губ[ернии] жены всеми уважаемого и любимого бывшего губернского предводителя дворянства князя Бориса Александровича Васильчикова^xxxv Княгини Софии Николаевны^xxxvi за написанное ею Ея Величеству столь много наделавшее шуму не только в Петрограде, но и во всей России письмо^xxxvii.
Два дня - пятница 9 и суббота 10 декабря - прошли быстро в приготовлениях к встрече Августейших Гостей. В субботу в Новгород приехал представитель Дворцового коменданта Полковник Козловский и он мне сообщил, что план осмотра Ея Величеством Новгорода, сообщенный мною по телеграфу, одобрен. Полковник Козловский предупредил меня, что Государыня Императрица не может, по состоянию Своего здоровья, подыматься по лестницам и что необходимо иметь лиц, которые могли бы носить Ея Величество по лестницам. Для этой цели были обучены два санитара из менонитов, работавшие в лазарете Дамского комитета и они на сестрах милосердия практиковались к исполнению будущих своих обязанностей. Государыня Императрица осталась ими довольна, им были обещаны карманные часы, но революция помешала осуществить это обещание.
Всю работу, руководящую, по приему Новгородом Царицы пришлось мне нести одному, так как ближайший мой помощник вице-губернатор^xxxviii Иван Васильевич Лисаневич (ныне умерший) милейший, симпатичный и весьма дельный человек, за несколько дней до того упал, повредил себе ногу и не мог встать с кровати.
В воскресенье 11 декабря с 7 часов утра я был уже на ногах, объехал на автомобиле весь город и к 9 часам утра был на вокзале. По улицам, по которым должна была проехать от вокзала до Софийского Собора Государыня Императрица были расставлены войска, около вокзала стояли маршевые эскадроны гвардейских кавалерийских полков, около самого выхода из вокзала стояли уланы, шефом коих числилась Государыня Императрица; на Соборной площади находились воспитанницы и воспитанники местных учебных заведений во главе с начальствующими лицами.
На вокзале, кроме меня, ожидали прибытия Царского поезда и.д. губернского предводителя дворянства А.А. Лутовинов с некоторыми успевшими прибыть к этому дню из своих уездов уездными предводителями дворянства (Тихвинский - Михаил Николаевич Буткевич, Демянский - Павел Николаевич Дирин), начальник гарнизона, городской голова, полицмейстер и железнодорожные служащие. Других лиц на вокзале не было, так как было сделано распоряжение, чтобы на вокзале никаких встреч не должно быть.
В 10 часов утра тихо и плавно подошел к вокзалу Царский поезд и первым из него вышел и.д. Дворцового коменданта генерал Алексей Алексеевич Ресин. Генерал Ресин предложил мне вопрос, имеются ли в Новгороде женские монастыри, на что я ему ответил, что в самом Новгороде три женских монастыря - Духов, Десятинный и Зверинский - но что в них нет никаких особых достопримечательностей, заслуживающих осмотра. Тогда генерал Ресин спросил меня: «А нет ли в Новгороде ясновидящей старицы?» Я вспомнил, что в гостинице при Десятинном монастыре проживает уже более 10 лет старица Мария Михайловна, признаваемая народом за ясновидящую; по словам лиц, ее знавших, Марии Михайловне было не менее 105 лет; всю свою жизнь она прожила в гор. Старой Руссе и в его окрестностях, была тряпичницей и лет 12-15 перед тем перебралась в Новгород и поселилась в Новгородском Десятинном монастыре, в его гостинице, находившейся вне монастырской ограды. По слабости и старости лет Мария Михайловна не сходила с кровати. К ней постоянно приходил народ не только из новгородцев, но и из Петрограда и других местностей. Мария Михайловна лежа, молилась, в бреду или наяву произносила отрывочные слова и из этих слов присутствующие делали те или другие заключения и толкования. Все это я рассказал генералу Ресину и он мне сказал, что Государыня Императрица желает посетить Марию Михайловну.
Минут через 10 по приходе поезда Государыня Императрица с четырьмя Августейшими Дочерьми вышла из вагона и приняла от меня рапорт о состоянии губернии, после чего Ея Величеству представились и.д. губернского предводителя дворянства, начальник гарнизона и городской голова. На вокзале моя жена Марфа Валериановна^xxxix и дочери Варвара (сестра милосердия) и Мария^xl (средняя дочь Марфа^xli лежала в брюшном тифу и не могла быть при встрече) поднесли Государыне Императрице и Великим Княжнам по букету цветов; такие же букеты были поднесены и городским головой. Государыня Императрица поздоровалась со стоявшими около вокзала маршевыми эскадронами гвардейских кавалерийских полков, в рядах коих находились Князья Иоанн Константинович, командовавший эскадроном Л.-Гв. Конного полка, и корнет Кавалергардского полка Андрей Александрович, после чего Ея Величество с Августейшими Дочерьми села в привезен¬ный в Царском поезде автомобиль, а я с генералом Ресиным и полицмейстером сели в свой автомобиль и, предшествуя Царский автомобиль, направились к Софийскому Собору. По всему пути за шпалерами войск стоял народ, приветствовавший Царицу громкими криками «ура». О приезде Императрицы никаких печатных объявлений не было, но стоустая молва собрала по пути Государыни чуть ли не весь Новгород и ближайшие его окрестности. Государыня Императрица Александра Феодоровна впервые осчастливила Новгород Великий Своим посещением.
В Софийском Соборе Государыня Императрица была встречена Высокопреосвященнейшим Арсением, архиепископом Новгородским и Старорусским, приветствовавшим Царицу глубоко-прочувствованным словом. Государыня Императрица с Августейшими Дочерьми простояла в Софии всю обедню, краткое молебствие, приложилась к мощам местных Святых и затем пешком проследовала в покои Архиепископа, откуда прошла в Архиерейский^xlii дом, в коем помещался Епархиальный лазарет. Как в этом так и во всех других посещенных в этот день Государыней Императрицей лазаретах Великие Княжны дали каждому раненому и больному по маленькой нательной иконке, повешенной на ленточке. Такие же иконки Государыне Императрице благоугодно было дать всем нижним чинам Л.-Гвардии Уланского имени Ея Величества полка, находившимся в строю при встрече Царицы и при проводах Ея Величества.
Из Епархиального лазарета Царская Семья проследовала на вокзал и в вагонах был подан завтрак. Государыня Императрица завтракала отдельно. В вагоне-столовой завтракали Великие Княжны, Князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович, фрейлина графиня Анастасия Васильевна Гендрикова, генерал Ресин, управляющий Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги Правосудович и я. Кроме вышеуказанных лиц с Царским поездом прибыли в Новгород Анна Александровна Вырубова и Григорий Ефимович Распутин^xliii, но последнего в Новгороде почти никто не видел. Накануне Царского приезда содержатель гостиницы Соловьев получил телеграмму с просьбой к приходу Царского поезда приготовить лучший номер в гостинице. По отбытии Государыни Императрицы с вокзала, Распутин незаметно вышел из вагона, сел на извозчика и поехал в гостиницу, где, по словам хозяина гостиницы, тотчас по приезде, лег на кровать, все время пил чай, никуда не выходил и незадолго до отхода Царского поезда, тем же путем незаметно сел в поезд. О приезде Распутина в Новгород никто, в том числе и я (официально) не должны были знать.
После завтрака снова все тем же порядком расселись по автомобилям и поехали в лазарет при земской больнице. Как в этот лазарет, так и в Архиерейские покои Государыню Императрицу по лестницам носили санитары. Из земской больницы Государыня Императрица проследовала в Десятинный монастырь, посетила монастырскую церковь, покои игуменьи Людмилы и оттуда пешком по снегу пошла в гостиницу, находящуюся вне монастыря, где проживала старица Мария Михайловна. К Марии Михайловне Царица вошла с Августейшими Своими Дочерьми и Архиепископом Арсением. Я же, в виду того, что в комнате старицы было очень тесно, остался ждать на улице. По словам очевидцев при входе Государыни Императрицы в комнату Мария Михайловна ей сказала: «Ты Царица! Ну хорошо. Не серди Своего Мужа и передай Ему образок (и дала образок), а это (давая яблоко) дай Твоему Сыну: Он будет жив и здоров». А потом низко наклонила к себе Царицу и что-то сказала Ей на ухо, что никто не слыхал^xliv, после чего Императрица просияла и с глазами, полными слез, стала целовать Марию Михайловну.
Из Десятинного монастыря Государыня Императрица заехала в приют для детей беженцев, содержавшийся на средства Татьянинского комитета, а оттуда в Юрьев монастырь, отстоящий от Новгорода в 3 верстах, расположенный почти у самого выхода реки Волхова из озера Ильменя. Юрьев монастырь славится своими богатствами, пожертвованными графиней Анной Алексеевной Орловой, дочерью знаменитого Орлова Чесменского. В первой половине девятнадцатого столетия во главе Юрьева монастыря стоял архимандрит Фотий, человек высокого ума и сильной воли. Графиня Орлова сделалась его духовной дочерью, всецело подчинилась его воле, поселилась близ монастыря и пожертвовала монастырю много денег и драгоценных вещей. На ее средства купола Юрьева монастыря были покрыты червонным золотом. Предание гласит, что лет 20-25 тому назад один предприимчивый человек просил разрешение почистить юрьевские купола, обещая за это пожертвовать монастырю 10 000 рублей, сумму в то время довольно значительную. Архимандрит Фотий умер ранее графини Орловой, последняя продолжала там жить и через 10 лет после смерти архимандрита Фотия умерла, как говорят, во время Пасхальной заутрени и обедни, тотчас после принятия Святых Тайн. Графи¬ня Орлова погребена в одной из церквей монастыря рядом с архимандритом Фотием. Рассказывают, что графи¬ня Орлова сначала была положена в гроб в монашеском одеянии, так как она была в тайном постриге, но затем по повелению Императора Николая I ее в гробу переодели в светское платье. До начала девятидесятых годов прошлого столетия в Юрьеве были похоронены все братья Орловы, но затем, по просьбе одного из их потомков графа Орлова Денисова, с Высочайшего разрешения, тела братьев Орловых были перевезены в одно из подмосковных родовых Орловских имений и в Юрьеве осталась лишь одна графиня Анна Алексеевна Орлова.
Государыня Императрица посетила монастырские церкви, гробницы архимандрита Фотия и графини Орловой, осмотрела пожертвованные последней монастырю драгоценности, осчастливила Своим посещением отца архимандрита монастыря Никодима и затем со всеми сопровождавшими лицами отбыла обратно в город в Дворянское собрание, где помещался лазарет новгородского Дамского комитета, во главе которого стояла моя жена.
При входе в Дворянское собрание Государыню Императрицу встретили представители новгородского дворянства во главе с и.д. губернского предводителя дворянства А.А. Лутовиновым и преподнесли Ея Величеству и Великим Княжнам цветы. На верхней площадке Государыня Императрица была встречена членами Дамского комитета во главе с моей женой и старшим врачом лазарета Матильдой Ивановной Кузьминой. Перед тем чтобы подняться по лестнице Дворянского собрания Государыня Императрица изволила мне сказать, что Она Себя так хорошо чувствует в Новгороде, что все Ея болезни как бы прошли и Она может без посторонней помощи подняться по лестнице, и действительно Ея Величество после этого как в Дворянском собрании, так и в других осчастливленных Ея посещением местах самостоятельно поднималась по лестницам.
Обойдя все палаты и милостиво поговорив и обласкав раненых и больных, Ея Величество удостоила принять от жены и от меня предложенный чай и разрешила пригласить к чаю архиепископа Арсения, всех членов Дамского комитета, лечившихся в лазарете офицеров, сестер милосердия лазарета, в том числе дочь мою Варвару и всех сопровождавших Ея Величество лиц.
Ея Величество милостиво беседовала с присутствовавшими. Все ранее видевшие Царицу при посещении Ея Величеством других городов говорили, что никогда не видели Государыню такой любезной и довольной как в Новгороде.
Из Дворянского собрания Государыня Императрица проследовала в Знаменский собор, мимо памятника тысячелетия России, но за недостатком времени, у последнего не останавливалась. В Знаменском соборе Ея Величество с Августейшими Дочерьми приложилась к чтимой всей Православной Русью чудотворной иконе Знамения Божьей Матери и осматривала разрисованные стены собора. В Знаменском соборе архиепископ Арсений благословил Царицу иконой, которая впоследствии была найдена в гробу Григория Распутина.
Из Знаменского собора Государыня Императрица проследовала сначала в городской, а за тем земский лазареты, где была встречена представителями города и земского союза и вернулась на вокзал. В вокзале купеческий староста Малахович преподнес Царице корзину с фруктами.
Государыня Императрица перед тем, чтобы сесть в поезд, осчастливила меня высокомилостивыми словами, сказав, что Его Величество просил передать мне поклон, что давно Себя так хорошо не чувствовала, как Она Себя чувствует в Новгороде и поручила мне благодарить всех за оказанный Ей прием.
Из вагона Ея Величество выслала для лазарета Дамского комитета чудный образ Святителя^xlv Пантелеймона, который в тот же день и был препровожден в лазарет.
Посещение Государыней Императрицей 11 декабря 1916 года Новгорода Великого знаменательно тем, что это было последнее посещение Государыни, как Царствующей Императрицей, провинции. После 11 декабря 1916 года Государыня Императрица до самой революции безвыездно пребывала в Царском Селе^xlvi.

24/11 июля 1922 года
г. Петроград

***

Государыня - Императору (12.12.1916): «Уехали в шестом часу, вернулись сюда в 10.20. - Ночь провели в поезде, с утра отправились в лазарет, сейчас Мы отдыхаем, вечером повидаю Нашего Друга. - Так славно, покойно и тепло на душе!»
Император - Государыне (12.12.1916): «Я очень рад, что Ты довольна виденным в Новгороде. Да благословит Тебя Бог, Мое Солнышко!»
Великая Княжна Ольга Николаевна - Отцу: «12 декабря. Царское Село. Папа дорогой мой милый! Уютно было проспать 2 ночи в поезде, а особенно эту, здесь же на станции, а не дома удалось заснуть до остановки. От Чудова до Новгорода, где мы сворачиваем на новую дорогу. И поезд идет все время совсем тихо. Погода была не очень холодная, иногда шел снег, но туманно. Город маленький и этим симпатичен. При первом нашем приезде стояли шпалерами эскадрон улан Ея Вел[ичества] и запасной полк - очень кричали - "Ура" и некоторые старые дяди усиленно кивали и снимали папахи. В Софийском соборе простояли 2-часовую обедню, архиерейскую конечно и обошли там разные мощи с открытыми высохшими руками и к ним прикладывались! Как я изысканно выписала это. Епископ Арсений произнес длинную речь при встрече. Ему помогал служить еп[ископ] Алексей. Он воображал себя красавцем и делал подобающее выражение умильно-маслянистое. Оттуда нас потащили в епископский дом, протащили по всем покоям и залам. Как-то Маму на ½ минуты усадили в кресло и снова поволокли. В конце здания был лазарет. Обошли его очень скоро и спустились вниз в древлехранилищницу.
Много хороших старых икон, риз и т.д., по трапам Маму подымали 2 санитаров, кот[орые] в конце концов получат в награду часы.
Завтракали у нас Иоаннчик, Андрюша и губернатор. Они с нами всюду ездили. Иславин молодец, не позволял нигде слишком долго застревать, собирал раненых из многих маленьких лазаретов в один большой и т.д., к 2-м часам поехали снова: сперва какой-то небольшой городской лазарет, в Десятинный женский монастырь. Было что-то вроде молебна и кусочек мощей Св. Варвары. Монахини как всегда сильно толкались. Игуменья потащила Маму на 1 ½ минуты в свою келлию, туда же приволокли 2-х епископов. Они тоже всюду с нами ездили. Пошли оттуда через двор к старице Марии в келлию. Там было узко и темно и только одна свечка маленькая горела, которая сейчас же и потухла, потом зажгли что-то вроде керосиновой лампы без абажура и монахиня слезилась и держала ее. Старица лежала за какими-то дырявыми лоскутками на деревянной койке. На ней большие железные вериги. И руки, такие худые и темные, прямо мощи. Ей кажется 107 лет. Волосы редкие-редкие, всклокоченные и всё лицо в морщинках. Глаза светлые и ясные. Она дала каждой образок и просфору и благословила. Что-то говорила Маме, что скоро всё кончится и будет лучше. Говорит, что Мама очень хорошо сделала, что приехала. Оттуда поехали в Юрьевский монастырь, верст 5 от города. Дорога довольно тряская, но ничего доехали благополучно. Настоятелем там о. Никодим, который ходил с Тобой вокруг света. Были там в 2-х церквах. Во второй внизу похоронена графиня Анна Чесменская-Орлова. Там же и комнатка, где она умерла после заутрени. На стене висит образ, который был в Чесме. Снова нас потащили по каким-то комнатам, усадили, заставили расписаться и под звон громких колоколов увезли. Было скользко, налипали из снега каблуки и мы спотыкались все время. На днях губернатор вывез оттуда массу бриллиантовых вещей, пожертвованных монастырю графиней Орлов[ой] Чесм[енской] в Софийский собор и там запрятал [в] куполе, где хранятся разные драгоценности. Вернулись в город и в Дворянское собрание.
В большом зале устроен лазарет и еще в 2-х комнатах, т.к. раненых немного. Туда [...] свезли из другого человек 20. В бывшей биллиардной был накрыт большой стол и всех нас рассадили на чудные стулья [...] ...Поехали оттуда в Знаменскую церковь. Видели по дороге памятник 1000-летию России, но уже было слишком темно, и мы не выходили. Было много народу на улицах, маленькая толкотня у моторов, одним словом - всё как следует. Были мы еще в часовне, где Богородица явилась в печке и в 2-х лазаретах. Первый - земский. Простое деревянное здание с венками и флагами в виде украшения вдоль стен. Последний лазарет был около вокзала и самый большой - человек 400, т.к. в этом здании было собрано 4 или 5 лазаретов. На станции было порядочно народу и трубачи запасного полка. Они играли Уланский марш и вальс какой-то, т.к. мы долго не уезжали. Нужно было вытащить оба мотора в поезд. Оба епископа были конечно там же, они даже влезли к нам в поезд и мы снова обнимались. Твой конногвардеец Накашидзе был тоже. Помнишь его в Благовещенском госп[итале] тяжелораненым в голову. Забыла сказать, что были еще в приюте беженцев-мальчиков, туда же свезли из другого - девочек. В вагоне сидели у маленьких в каюте с Колесниковым. Вот и всё. Храни Тебя Бог. Крепко Тебя, Мой Папа, золотой, целую. Твой Пластун»^xlvii.
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны 1916 г.: «Царское Село. Понедельник 12-го декабря.
Вышли из поезда в 9 ч. 50 м. К Знамени и в лазарет. Писала, стелила койки, но дела было не много. В 12 ч. пошли в гостиную играть в блошки. Как всегда я с Касьяновым против Т[атьяны] и улана. С Мамой завтракали и пили чай. Мама [нзб.], все болит от усталости. Давала лекарства, стелила койки и писала, но всего очень немного. Соколов говорит почти все буквы. У нас новый, Курицев, 255 Аккерманского полка. Экзертикуляция лев[ого] плеча. Ему 18 лет. Совсем дите. Лежит в палате у Зарембы. [...]
Обедали мы с Мамой у Ани с Григ[орием] Еф[имовичем] и после 9 ч. Мы 4 поехали в лазарет»^xlviii.
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны 1916 г.:
«12/25 [декабря.]
Приехали в Ц[арское] С[ело] [...] Обедали 4 с Мамой и Григорием у Ани. Были 4 у сестер в лазарете»^xlix.
Государыня - Императору (13.12.1916): «Ангел Мой, вчера Мы обедали с Нашим Другом у Ани. Все было так мило, Мы рассказывали про Наше путешествие, и Он сказал, что Мы должны были прямо поехать к Тебе, так как доставили бы этим Тебе большую радость и "благодать", а Я боялась помешать Тебе!»
Император - Государыне (13.12.1916): «Безконечно благодарю за Твое длинное интересное письмо со множеством подробностей о Твоей поездке в Новгород. Ты видела больше, чем Я в 1904 г. Конечно, было бы чудесно, если б Мы могли поехать туда вместе весной! Спасибо также за образ - Я очень рад иметь именно этот».
Великая Княжна Татьяна Николаевна - Отцу: «13 декабря. Дорогой мой Папа душка. Описывать наше путешествие в поезде не буду, так как Ты уже получил длинные письма от Мамы, Ольги и Ани. Хорошо было очень, но жалко, что мы не могли на обратном пути от станции Чудово свернуть на Бологое и дальше. В поезде было ужасно уютно спать»^l.
Великая Княжна Анастасия Николаевна - Отцу: «15 декабря 1916 г. Царское Село. Мой дорогой Папа Душка! Ты уже хорошо знаешь как мы съездили в Новгород, так как Ольга кажется Тебе много об этом писала. По-моему было хорошо. Так уютно было спать в поезде и чувство было немного, как будто мы едем к Тебе в Могилев. Мария только что пришла и целует Тебя крепко. Вот скоро теперь и Рождество! Ждем Тебя мы все!»^li
Государыня - Императору (14.12.1916): «Уже распространяли по городу слух (Дума), будто дворянство в Новгороде не приняло Меня, а когда они прочитали, что Мы даже пили чай вместе, то были уничтожены. [...] Сегодня Я удалила офицера из госпиталя М[арии] и А[настасии] за то, что он позволил себе смеяться над Нашим путешествием, уверяя, что Протопопов подкупал народ, чтоб он принимал Нас так хорошо. Женщина-врач, слышавшая это, была в ярости. [...] "Не страшись", сказала старица, а потому Я пишу без страха...»
Одним из распространителей подобного рода «слухов», о которых писала Государыня, был Великий Князь Николай Михайлович, известный масон и либерал. В одном из своих писем-отчетов о событиях 12-16 декабря 1917 г. он сообщал Вдовствующей Императрице Марии Феодоровне: «Третьего дня Государыня почувствовала необходимость посетить в разгар зимы Новгород и Юрьев монастырь. Казалось бы - самое естественное желание, но это делается для того, чтобы доказать, будто Она всюду желанна, популярна и любая оппозиция Ей исходит только из Петербурга.
Владыко Арсений, епископ Новгородский, узнав об этой поездке, примчался в свою епархию, чтобы оказать Ей прием. Он только что голосовал в Государственном Совете против Правительства и очень опасался того, как Она его встретит. Однако А[лександра] Ф[еодоровна] была очаровательна в общении с духовенством, Дочери помогали Ей, и отцы Церкви остались довольны визитом. Однако энтузиазм народа был скорее умеренным, поскольку над всеми прочими чувствами преобладало сознание небезкорыстности этого зимнего визита. [...]
В Новгороде Государыня посетила келлию некой "старки" (это не название водки), старой 106-летней монашенки, впавшей в детство и говорящей предсказания. "Полезное занятие"»^lii.
Характерно, что в фабрикации слухов, судя по всему, принимал участие и Новгородский губернатор М.В. Иславин, утверждавший в своих воспоминаниях, что «в этой поездке Государыню инкогнито сопровождал Г.Е. Распутин»^liii.
Государыня - Императору (15.12.1916): «Я рада, что Тебе понравилась икона, - разве Ее лик не прелестен, хотя печален. Я посылаю 3 лампадки от Себя и Детей Нов. Знам.¹⁹, Влад[имiрской] Б.М. на печке и Старице вместе с иконой. Съел ли Ты ее яблоко?»
Император - Государыне (16.12.1916): «Мы съели яблоко старицы, и Оба²⁰ нашли его превосходным. Я прочел описание Твоего посещения Новгорода в "Русск. инв.", единственной газете, которую читаю, и был очень доволен».
Вот что прочитал Государь в разделе «Внутренние известия» этой газеты: «11 декабря Ея Величество Государыня Императрица Александра Феодоровна с Августейшими Дочерьми Великими Княжнами Ольгой Николаевной, Татианой Николаевной, Марией Николаевной и Анастасией Николаевной в половине десятого часа утра изволила прибыть в Новгород. На вокзале Государыню Императрицу встретили: Новгородский губернатор тайный советник Иславин, начальник гарнизона (с рапортом), и.д. губернского предводителя дворянства и уездные предводители дворянства, а также Князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович; супруга губернатора имела счастие поднести Ея Величеству букет цветов; городской голова, поднося хлеб-соль, обратился к Ея Величеству с приветственным словом.
С вокзала Государыня Императрица с Великими Княжнами проследовала в Софийский собор. По пути следования Ея Величества стояли войска с хорами музыки и учебные заведения. В соборе Ея Величество была встречена прочувственным словом архиепископа Арсения, после чего в соборе была совершена архиерейским служением, в сослужении с викарным епископом и прочим духовенством, Божественная литургия и молебен.
По окончании богослужения, Ея Величество и Их Высочества, приложившись к местным святыням, посетили лазарет епархиального ведомства, а затем церковное древлехранилище, где подробные объяснения давал архиепископ Арсений.
После завтрака в Императорском поезде, к которому были приглашены Князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович, а также губернатор и сопровождавшие Ея Величества лица, Государыня Императрица с Августейшими Дочерьми посетила земскую больницу, женский Десятинный монастырь, где прикладывалась к частице св. мощей великомученицы Варвары, и приют для детей беженцев, устроенный местным отделением Комитета Великой Княжны Татианы Николаевны.
Затем Ея Величество и Их Высочества проследовали в находящийся за городом Юрьев монастырь, где в Георгиевском и Спасском соборах поклонились местным святыням и осматривали достопримечательности, после чего посетили покои настоятеля.
Возвратившись в город, Государыня Императрица с Великими Княжнами посетила лазарет Дамского комитета в Дворянском собрании, где удостоила принять от дворян чай, к которому были приглашены находящиеся здесь на излечении раненые офицеры и сестры милосердия.
Посетив Знаменский собор, где Ея Величество и Их Высочества прикладывались к чтимым святыням Новгорода: чудотворной иконе Знамения Божией Матери и чудотворной иконе Святителя Николая, доставленной из Николо-Дворищенского собора, Государыня Императрица и Великие Княжны проследовали в часовню чудотворной Владимiрской [иконы] Божией Матери, именуемой «Печерской», в городской лазарет для раненых воинов и в земский лазарет.
По пути следования Ея Величества, как с вокзала в Софийский собор, так и по всему городу, Государыня Императрица и Августейшие Дочери были восторженно приветствованы местным населением, причем в местах остановок население встречало Ея Величество особенно сердечно.
В лазаретах Государыня Императрица и Великие Княжны Собственноручно наделяли раненых и больных воинов - защитников родины шейными образками, удостаивая их милостивыми вопросами.
При посещении соборов и церквей Ея Величеству и Их Высочествам были поднесены иконы.
Супругой губернатора были представлены в распоряжение Ея Величества на нужды войны пять тысяч рублей; иеромонах Рижского архиерейского дома Пантелеимон поднес Ея Величеству свою лепту: талоны к двум сторублевым облигациям внутреннего займа.
В тот же день Государыня Императрица с Августейшими Дочерьми изволила отбыть из Новгорода в Царское Село. На вокзале находились губернатор и местные власти. При отъезде купечество удостоилось поднести Ея Величеству корзину фруктов»^liv.
Из воспоминаний баронессы С.К. Буксгевден: «Свое последнее путешествие Императрица предприняла в декабре 1916 года, когда Она посетила Новгород - город, в который Она давно стремилась попасть, чтобы увидеть его многочисленные старинные церкви. Но сейчас Ей хватило времени лишь на то, чтобы осмотреть военные госпитали. В этой поездке Императрицу сопровождал Новгородский губернатор, а местная знать устроила в Ея честь прием; но для придворных было очевидно, что этому приему недостает теплоты (хотя Сама Императрица вряд ли осознавала это).
Императрица пожелала осмотреть древний собор, а затем вместе с Дочерьми и Князем Иваном Константиновичем отправилась повидать почитаемую в городе старицу, которой исполнилось уже больше 100 лет. Женщина приветствовала Императрицу словами: "Вот идет Великомученица Императрица Александра". Но Ея Величество, казалось, не расслышала этих слов. Она получила благословение старицы и покинула ее, утешенная и ободренная. Но те, кто был там вместе с Ней, вернулись глубоко подавленными, так как им слова старицы показались дурным предзнаменованием»^lv.
Из воспоминаний генерала А.И. Спиридовича: «Переживая... часто случавшиеся приливы особо повышенной религиозности и веры в молитвы и богоугодность "Друга", Императрица решила совершить паломничество в Новгород. Там древние святыни, простой провинциальный народ, хороший человек губернатор Иславин. Вызванный в Царское Село обер-прокурор²¹ Синода кн. Жевахов доложил все нужные исторические справки, дал даже адрес одной "старицы". С Государыней поехали все четыре Дочери, фрейлина графиня Гендрикова и А.А. Вырубова. [...]
11 декабря в 9 ч. утра Императорский поезд подошел к дебаркадеру Новгорода. Встречали: губернатор, предводитель дворянства и начальник гарнизона. Губернатор рапортовал. Царица любезно подала всем руку. В зале вокзала губернаторша Иславина с двумя дочерьми встретила с букетами цветов. Во дворе вокзала маршевый эскадрон Лейб-Гвардии Ея Величества Уланского полка в конном строю приветствовал своего Шефа. То была последняя встреча полка со своим любимым Шефом.
Сели в автомобили и тихо двинулись к знаменитому Софийскому собору. По пути шпалерами стояли войска. За ними народ. Кричали "ура", махали шапками, платками. В кремле восторженная встреча учащихся всех школ. Машут флажками, бросают цветы, кричат восторженно.
В соборе архиепископ Арсений, человек твердый и почтенный, встретил Царицу задушевным словом, которое понравилось, что не всегда случалось. Собор был полон народу. Обедня и молебен продолжались два часа. Царица как бы не чувствовала утомления.
После службы приложились к святыням, посетили епархиальный лазарет, беседовали с больными. Царица дарила образки. Прошли в музей древней иконописи, где Царица, Сама большая художница, восхищалась старым письмом. Затем вернулись к завтраку в поезд.
Царица, утомившись, завтракала одна в купе, к столу же Вел. Княжен были приглашены Князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович. Они были в строю со своими полковыми эскадронами из Кричивецких казарм (Л.-Гв. Кавалергардского и Конного полков)^lvi. Князья все время затем были при Великих Княжнах.
В 2 часа приехали в Земский лазарет, оттуда в Десятинный женский монастырь. Поклонились мощам св. Варвары Великомученицы. Царица навестила игуменью Людмилу и пожелала навестить «старицу» Марью Михайловну. Это внесло некоторое смятение. Попытались отговорить. Не помогло. Старица была известна далеко в окружности. Знал ее и Петроград. Многие приезжали к ней, прося молитв, советов, предсказаний. Лежала она уже много лет в темной комнатке. Молилась. Около лежали вериги, которые раньше носила, теперь же, по слабости, уже не могла.
Идя к старице, захватили свечку. С Царицей вошла к старице игуменья, архиепископ, Великие Княжны. На кровати лежала старушка. У нее тонкое овальное лицо. Лучистые глаза. Седая. Поздоровались. Она улыбалась и сказала Царице: "Ты, Царица, хорошо, не серди Своего Мужа. Передай Ему от меня этот образ, а Сыну дай это яблоко". Потом стала говорить Царице что-то на ухо. Царица как бы просияла и стала целовать старицу. Царица говорила позже, что старица сказала Ей: "А Ты, красавица, тяжелый крест несешь. Не страшись". Государыня послала к ней Князей и Вырубову.
Затем посетили беженский детский приют и Юрьевский монастырь. На пути автомобиль застрял в снегу. Толпа бросилась к Царице. Хватали за руки, целовали, плакали. Пожилые крестили автомобиль. Крестились, глядя на Царицу.
Из монастыря проехали в Дворянское собрание. Там был великолепный лазарет. Были приготовлены санитары поднять Царицу в кресле на второй этаж. Она сказала губернатору: "Я так Себя хорошо чувствую у Вас, что готова подниматься по какой угодно лестнице, Мне не надо санитаров". Дамский комитет встретил Царицу и поднес 5000 рублей на раненых. После обхода был предложен чай. К нему пригласили офицеров и сестер милосердия. Царица просто разговаривала с Иславиной, высказала ей похвалу за то, что та с дочерью работают, как сестры милосердия. Рассказала, как Сама работает, как конфузится, когда приходится вести заседания, как председательнице.
Поехали в Знаменский собор. Приложились к чудотворной иконе Знамения. Царица купила маленькую иконку для Государя. Послав Ее В Ставку, просила повесить над кроватью. В собор привезли и чудотворную икону Николая Чудотворца. Все прикладывались. Царица восторгалась храмом. Посетили затем часовню с новоявленной чудотворной иконой, лазареты земского и городского союзов и к 6 часам вернулись на вокзал.
Хор трубачей запасного гвардейского кавалерийского полка встретил уланским маршем. Городской голова и купеческий староста поднесли икону, букет, фрукты. Дебаркадер был полон публикой. Царица сердечно благодарила Иславина, передала ему поклон от Государя и пообещала приехать с Государем весной.
Под звуки гимна и крики "ура" поезд тронулся и через четыре часа Царица с Семьей уже была у Себя в Царском Селе. Она была в восторге от посещения Новгорода, от всего того, что видела, слышала и перечувствовала. "Я вам говорила, - повторяла Она близким, - что народ Нас любит. Против Нас интригует только высшее общество и Петербург".
На другой же день Царица стала приготовлять подарки для новгородских церквей и монастырей, и скоро князь Жевахов повез туда несколько ящиков Царских подарков. Иконку, украшенную драгоценными камнями, повез князь и старице Марье Михайловне»^lvii.

***

Государыня - Императору (17.12.1916): «...Душевная напряженность за эти последние тяжелые месяцы, конечно, должна была отразиться на слабом сердце; эта чудная поездка в Новгород в физическом отношении была очень утомительна - вот старая машина и пришла в негодность».
А.А. Вырубова: «Через два дня после нашего возвращения из Новгорода, именно 17 декабря, началась "безкровная революция" убийством Распутина. 16 декабря Государыня послала меня к Григорию Ефимовичу отвезти ему икону, привезенную Ею из Новгорода»^lviii.
Ю.А. Ден: «Этот образок был одним из многих списков Чудотворной иконы Божией Матери Псковской²², которые Государыня привезла из Пскова²³, куда ездила вместе с Их Высочествами, чтобы посетить один из Своих лазаретов. Ея Величество купила эти образки [...] На оборотной стороне всех этих образков члены Императорской Семьи написали карандашом свои имена и дату и раздали их друзьям. Один из образков получил и Григорий Ефимович²⁴...»^lix

Из дневника Государыни 1916 г.:

17 Декабрь
Суббота

† о. Gr.
2 ч. Mme Мрозовская (Moscow)^lx
Mme В. С. Нарышкина (with works²⁵)
А.²⁶ сame over to live in our house²⁷. -
всенощная in the house²⁸.
8 ч. A<fternoon>²⁹
Лили³⁰
Confession³¹. 10.
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны: «Суббота 17-го декабря.
Мы 2³² к Знамени. Делала, что всегда, стелила койки и т. д. Соколов мрачнее ночи. Играли в блошки с Касьяновым против Т[атьяны] и улана. Ели с Мамой. Аня пила чай, обедала. Весь день сидели с Мамой. Отец Григорий с ночи пропал. Ищут везде. Ужасно тяжело. Были у всенощной здесь дома. Веч[ером] Мама, Аня исповедовались. Лили Ден была. Папа писал. Почти до 12 ч. сидели. Все ждали телефона от Калинина³³ и т.д. Спали мы 4 вместе. Боже, помоги».
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны: «17/30 [декабря.] Суб. Прор Даниила.
[...] Пили чай 4 с Мамой и Аней, те же были дома у всенощной и обедали. После обеда приходила Лили Ден. Плохие известия. Григорий пропал со вчерашней ночи. Не знают где».

***

До сих пор бытует мнение о том, что Государь, узнав об убиении Г.Е. Распутина, облегченно вздохнул, был чуть ли не рад этому. Некоторые и позднее пытались представить поступок Великого Князя Дмитрия Павловича, как чуть ли не единственную среди членов Императорской Фамилии «попытку спасти Царя и Родину»^lxi. Но вот оценка Царя тех, кто сделал это: изверги (Дневниковая запись от 21.12.1916).

Впрочем, последнее обычно объясняют тем, что по приезде в Петроград Государь снова попал под сильное влияние Императрицы. Однако имеющиеся реальные факты противоречат этому. Вот свидетельства очевидцев.
На второй день собранного в Ставке военного совета, по словам присутствовавшего на нем генерала А.А. Брусилова, «после завтрака у Царя, заседание продолжалось. [...] ...Нам было сообщено, что Царь, не дожидаясь окончания военного совета, уезжает в Царское Село, и видно было, что Ему не до нас и не до наших прений. Во время нашего заседания было получено известие об убийстве Распутина, и потому отъезд Царя был ускорен, и Он экстренно уехал, быстро с нами простившись»^lxii.
Более обстоятелен в своих мемуарах состоявший при Государе генерал А.И. Спиридович: «...Слух об убийстве Распутина облетел вечером Ставку. [...] В 23 часа 15 м. (принята в 23 ч. 10 м.) подали телеграмму от Государыни: "К. (Протопопов) делает все возможное. Пока еще ничего не нашли. Феликс, намеревавшийся уехать в Крым, задержан. Очень прошу, чтобы Ты был здесь. Помоги Нам Боже..." Государь взволновался. Схватился за голову. Быстро пройдя по коридорчику, Е[го] В[еличество] отмахнул пытавшегося что-то доложить гофмаршала. Свита в смятении. Вышедший через несколько минут от Государя камердинер на обращенные к нему вопросы махнул безнадежно рукой и прошептал, что Его Величество в ужасном расстройстве и ничего не хочет слышать. [...] 18-го, воскресенье, Государь с Наследником были у обедни. Многие с любопытством вглядывались в Государя, стараясь прочесть что-либо по Его лицу, но напрасно. Государь как всегда спокоен. [...] После трех часов Государь с Наследником приехали в Царский поезд. Государь несколько минут прогуливался с генералом Гурко, говорил о делах, но ни одним словом не обмолвился о Петербургском событии. В 4 часа 30 м. Императорский поезд отбыл в Царское Село. [...] Перед Оршей был встречен фельдъегерь с почтой из Петрограда и передана телеграмма, что шла вслед поезда из Ставки. Телеграмма отправленная из Царского Села в 3 часа (15 ч.) гласила: "Срочно. Приказала Максимовичу Твоим Именем запретить Д. [Вел. Кн. Дмитрию Павловичу] выезжать из дому до Твоего возвращения. Д. хотел видеть Меня сегодня, Я отказала. Замешан главным образом он. Тело еще не найдено. Когда Ты будешь здесь..." [...] Государь был крайне взволнован и из Орши, в 18 ч. 38 м. отправил Ее Величеству такую телеграмму: "Только сейчас прочел Твое письмо. Возмущен и потрясен. В молитвах и мыслях вместе с вами. Приеду завтра в 5 ч. Сильный мороз. Заседание окончилось в 4 ч. Благословляю и целую". Эта характерная телеграмма второй факт (первый был вчера, когда Государь схватился за голову), которым Государь выдает Свое действительное отношение к убийству Распутина, за время до приезда в Царское; выдает какое впечатление произвела на Него действительно смерть Распутина. Эта смерть задела самое таинственное, самое сокровенное Государя, что Он не скрывает только от Царицы, так как Он с Ней "едино". Это вера в Распутина, как в посланника Божия, вера в Ами де Дье, его не станет - всё кончится, будет катастрофа... Но в это святая святых души Государевой доступ только Царице. Для всех остальных Государь - Монарх. И вот почему, послав Царице телеграмму, Государь за обедом и после него кажется всем спокойным, как всегда. Даже с генералом Воейковым, единственным человеком, с которым вне Царского Государь говорит об убийстве, даже с ним Государь разговаривает так, что тот введен в заблуждение и думает, что Государь как будто чувствует некоторое облегчение от ухода из жизни Распутина. Между тем смерть Распутина настолько сильно ударила по психике Государя, что она надломила Его»^lxiii.
О дальнейшем развитии событий можно судить по дневниковым записям представителей Царской Семьи.

Из Царского дневника (18.12.1916): «Утром было 14о мороза. После обедни пошел к докладу [...] В 3 ½ поехали вдвоем в поезд. Через час уехали на север. День был солнечный при 17 мороза. В вагоне все время читал».
Из дневника Государыни 1916 г.:
                                                       18 Декабрь
                                                      Воскресенье
9. Holy Communion house - Church³⁴
With А.³⁵-
Лили
Glorious sunshine³⁶-
Лили & А -
6 ч. Протопопов
8 ч. Лили, А, О<ncle?>. П.³⁷
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны 1916 г.: «Воскресенье 18-го декабря.
В 9 ч. здесь обедня. Мама и Аня причащались. Она живет у нас в доме, т.к. Мама за нее боится. Около 11 ч. мы 2 в лаз[арет]. Дел очень мало. Там идет разборка, чистка и т.д. [нрзб.] Касьянов со вчерашнего дня в городе. У Папы был вчера и сегодня военный совет, в 4 ½ ч. должен был выехать. Помоги Бог как тяжело. Аня и Лили утр[ом] и днем были. Пошли погулять с ней и Тити^lxiv. С утра чудное, яркое солнце, небо. Мороз сильный. Сидели все вместе.
Сохрани и спаси, Господи Святый.
Лили и Аня пили чай и будут обедать. П.Н. [Саблин] обедал и в 10 ч. уехал. После 11 ч. только разошлись. Настроение самое тяжелое. - Т[атьяна] и Я спали с Мамой. Я на койке Папы, а Она на кушетке. Все-таки уютней».
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны (18/31.12.1916): «Воскр. Св. Модеста. Муч. Клавдия.
Были 4 у обедни. Мама и Аня причащались. Сидели все и Лили Ден. Завтракали 4 с Мамой. Снова сидели вместе и пили чай. Гуляла с О[льгой], А[настасией], Лили и Тити. Была с А[настасией] в н[ашем] лазарете. Сидели. Обедали 4 с Мамой, Аней, Тити и Лили. Сидели все вместе. Нового про Григория ничего не известно, подозревают Дмитрия и Феликса».
Из Царского дневника (19.12.1916): «Хорошо выспался. Мороз стоял крепкий. Все время в вагоне читал. Прибыли в Царское Село в 6 час. Дорогая Аликс с дочерьми встретила и вместе поехали домой. После обеда принял Протопопова».
«Я никогда не забуду, - вспоминал приехавший с Государем из Ставки воспитатель Наследника П. Жильяр, - глубокого волнения, которое испытал, снова увидав Императрицу. Ее взволнованное лицо выдавало, против Ее желания, силу Ее страданий. Ее горе было безгранично. Разбита была Ее вера, убит тот, кто один лишь мог спасти Ее ребенка. Без него становились возможны все несчастия, всякие катастрофы. И началось ожидание, мучительное ожидание несчастия, которого нельзя избежать!..»^lxv
Из дневника Государыни:
                                     [19 декабря. Понедельник.]
Акилина³⁸.
6 ч. fetched N. & A. at station³⁹
10. Протоп[опов]. - [...]
Характерно, что всё, что было связано с убийством Царского Друга, включая даже его похороны, видимо, не без Высочайшей воли, не нашло никакого отражения в Камер-фурьерском журнале, фиксировавшем буквально по часам и минутам все занятия Императора и Императрицы. Единственное исключение - запись о приеме Государыней в день прибытия Императора из Ставки (19.12.1916) весьма близкой Г.Е. Распутину А.Н. Лаптинской, опрятывавшей тело Царского Друга: «...Ея Величество [...] от 2 ч. изволила принимать сестру милосердия санитарного Своего Имени поезда Лапшинскую»^lxvi.

«Сразу после вскрытия, - пишет в мемуарах Ю.А. Ден, - во Дворец прибыла Акилина Лаптинская. По ее словам, она хотела обсудить вопрос о погребении Григория Ефимовича. Ее Величество приняла Акилину, при их встрече присутствовали и мы с Анной Вырубовой. "Сестра милосердия" сначала поинтересовалась у Ее Величества, не угодно ли Ей будет взглянуть на труп.
- Разумеется, нет, - ответила Государыня.
- Но остается открытым вопрос о погребении, - продолжала Акилина. [...]
- Пусть тело отвезут в Сибирь и похоронят в родной деревне отца Григория!
Акилина заплакала. [...] Императрица заколебалась. Я понимала Ее. Она подумала о том, что отречься от мертвого Друга так же недостойно, как и от живого. Анна уладила вопрос, предложив похоронить Распутина в центральной части часовни рядом с ее лазаретом для выздоравливающих. Часовня и лазарет

    Опрятывавшая тело Г.Е. Распутина
           Акилина Никитична Лаптинская
            в одежде сестры милосердия                                                                                        строились на земле, приобретенной Анной на ее собственные средства. Поэтому имя Императорской Семьи не будет затронуто, если разгорится скандал. Недоброжелатели лишь получат возможность еще раз бросить камень в огород Анны Александровны.
- Ну и пусть, - проговорила Анна [...]. - Меня мало заботит мнение света.
Так и порешили»^lxvii.
Дальнейшие события нашли отражение в мемуарах Дворцового коменданта генерала В.Н. Воейкова: «Начала Императрица разговор со мной с вопроса - где хоронить Распутина? Мне пришло в голову сказать, что я слышал, будто бы покойный желал быть похороненным на погосте родного села Покровского.
Так как Императрица выразила желание присутствовать на богослужении при теле покойного, я дал мысль это исполнить при перевезении его через Царское Село на станцию Колпино. Императрица колебалась принять какое-нибудь решение ввиду многочисленных просьб со стороны поклонниц Распутина похоронить его в Царском Селе, причем указывалось даже место - у ограды парка в направлении Александровской станции.
В этот же день в разговоре с А.А. Вырубовой я ей высказал свое опасение, что если Распутина похоронить в Царском Селе, то могила его может подвергнуться осквернению и потребует охраны часового. К сожалению, я оказался пророком. Заехавший ко мне А.Д. Протопопов обещал поддержать мое предложение отправить тело Распутина в Тобольскую губернию. Уходя, он сказал, что вернется ко мне после доклада. Через некоторое время я узнал от скорохода, что он сел в свой мотор и прямо из Дворца укатилв Петроград. На телефонный мой вопрос о результате доклада по делу Распутина, А.Д. Протопопов ответил, что ему не удалось склонить Ея Величество принять мое предложение. На деле же оказалось, что он у Государыни настаивал на погребении Распутина в Царском Селе, говоря, что провоз тела по России может дать повод к нежелательным демонстрациям по пути следования»^lxviii.
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны: «Понедельник 19-го дек[абря]. Зергунков.
Как всегда к Знамении [sic!] и в лаз[арет]. Почти нечего делать. Пошли с Касьяновым в гостиную и при закрытых дверях и без никого Я играла, а он напевал разные новые и красивые вещи. Он был очень, очень милым. Пошла дать лекарства и т. д. и опять поиграли. После 12 ч. после перевязок начала играть в блошки, всегдашняя партия, и мы с Касьяновым обыграли улан. Ели с Мамой. Окончательно узнали, что отец Григорий был убит, должно [?] быть, Дмитрием⁴⁰ и брошен с моста у Крестовского. Его нашли в воде. Как тяжело и писать не стоит. Сидели и пили чай с Лили и Аней и всё время чувствовался отец Григорий с Нами. В 5 ч. поехали на ветку по ошибке, а в 6 ч. встретили Папу и Алексея. Ужасно радостно. Обедали вместе. После 10 ч. Папа и Мама принимали Калинина, потом Д[ядю] Павла. Мы были у Ани в комнате. В 12 ч. спать».
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны: «19/1 янв[аря].
Были уроки: арифметика и история. Остальные часы сидела с Мамой. Завтракали 4 с Мамой. Сидели и пили чай 4 с Мамой, Аней и Лили Ден. Григорий убит. Встречали Папу и Алексея в 5, а Они приехали в 6, т[ак] ч[то] Мы снова ездили на станцию. Обедали 4 с Папой и Мамой. Аня приходила. Она живет на другом конце дома. Потом 4 сидели у нее у камина».
«Помню, - писала А.А. Вырубова, - как я вошла в комнату Императрицы только что узнав об убийстве Распутина. Алексей стоял у окна, с лицом спрятанным в лиловую шелковую занавеску, и плакал: "Кто поможет Мне теперь, когда Нашего Друга убили?" Всхлипывая, Он повернулся к Отцу со словами: "Почему вы не накажете убийц? Вы же повесили тех, кто убил Столыпина!"»^lxix
Из Царского дневника (20.12.1916): «День простоял ясный и морозный - 14о. [...] Погулял перед завтраком и днем с детьми. В 4 ч. принял сен[атора] Добровольского, кот. назначается упр. Мин. Юстиции. В 6 час. принял Трепова. После обеда вечер провели вместе».
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны: «Вторник 20-го декабря.
Мы 2 к Знамении и в лаз[арет]. Писала рецепты как всегда и темп[ературу]. Касьянов помогал, диктовал. Долго стояли вместе у шкафа. Почти ничего не делала. После блошки с Мейером против Т[атьяны] и Касьянова. Все время путалась, не удобно и ни к чему играть врозь. Были одеты, чтоб в город ехать. Ели с Папой и Мамой и Ал[ексеем]. После 3 ч. с Папой гуляли. Яркий солнечный день. 13 м[ороза]. После чая посидели у Ани. Веч[ером] ничего особенного. Сидели вместе. После 11 ч. спать».
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны: «20/2.
Были уроки: немецкий, [нрзб.] и история. Завтракали 5 с Папой и Мамой. Была с А[настасией] в С.⁴¹ лазарете. Гуляли 4 с Папой. Была с А[настасией] в Н[ашем] лазарете. Пили чай 4 с Папой и Мамой. Была музыка. Обедали 4 с Папой и Мамой. Была Аня».
Из Царского дневника (21.12.1916): «В 9 час. поехали всей Семьей мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17-е дек. извергами в доме Ф. Юсупова, кот[орый] стоял уже опущенным в могилу. О. Ал[ександр] Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой. Погода была серая при 12о мороза».
Из дневника Государыни:
                                                 21 Декабрь
                                                     Среда
9 ч. Лития on o. Gr. grave ⁴²-
А. Лили
а<fternoon?>⁴³.
tea in Baby's room⁴⁴
6 ч. Акилина, Матреша⁴⁵, Варя⁴⁶
8 ч. Сандро Л.⁴⁷
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны: «Сандро. Среда 21-го декабря.
В 9 ч. мы 4 Папа и Мама поехали к месту Аниной постройки, где была отслужена лития и похоронили Отца Григория в левой стороне будущей церкви. Спаси, Боже Святый. Были только Аня, Лили, Акилина, Феод[осия] Степа[новна]⁴⁸, Жук^lxx, полк. Мальцев^lxxi, архитект[ор]^lxxii и священн[ик]^lxxiii. После мы 2 к Знамени и в лаз[арет]. Писала, Касьянов диктовал, стелила койки, давала лекарства. [...]»
Из дневника Великой Княжны Марии Николаевны: «21/3. Среда. Мучц. Иулиании. Св. Петра митр.
Были 4 с Папой и Мамой и др. на похоронах Григория. Похоронили на постройках у Ани. Были уроки: история и батюшка. Завтракали 4 с Папой и Мамой. Была с А[настасией] в Н[ашем] лазарете и Викт[ор] Эр[астович]⁴⁹ был. Пили чай 4 с Папой и Мамой около Алексея, у Него в животе червячки. Была музыка. Ходили к Ане, видели Матрешу, Варю и Акилину. Обедали 4 с Папой, Мамой и Сандро. Аня была. Папа читал»^lxxiv.
Тело Г.Е. Распутина было найдено 19 декабря и помещено в Чесменскую богадельню, расположенную в 5 километрах от Петрограда по дороге в Царское Село. Чин погребения был совершен 21 декабря в Чесменской богадельне для инвалидов-ветеранов войн епископом Исидором (Колоколовым), настоятелем Тюменского Свято-Троицкого монастыря. Храмовая утварь в церкви во имя Рождества Христова при Чесменской богадельне, построенной в 1811-1812 гг. (освящена 11.12.1812), происходила из бывшей походной церкви Царя Алексея Михайловича и Императора Петра I. Образы из иконостаса из бывшей походной церкви Русских Царей были вышиты золотом, серебром и различными шелками при Царе Феодоре Иоанновиче в 1590 г. Справа от царских врат находилась икона вмч. Феодора Стратилата и вмц. Ирины (в память о Царе Феодоре Иоанновиче и его супруге); слева - Тихвинской иконы Божией Матери и Успения Богородицы. На северных вратах был изображен благоразумный разбойник Раф. В храм были переданы также вышитые супругой Государя Павла I Императрицей Марией Феодоровной иконы: апостола Петра и Марии Магдалины. Сразу же после революции церковь была закрыта, а все три часовни, существовавшие при богадельне, - уничтожены.
Предание земле Г.Е. Распутина состоялось в тот же день, 21 декабря под алтарем будущего храма преподобного Серафима Саровского на территории строящегося Вырубовой Свято-Серафимовского лазарета в Царскосельском парке.

По свидетельству подруги Императрицы Ю.А. Ден, именно А.А. Вырубова предложила «похоронить Распутина в центральной части часовни рядом с ее лазаретом для выздоравливающих. Часовня и лазарет строились на земле, приобретенной Анной на ее собственные средства. [...] Похороны Распутина состоялись в 8 утра 22 [в действительности 21] декабря. [...] Утро выдалось чудное. Ярко-голубое небо, сверкающее солнце, блестящий, словно алмазная россыпь, снежный наст. Кругом царили мир и покой. [...] Моя карета остановилась на дороге неподалеку от обсерватории, и меня провели по покрытому ледяной коркой полю к недостроенной часовне. На снег были брошены доски. Когда я приблизилась к часовне, то заметила полицейский фургон, стоявший у свежевырытой могилы. Минуту спустя я услышала звон бубенчиков и затем увидела Анну Вырубову, с трудом пробиравшуюся по полю. Почти тотчас же подъехал закрытый автомобиль, и к нам подошли члены Императорской Семьи. Они были в трауре, в руках у Ее Величества - белые цветы. Государыня была бледна, но совершенно спокойна. Однако когда из фургона вынули дубовый гроб, на глазах Ее появились слезы. Гроб был самый простой. Лишь православный крест на крышке свидетельствовал о религиозной принадлежности покойного. Началась церемония. Священник из лазарета Анны Вырубовой прочитал отходную молитву, и после того, как Их Величества бросили на крышку гроба по горсти земли, Государыня раздала цветы Великим Княжнам и всем остальным. Мы бросили их на гроб. Были произнесены последние слова молитвы, и члены Императорской Семьи покинули часовню. Мы с Анной последовали за Ними... Анна Александровна села в свои сани, я - в карету. Было около девяти часов»^lxxv.
Предание земле, вспоминал староста Феодоровского собора в Царском Селе полковник Д.Н. Ломан, «совершилось духовником отцом Александром Васильевым и иеромонахом из Вырубовского лазарета. Певчих не было, пел причетник из Феодоровского собора Ищенко. Накануне отец Васильев сообщил, что ему отдано распоряжение совершить предание земле Распутина, для чего он приедет из Петрограда ночевать в Царское Село, а утром заедет в собор за причетником и ризами... На другой день отец Васильев заехал в собор, где поджидал его я, и мы вместе поехали к Серафимовскому убежищу, на то место, где предполагалось воздвигнуть храм. Не доезжая до самого места, отец Васильев ушел к месту предания земле (гроб стоял уже в яме) [...] До прибытия Царской Семьи я подходил к самой могиле и видел металлический гроб»^lxxvi.
Сохранилось свидетельство и сопровождавшего А.А. Вырубову во время похорон санитара А.И. Жука: «Вырубова сказала, чтобы я пришел к ней с утра в половине девятого [...] Вырубова поехала на лошадке к новой строившейся ею церкви [...] Дорогой она сказала мне, что там будут хоронить отца Григория. Об этом я слышал еще днем накануне от архитектора Яковлева, который мне сказал, что место выбрано Самой Царицей [...] Когда мы подъехали к этому месту, нашли уже вырытую могилу и в ней гроб. Место в середине храма, в левой крестовине. Там мы застали духовника Их Величеств, священника из лазарета, архитектора Яковлева, псаломщика, полковника Мальцева... и Лаптинскую [...] Между Лаптинской и Вырубовой состоялся разговор [...] Лаптинская говорила, как лежал Распутин, в чем одет, и что она ночью везла гроб на автомобиле. Вырубова спросила, можно ли открыть гроб. Но Лаптинская и Яковлев сказали, что этого делать нельзя [...] Минут через десять после нашего приезда к могиле подошел мотор, на котором приехали Царь, Царица и Дети [...] Отпевание было закончено. Могилу засыпали землею агенты охраны, которые до этого были расположены в лесу»^lxxvii.
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны: «Четверг 22-го декабря.
[...] Папа и Мама всё принимают. Боже, как стараются и Им тяжело. Помоги же Им и благослови»^lxxiii.

По дороге из Александровского Дворца к месту погребения Царского Друга. 1917 г.

***

Из воспоминаний князя Н.Д. Жевахова: «Следуя обычаю, от которого я не отступал в течение многих лет, я имел в виду провести Рождественские праздники где-либо в монастыре, вдали от шума столицы. Однако, накануне своего отъезда из Петербурга, я был вызван к Ея Величеству, и аудиенция изменила мои первоначальные планы. Прошло всего несколько дней после убийства Распутина, события, причинившего Государыне так много боли. Ея Величество была подавлена жестокостью убийц и в первый раз заговорила со мной о Распутине, точнее, о его убийцах.
"Подумайте, какой ужас, как жестоко, как гадко и отвратительно!.. И это совершили наши... родные, племянники Государя!..⁵⁰ В какое время мы живем! Нет, этого нельзя так оставить!.. Убийцы должны быть наказаны, кто бы они ни были", - говорила Императрица, волнуясь.
"Нет, нет, Ваше Величество, не надо! - вырвалось у меня. - Они получат возмездие от Бога, и осознание вины будет казнить их до самого гроба... Сейчас они слепы, ничего не сознают, и наказание создаст им только ореол мучеников; но скоро откроется у них духовное зрение, и тогда они будут чувствовать себя не героями, как сейчас, а преступниками и убийцами"...
Государыня, казалось мне, несколько успокоилась, и разговор коснулся Новгорода и тех поручений, какие Ея Величество желала возложить на меня, ради чего и вызвала к Себе. Передав мне о заготовленных иконах и лампадах для Новгородских храмов и монастырей, Ея Величество просила меня поехать в Новгород и передать Высочайшие подарки, а также вручить икону и старице Марии Михайловне. В тот же день ящики с иконами были доставлены чрез курьера на вокзал, и я выехал в Новгород, предуведомив архиепископа Новгородского Арсения о своем приезде и прося Владыку дать мне помещение в Архиерейском доме. [...]
Передав Владыке о цели своего приезда в Новгород, я просил распорядиться внести ящики в зал, чтобы, в присутствии Владыки, вскрыть их. Там оказались драгоценные иконы и лампады, первые с Собственноручными подписями Императрицы и Царских Дочерей на обратной стороне, вторые с Царскими вензелями. [...]
Спустя некоторое время Владыка провел меня в основанный им Исторический музей, где трудами Владыки было собрано много исторических ценностей. Я не мог не отдать должного энергии Архиепископа, хотя понравился мне не столько музей, сколько тот обычай, о котором Владыка мне рассказал и которому ежегодно следовал, привозя тюремным сидельцам на Пасху красное яичко. Осмотрев музей, я отправился с визитом к губернатору Иславину, а затем объехал Новгородские монастыри, посетив и 116-летнюю подвижницу Марию Михайловну, жившую в Десятинском монастыре, которой также привез подарок от Императрицы, драгоценную икону, с Собственноручной надписью Ея Величества на оборотной стороне. Старица очень засуетилась, была чрезвычайно тронута Царским подарком и, в свою очередь, стала искать глазами какого-либо подарка для Императрицы, но ничего не могла отыскать в своей убогой келлии, где, кроме ветхих икон, да бутылки с лампадным маслом, не было других вещей... Ее Взор остановился на древнем образе Божией Матери: не имея сил подняться с своего ложа, старица просила меня передать ей икону... Долго рассматривая образ и творя про себя молитву, старица вручила мне эту икону со словами: "Отдай ее Царице-Голубушке. Пусть благословит этой иконой Свою Дочку, какая первой выйдет замуж"... Потом старица нашла подле себя жестянку с чаем, отсыпала горсть в бумажку и поручила передать чай в подарок Императрице. Долго беседовал я со старицею, которую давно знал и которую извещал в каждый приезд свой в Новгород: я расспрашивал ее о грядущих судьбах России, о войне...
"Когда благословит Господь кончиться войне?" - спросил я старицу.
"Скоро, скоро, - живо ответила старица, а затем, пристально посмотрев на меня своими чистыми, бирюзовыми глазами, как-то невыразимо грустно сказала, - а реки еще наполняются кровью; еще долго ждать, пока наполнятся, и еще дольше, пока выступят из берегов и зальют собою землю"...
"Неужели же и конца войне не видно?" - спросил я, содрогнувшись от ее слов.
"Войне конец будет скоро, скоро, - еще раз подтвердила старица, - а мира долго не будет"...»^lxxix

Высочайшие Дары

В великий праздник Рождества Христова причт и прихожане Знаменского собора осчастливлены были получением для собора Высочайшего от Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны дара сребропозлащенной, в византийском стиле, круглой лампады к образу Царицы Небесной Знамения.
Лампаду эту в 3 часа пополудни доставили в Знаменский собор Его Высокопреосвященство и товарищ Обер-прокурора Св. Синода князь Н.Д. Жевахов. Сряду же было отслужено молебствие о здравии Государя Императора и Государыни Императрицы, а на другой день после Литургии отслужено еще молебствие соборне, причем о. настоятелем сообщено о Высочайшем даре собравшемуся в соборе народу.
Другая лампада Государынею Императрицею пожертвована в Печерскую часовню Божией Матери. Лампада также доставлена товарищем Обер-прокурора князем Н.Д. Жеваховым и Его Высокопреосвященством.
Старице Десятина монастыря Марии Михайловне князь Н.Д. Жевахов доставил Высочайший дар - икону с изображением св. Царицы Александры и тех святых жен, имена которых носят Августейшие Дочери Их Императорских Величество. Икона с лампадою имеет Собственноручные надписи Государыни Императрицы и Их Императорских Высочеств.
Г. товарищ Обер-прокурора князь Н.Д. Жевахов с Высочайшими дарами прибыл накануне праздника Рождества Христова и отбыл обратно вечером 25 декабря^lxxx.

Телеграммы

Царское Село
Ея Императорскому Величеству
Государыне Императрице Александре Феодоровне.

С умилением приняли мы боголюбивый дар Вашего Величества и затеплили лампады пред чудотворными иконами Царицы Небесной, неусыпной Хранительницы Великого Новгорода, в священную память незабвенного для нас паломничества Вашего и молитвы у святынь Новгородских. От себя и паствы в нынешний день великого праздника счастлив принести Вашему Величеству и Августейшим Дщерям Вашим усерднейшие поздравления и всепреданнейшую благодарность.
Смиренно молим Матерь Божию, да хранит Она под Своим Божественным покровом Ваше Величество, благочестивейшего Государя и все Царственное Семейство Ваше на счастье великой России.

АРСЕНИЙ,
архиепископ Новгородский^lxxxi

***

Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны 1916 г.: «Рождество Христово.
В 10 ¾ ч. с Папой к обедне. Мама и Ал[ексей] позже. Ели семейно. Чудное яркое солнце, небо. 7 м[ороза]. В 2 ч. все поехали в манеж на Конвойную ёлку. Алекс. Конст[антинович] и все милые были там. Так, на них глядя, отдыхаешь. [Нзб.] В 3 ч. кончилось. Пошла с Папой погулять на ½ ч. - после Он с Мамой принимали Калинина. В 6 ч. мы 2 с Мамой к себе в лаз[арет] на ёлку, устраиваемую в гостиной. Все, кроме Соколова, были в сборе. Мама раздавала всем подарки. [...] После обеда поиграла по заказу Папы божественные вещи и пошли все к Ане, где была вся семья отца Григория: Парасков[ья] Феод[оровна], Митя, Матрона и Варя. Они уезжают во вторник в Покровское. Пошли к Ал[ексею] и Тане. Ничего особенного не делали. В 11 ч. спать. Мама всё неважно Себя чувствует, но молодцом. Спаси Ее Боже.
Великая Княжна - Матери (Рождество 1916 г.): «Я верю, что душа Нашего любимого Друга всегда с Нами и молится за Тебя, мой милый ангел, Мама»^lxxxii.
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны (29.12.1916): «Вечером провели как всегда, но грустно, всё неприятности бедным Папе и Мама»^lxxxiii.
Из дневника Великой Княжны Ольги Николаевны (9.2.1917): «Была у Ани дочка о. Григория. Вечером у нас сидела до 11 ч. Лили»^lxxxiv.

***

Из воспоминаний князя Н.Д. Жевахова: «Оправившись от болезни, я испросил Высочайшую аудиенцию у Государыни и поехал в Царское Село с докладом о своей поездке в Новгород и с заготовленным для подписи Ея Величества рескриптом на имя начальницы Харьковского епархиального женского училища Евгении Николаевны Гейцыг. Это было в начале января 1917 года. [...]
Доклад длился недолго, и, передав Императрице подарки от старицы Марии Михайловны, какие Государыня приняла и отнесла в соседнюю комнату, я стал рассказывать о деятельности Е.Н. Гейцыг...»^lxxxv
Из письма епископа Алексия (Симанского) архиепископу Арсению (Стадницкому) от 29 января 1917 г.: «Ваше Высокопреосвященство, дорогой Владыко! Сегодня в 4 ч. скончалась Мария Михайловна. Я составил телеграмму о сем Вам срочную, которую м. игумения послала в 9 часов. Посоветовавшись сам с собою, решил не посылать от монастыря телеграммы Государыне, а просить Вас известить Ее о кончине старицы. Вам там ближе и виднее, как это сделать. М[ария] Мих[айловна] прямо заснула. Последние дни она была до того слаба, что еле могла выговорить слово, хотя была в полной памяти. Я был у нее на днях. Похороны предполагает матушка в среду. Вы к тому времени будете уже здесь и, наверно, будете сами отпевать ее»^lxxxvi.

Телеграмма Новгородскому губернатору
от 30.01.1917 г.
Из Царского Села в Новгород.
Подана в час. 5 мин.
Новгород. Губернатору Иславину.

Ея Величество благодарит [за] извещение. Глубоко сожалеет. Рада, что пришлось повидать блаженную старицу до кончины. Искренний привет.

                                                                                                  А. ВЫРУБОВА^lxxxvii

Смерть и погребение старицы Марии Михайловны

29 января 1917 г. в 4 часа утра волею Божиею отозвана в вечность проживавшая многие годы в Новгородском Десятинском женском монастыре почитаемая старица Мария Михайловна.
Почившая большую часть своей жизни прожила «в мiру», а последние 16 лет провела вдали от мiрской суеты, в стенах обители. Не давая обетов иноческих, оставаясь в одежде «мiрянки», почившая поистине жила во Христе, Которому любила молиться. Во имя любви к Богу любила и ближних и для них трудилась. Посещая монастырский храм, она любила посещать и другие Новгородские святыни, любила участвовать в церковных торжествах, в крестных ходах, а во дни престольных монастырских праздников всегда с усердием, на крыльце гостиницы, где жила, встречала и провожала приходившего к ней для молебствия священника со св. Крестом. Скромная, смиренная, добровольно переносившая нищету, она жила не для себя лично, а для блага ближнего, для славы Имени Божия. Отказавшись от всего земного, забыв требования своего бренного тела: пищу, сон, покой, она вела жизнь подвижницы, молилась и трудилась, не имела лично для себя ничего, а средства, приносимые ей в дар, направляла на устроение и украшение храмов Божиих.
Народ почуял в Марии Михайловне горячее, любящее сердце; стали стекаться к ней обремененные грехами многими, скорбями житейскими, болезнями, сомнениями и недоумениями в решении вопросов житейских. Она имела многих почитателей из Петрограда и иных городов. Удостоила ее Своего высокого посещения, в день приезда в г. Новгород, 11 декабря 1916 года, Ея Императорское Величество Государыня Императрица Александра Феодоровна со Своими Августейшими Дщерями.
Немедленно по кончине тело усопшей присутствовавшими при смерти настоятельницею монастыря игумениею Людмилою и некоторыми сестрами обители было, по христианскому обычаю, омыто и облачено в погребальные одежды. Весть о смерти Марии Михайловны быстро стала распространяться среди горожан, и панихида после Литургии была совершена в ее комнате, уже переполненной народом.
В тот же день пред вечернею тело почившей было положено в кипарисовый гроб, приготовленный ее почитателями, и, по совершении литии, монастырским причтом, при множестве собравшегося народа, перенесено в главный монастырский храм. Пред гробом усопшей на аналогии поставлена икона, с горящей пред нею лампадой, пожалованная Марии Михайловне Государынею Императрицею с Собственноручными надписями Императрицы и Ея Дщерей.
В 7 ½ часов вечера у гроба почившей была совершена панихида Преосвященным епископом Алексием в сослужении о. архимандрита Юрьева монастыря Никодима и монастырского причта. В следующие дни до погребения служились, почти не прерываясь, панихиды причтом монастыря и иереями г. Новгорода (свыше сорока). Так были совершены панихиды от монастырей: Свято-Духова, Зверина, Сыркова, Деревяницкого, при участии настоятельниц, духовенства и певчих означенных обителей. В какой угодно час дня и вечера можно было видеть посетителей - горожан, лиц всякого пола, возраста и положения, приходивших ко гробу Марии Михайловны. Особенно трогательно было видеть непритворно скорбевших почитателей и почитательниц усопшей из Петрограда, бросивших, при первой вести о ее кончине, все свои житейские дела и прибывших отдать ей последний долг. Многие, весьма многие из них проливали искренние слезы у ее гроба.
Накануне погребения, в 5 ч. вечера, Преосвященнейшим епископом Алексием, в сослужении о. архимандрита Никодима, прот. Ф. Знаменского, оо. иеромонахов Самуила и Пантелеимона (о. эконома Рижского Архиерейского дома), был отслужен парастас, при пении монастырского хора, под управлением о. ключаря собора прот. Н.Н. Стягова.
В день погребения, 1-го февраля, позднюю заупокойную Литургию совершил Преосвященнейший епископ Алексий, в сослужении о. арх. Никодима, митрофорного прот. И. И. Семеновского, прот. Ф. Знаменского и иером. о. Самуила. Во время причастна сказал надгробную речь духовник усопшей местный протоиерей Ф. Знаменский.
К Литургии прибыл в монастырский храм Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший архиепископ Арсений, только накануне вечером прибывший из Петрограда. Чрез Владыку Архиепископа получен на гроб усопшей роскошно сплетенный большой крест из белых живых цветов от Государыни Императрицы Александры Феодоровны. Пред отпеванием сказал слово Высокопреосвященнейший Владыка архиепископ Арсений. Затем, в сослужении епископа Алексия, совершавших Литургию лиц, о. арх[имандрита] Анастасия и многих (14), прибывших к отпеванию, иереев г. Новгорода, и было совершено им отпевание. Канон на отпевании и разрешительную молитву читал Владыка Архиепископ. Во время пения: «Приидите, последнее целование...» простились с усопшею духовенство, монашествующие и почитатели усопшей, наполнявшие собою обширный монастырский храм. Затем гроб старицы, на руках почитателей, при звоне монастырских колоколов, вынесли из храма и перенесли в нижнюю церковь, устроенную почитателями Марии Михайловны. Пред гробом усопшей нес икону, дар Царицы, ее духовник. Здесь, по совершении литии и возлиянии Владыкою архиепископом на усопшую елея, коим она соборовалась, тело было предано земле и опущено в устроенный для нее еще при жизни склеп^lxxxviii, рядом с могилой знаменитой «Параши Сибирячки»^lxxxix, погребенной в 1802 г.⁵¹
В покоях настоятельницы обители игумении Людмилы состоялась поминальная трапеза, за которой, пред возглашением «Вечной памяти» усопшей, Высокопреосвященнейший архиепископ Арсений огласил Высочайшую телеграмму, полученную им от Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны, в коей Она выражает Свою горькую скорбь о кончине «светлой старицы».
В нижнем храме обители совершаются заупокойные Литургии и панихиды по усопшей и неумолчное чтение псалтири.
6 февраля, в 9-й день кончины старицы, панихида, после заупокойной Литургии, совершена Преосвященнейшим епископом Алексием, в сослужении о. арх[имандрита] Никодима, протоиереев о. Ф.М. Либеровского, Ф. Знаменского и местного причта.

Новгородского Десятинского
женского монастыря
протоиерей Феодор ЗНАМЕНСКИЙ^xc

Речь при погребении новопреставленной старицы Марии
ее духовника протоиерея Феодора Знаменского,
сказанная в церкви Десятина монастыря
1 февраля 1917 года

Догорала, постепенно догорала и, наконец, угасла твоя долголетняя земная жизнь, приснопамятная в Бозе почившая раба Божия Мария!
В последние дни своей старческой болезни ты молила Господа, чтобы Он взял тебя к Себе, молила о том Царицу Небесную, св. угодников Божиих, и вот услышана твоя молитва: твоя душа, желавшая «разрешитися» от бренного тела «и быти со Христом», с миром отошла ко Господу, а чрез мало-малое время и тело твое сокроется от взора нашего в темной, холодной могиле, по непреложному слову Господа, сказанному человеку: «земля еси, и в землю отыдеши».
За твою благочестивую жизнь Господь наградил тебя долголетием, но и благословенное долголетие нашло свой предел. Как земной плод, когда созреет, не может долее держаться на дереве и падает, так ты, несомненно, созрела для вечной жизни и с миром отошла ко Господу. Но мы веруем, что с твоею смертию угасла лишь жизнь твоя земная, а дух твой, возвратившийся к Богу, горевший Божественною любовию всю жизнь, пламенеет еще сильнее, чем горел он, когда заключен был в этом бренном теле.
Много чувств наполняют мою душу в настоящие минуты. По выражению Слова Божия «от избытка чувств уста говорят», а у меня, наоборот, они смыкаются: я боюсь, что слово похвалы тебе, всегда скромной и смиренной, всегда бежавшей всякой славы, будет неудобно, особенно теперь, когда душа твоя предстала на праведный и страшный суд нелицеприятного Судии - Господа, Который воздаст тебе по делам твоим.
При жизни твоей из особенно любимых тобою речений ты часто повторяла слова: «Страшен суд Твой, Господи!» Но да не будет он страшен для тебя, ибо ты помнила всегда о сем страшном дне и, помня о нем, боролась со грехом, а если, по немощи человеческой, согрешала, спешила покаяться во грехе своем. И я верую, что не слово осуждения, а слово помилования услышишь ты от Судии - Господа: прииди и наследуй Царствие Божие, ибо ты при жизни своей творила дела милости.
В самом деле, представьте себе, возлюбленные сестры и братие, скромную, даже более чем скромную горницу, в которой проживала почившая; в ней многие годы старица молилась и трудилась, живя не для себя, а для славы Божией, для блага и пользы своего ближнего. Время молитвы чередовалось у нее с трудом. Помня слова Господа: Наг, и одеясте Мя, в темнице бех, и приидосте ко Мне (Мф. 25, 36), она до последних почти лет жизни с усердием безкорыстно шила одежду для неимущих и более Всего для заключенных в темнице (Новгородской).
Умудренная житейским многолетним опытом, подкрепляемая молитвою и благодатию Божиею, она наставляла, утешала, поучала во множестве приходивших к ней «труждающихся и обремененных», обремененных «грехами многими», скорбями житейскими, болезнями; и приходившие уходили от нее успокоенными, с просветленным челом, с новым запасом сил для борьбы с житейским горем, с земными бедами. И, несомненно, мудрые советы давала почившая, если число ее почитателей все росло и росло, если духовный свет от ее бедной горницы распространялся все далее и далее, распространился и за пределы нашего Новгорода, привлек к ней многих почитателей и из столичного града и из других весей и градов Руси. Убогая келлия старицы стала ведома не простому только люду, но и людям высокого положения, и даже Особам Царствующего Дома. По доброте своей не могла она отказать приходящим к ней за утешением; и во дни ее крайней немощи, и до самой почти смерти двери ее горницы были отверзты для них. «Блаженна ты, милостивая, яко будеши помилована Господом!»
Что же усопшая? Искала ли себе славы, извлекала ли лично для себя какие-нибудь выгоды? Нет! Она, нищая духом, всегда скромная, смиренная до конца дней своих, лично жила, можно сказать, в нищете, она «в Бога богатела», а жертвы своих почитателей, приносимые во имя ее, направляла на созидание и украшение храмов Божиих. Обитель сия знает, что уже сделано, и что делается почитателями усопшей старицы по ее просьбе, по ее указанию.
Прости, почившая, что у гроба твоего я не умолчал о том, что ты таила от других. Ты обычно не себе приписывала то, что устрояла; ты говорила: «У меня ничего нет; все - чужое, не мое, Божие».
Почившая, столетняя старица, во дни своей немощи любила часто подкреплять себя духовною пищею - приобщением Тела и Крови Христовых. Я, недостойный служитель алтаря Господня, быв ее духовным отцом, всегда умилялся и утешался, видя, с какою верою и любовию приступала старица к чаше Христовой. Причащение Тела и Крови Христовых было для нее единственным истинным утешением, сладостию, праздником души, и Господь сподобил ее неоднократно пред кончиною причаститься Св. Таин, принять таинство елеосвящения и приготовиться к христианской кончине.
Усопшая, незадолго до смерти своей нам, посещавшим ее, окружавшим одр ее, говорила: «Простите меня, благословите меня, молитесь за меня».
Исполняя просьбу усопшей, молитвенно вздохнем, сестры обители и почитатели умершей, к милосердому Господу о почившей рабе Божией Марии.
«Милосердый Господи, не вниди в суд с рабою Своею, помяни ее ревность к молитве, ее подвиги, которыми она смиряла свою душу и тело, помяни ее христианское терпение, с каким она переносила продолжительную немощь свою, водвори ее там, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь безконечная и вечно блаженная!»
Ты же, усопшая, прости нас и молись за нас пред Престолом Божиим, а наши, почти неумолкаемые молитвы о тебе у гроба твоего прими, как дар нашей христианской любви к тебе, как напутствие наше тебе в невозвратную страну вечности^xci.

Из писем Государыни А.А. Вырубовой из Тобольска

(24.11.1917): «Наши мысли будут встречаться в будущем месяце. Помнишь наше последнее путешествие и все, что случилось после».
(8.12.1917): «Годовщина нашего последнего путешествия, помнишь как уютно было. Старица добрая тоже ушла, ее образ всегда со мной».
(20.12.1917): «Вспоминаю Новгород и ужасное 17 число^xcii и за это тоже страдает Россия. Все должны страдать за всё, что сделали, но никто этого не понимает».

Иконы от Старицы

После цареубийства среди икон, найденных в Ипатьевском доме, были и небольшие писанные на дереве образки, подаренные Царице старицей Марией Михайловной.
Упомянутые святые иконы, полученные в убогой келлии старицы в Новгороде, сопровождали Царицу вплоть до Ее мученической кончины. Благодаря одному из документов, хранящихся в деле о цареубийстве Н.А. Соколова, сегодня мы знаем, что это были за образа.
В подписанной куратором следствия генерал-лейтенантом М.К. Дитерихсом «Описи иконам, найденным при осмотре дома Ипатьева», среди других, значатся:
«Иконка Св. Муч. Параскевы Пятницы, маленького образца, писана на дереве. На обороте надпись: "от старицы Марии Михайловны. Новгород. 11-го Декабря 1916 г.".
Образ Св Сергия Радонежского, среднего размера, писанный на дереве. На обороте сначала чернилами поставлен крестик и под ним написано: "Болящей рабе Божией Марии в благословение от Епископа Паисия. 1916. Дек. 2", а затем зачеркнуто карандашом и написано: "А.Ф. от старицы Марии Михайловны. Новгород. 11.XII.1916 г."»^xciii.
Следует отметить, что в списке русских архиереев «епископ Паисий» не значится...
Что был за «древний образ Божией Матери», переданный старицей Марией Михайловной Царице с князем Н.Д. Жеваховым в самом конце декабря 1916 г., установить также не удалось...

***

В распоряжении составителя сборника имеются две чрезвычайно редкие брошюрки о старице Марии Михайловне, отпечатанные соответственно в 1916 и 1918 гг. ее почитателями. Приведем текст второй^xciv, как более полной (включающей в себя полностью первую из них):

Высокая подвижница и дивная прозорливица
старица Мария Михайловна

В древнем Новгороде, в убогой келлии Десятинного монастыря, с юных своих лет, проживала глубокочтимая подвижница о Христе, раба Божия Мария.
Дерзаю несколько осветить жизнь этой столетней страстотерпицы, которая в течение нескольких десятилетий просвещала многих истинноверующих христиан, приезжавших не только из Новгорода и его окрестностей, но и из Петрограда, Москвы, Одессы и других городов России с жаждой, хотя немного, обресть душевное успокоение и сподобиться беседы с безсребреной подвижницей и молитвенницей за вольные и невольные прегрешения наши.
Я, как духовный сын старицы, 21 год находился в послушании и благоговении к ее подвигам. С первых же минут знакомства с Марией Михайловной я был поражен, прежде всего, тем, что, не зная совершенно меня, она сумела сказать, где я служу, кто я такой и кто мои сослуживцы.
Много ездил я по России, бывал в святых местах, два раза - в старом Иерусалиме, а на Афоне удостоился видеть многих старцев богоугодных и прозорливых; наконец, духовным моим отцем был приснопамятный отец Иоанн Кронштадтский; также имел я счастье знать покойных ныне - и старицу Пашу Саровскую, и иеромонаха Троице-Сергиевой Лавры - Варнаву, но скажу, без лицеприятия, что Мария Михайловна превышала всех их своей прозорливостью. Вся жизнь ее проходила в трудах, молитвах и умерщвлении плоти строгим воздержанием.
Служить Богу начала она с детства и около 30 лет, с тяжелыми веригами на изможденном теле, провела в скитаниях по Тихвинским лесам, питаясь «волсцем и акридами», то есть - при нашем суровом климате - почти ничем. Невольно, при этом, вспоминается другая великая страстотерпица - Мария Египетская, которая умерщвляла плоть свою ради искупления содеянных ею ранее грехов, но старица Мария - с детства посвятила себя на служению Богу и обездоленному человечеству, будучи чистою голубицею. Долгое время скиталась она в Тихвинских лесах, пока случайно не нашли ее пастухи и уведомили добрых людей о выдающейся жизни дивной подвижницы.
В январе прошлого, 1917 года скончавшейся Марии Михайловне был 108-й год от рождения, и все-таки до последних своих дней она жила своими трудами; шила арестантское белье без очков, равно на лазареты и больницы для больных и раненых воинов, днем работала, а ночь стояла на молитве, не снимая с себя железных вериг, врезавшихся в ее старческие плечи и грудь.
Для доказательства прозорливости старицы Марии Михайловны приведу несколько фактов, подтвержденных очевидцами.
В Новгородском Духовом монастыре имеется старинное деревянное распятие, которое находилось под землею несколько столетий; его нашли благодаря Марии Михайловне в то время, когда еще никто не подозревал о существовании этого креста, хотя старица не раз говорила, что в монастыре глубоко запрятана великая святыня, но надо ее усердно поискать. Игумения с сестрами не знали и не могли догадаться - о какой святыне говорила старица. Под монастырскою церковью находилась кладовая, куда складывали пустые мешки. И вот понадобилось очистить ее, где, к изумлению инокинь, нашли крест - старинное распятие, по словам старицы сделанное около 700 лет назад. Для обновления живописи позвали живописца, который никак не мог приступить к делу, чувствуя, что невидимая сила лишила работоспособности его. Тогда живописец вспомнил, что 7 лет как не говел. Немедленно исполнил он христианский долг и, удостоившись св. причастия, после строгого говения, его реставрация вполне удалась.
В 1911 году Мария Михайловна заболела и ее пособоровали в предположении скорой кончины.
На вопрос, где ее похоронить, она ответила: «На Петровском кладбище, с мамой».
Игумения и монахини были огорчены такой вестью и стали просить не оставлять обитель даже после смерти. Тогда старица, видя их скорбь, смиренно попросила похоронить ее с Парашей Сибирячкой, могилку которой никто не знал. Тогда Мария Михайловна заставила игумению поискать, т.е. «порыться в книгах» и в скором времени нашли место погребения Параши Сибирячки, над прахом которой, по указанию старицы, построена прекрасная церковь в честь Старорусской [иконы] Божией Матери, где чувствуется молитвенное настроение настолько, что уходить оттуда не хочется.
Старица долго болела, но ей стало легче после одного чудесного случая. Приглашенные доктора не могли дать исцеления; вдруг пришел новый доктор, сказав, что вылечит ее, причем возложил на нее руки, и с тех пор она стала поправляться быстро...
Старица Мария высоко чтила святые иконы и часто указывала места, где разыскать заброшенные на рынках, в еврейских руках.
Однажды приехал к ней за хозяйственным советом юноша из деревни. Старица выслушала его охотно, и потом и говорит: «Скажи матери, чтобы она грязные горшки не покрывала иконами». Когда он приехал в родительский дом и передал слова старицы, то мать ответила, что она покрывает горшки закоптелою доскою, которая оказалась древнею иконою XVII века. Сын с благоговением вставил Ее в киот и, представьте, святое изображение, само собою, стало проясняться и обновляться.
Я, как духовный сын Марии Михайловны, по ее указанию строю вторую церковь: первая, где погребена Параша Сибирячка, а вторая - в десяти верстах от Новгорода.
За три года до закладки последней церкви, когда еще никто и не думал о ней, старица предсказала, что мне придется скоро строить собор, вокруг которого будет жить множество людей - до 800 и одной тысячи человек. Замечательно, что у Десятинного монастыря и земли-то своей не было в том месте, где указывала старица; вдруг однажды приходит к игумении владелица того участка с предложением купить место. Игумения спросила мнение старицы; та посоветовала немедленно купить. Земля была приобретена, а затем старица стала приказывать, чтобы я там выстроил церковь. Долго я отказывался от постройки за неимением необходимых средств, но старица настаивала особенно потому, что недалеко от этого места живут сектанты, для которых крайне необходимо благотворное влияние Православной Церкви.
13-го июня 1915 г. состоялась закладка новой церкви^xcv. Старица отсутствовала на этом торжестве. Но когда закладка кончилась, и все сошли с места освящения, кроме одной дамы с детьми, вдруг, откуда ни возьмись, старица Мария Михайловна, подошла приложиться ко св. иконам и хоругвям, а затем быстро скрылась. На вопрос наш при возвращении в Новгород, была ли Мария Михайловна на закладке, она ответила, что во время закладки слышался очень хороший трезвон. На мое возражение, что у нас и колоколов-то нет, Мария Михайловна добавила: «что, может быть, на том месте погребены святые люди, и звон раздавался с Неба».
Ежегодно в июне месяце Мария Михайловна пешком ходила из Новгорода в Тихвин, к празднованию Тихвинской иконы Божией Матери на крестный ход. Летом 1901 года она по обыкновению пошла в Тихвин в числе нескольких паломников, не знавших дороги. Старице эти места были хорошо знакомы. Вдруг в лесу она остановилась со словами: «Мы идем не той дорогой - надо возвращаться». Отошли порядочно назад и, после короткого отдыха, старица вновь повела по прежней дороге. Дошли до того места, откуда свернули в первый раз, и видят убитого человека. Значит, старица провидела, что было идти опасно, а потому вернулась назад, ко спасению других от руки злодея.
Игумения одного из монастырей г. Новгорода не верила в богоугодную жизнь старицы, считая ее чернокнижницей и гадалкой. Чтобы проверить, она поехала сама к старице.
Мария Михайловна, не пуская всечестную мать в свою келлию, крикнула ей из-за двери: «Ступай к чернокнижнице и гадалке, у меня здесь лишь Евангелие и Библия». Тут игумения, убедясь, что ее мысли разгаданы, перепугалась от бывшего искушения и стала умолять впустить ее в келлию. Старица, наконец, смилостивилась и долго беседовала и утешала ее. Игумения настолько ушла радостною, что и после часто навещала старицу и без ее совета ничего не делала в своей обители.
У одного богатого петроградского купца пошли так плохо торговые дела, что он, по слабости души, решил покончить с собою и написал даже завещание. Знакомые не раз уговаривали его посетить Марию Михайловну, которую никто ни о чем не предупреждал. Купец отправился в Новгород. Дело было в воскресенье. Старица молилась в церкви. Купец вошел в храм и, не зная Марии Михайловны в лицо, хотел пройти мимо старицы. Вдруг она ему поклонилась со словами: «Ну, что ж, закати пулю в лоб, будет хорошая лошадь сатане». Эти слова молодого человека, как огнем, ожгли. В келлии она долго беседовала с ним, уча его, как надо жить по-христиански. Теперь этот купец счастлив, богат и всегда с благоговением вспоминает советы благочестивой старицы.
Еще одно прорицание. Одной богобоязненной даме не нравилась современная мода женских платьев, ей всегда хотелось достать старинные костюмы и платки. «Разве съездить к Марии Михайловне и попросить ее помощи», - решила она про себя и, никому об этом не сказав ни слова, отправилась в Новгород к горячо любимой старице, из рук которой, при входе в ее келлию, получила в подарок зашитый узел, в котором, по возвращении в Петроград, нашла много старинных, давно желанных вещей глубокой старины.
Был и такой случай: петроградский домовладелец Ф.С. встретился со старицей 7 лет тому назад, совершенно случайно, в Новгороде, по дороге на Петропавловское кладбище. Старица сама подошла и заговорила с ним о прошлой его жизни, со всеми хорошими и дурными поступками, чем буквально поразила его до глубины души. Ф.С. стал посещать святую обитель и, к изумлению многих, увлекся миловидностью одной из юных инокинь, которой и привез в монастырь весьма ценный подарок. Как вдруг он встретился с Марией Михайловной, грозно крикнувшей такие слова: «Зачем ты привез змею? Она заела меня совсем - не дает покою... Сейчас ее уничтожь, а то я на тебя в суд подам». Потрясенный Ф.С. безпрекословно выполнил волю дивной старицы и сердечно покаялся в своем искушении.
Еще за три года до войны старица советовала поднести Императору точную копию Старорусской иконы Божьей Матери, размеры которой очень велики: 3 аршина 14 вершков вышины⁵² и 2 аршина 14 вершков⁵³ ширины^xcvi. Многие сомневались, что Государь удостоит высокомилостивым приемом ее.
Когда началась война, то старица вновь заговорила. Ее послушали и сняли копию, но все-таки не рисковали подношением. Старица настаивала и говорила, что батюшка Царь примет, и что на этом торжестве народу будет видимо-невидимо, вместе с Государем и Государыней, Наследником и [Великими] Княжнами^xcvii. Тогда я счел долгом сообщить об этом обер-прокурору Св. Синода В.К. Саблеру. И что же? Государь дал Свое согласие.
Слова старицы сбылись к общей радости.
6 июля 1915 года икона была встречена крестным ходом на вокзале, в Царском Селе, а 8-го июля в большом крестном ходе участвовала вся Августейшая Семья с обожаемым Монархом^xcviii. Эта св. икона находится теперь в церкви 4-го стрелкового полка.
Приведенных примеров достаточно, чтобы показать дар прозорливости великой старицы, но не одним этим наградил ее Господь за ее подвиги.
Многие излечивались по ее святым молитвам.
Например, жену одного из новгородских священников Мария Михайловна излечила от болезни после того, как по приговору докторов, «ей ничем более помочь нельзя было».
Другой чудесный случай произошел с дочерью петроградского купца Н.И.К.⁵⁴; она была так тяжело больна, что доктора сомневались в ее жизни; отец поехал в Новгород к Марии Михайловне и выслушал из ее уст совет - бросить лечение, с обещанием молиться за болящую отроковицу.
Вскоре больная выздоровела.
Этому же купцу она помогла советом в торговых делах, едва не погибших по какой-то ошибке, и когда совет был выполнен, то дела быстро поправились, и К. разбогател.
Сообщаю несколько из биографии Марии Михайловны: она девица из благородного рода.
Родная сестра ее, блаженная Анна, погребена в Петрограде, на Смоленском кладбище, и могила ее пользуется известностью и почитанием^xcix.
Часто здесь служатся панихиды.
Лично скажу от себя, что не оскудела Православная Русь святыми женщинами, среди современного свободомыслия и безнравственно-материальной вакханалии разнузданных чувств.
Да будут из века в век памятны имена великих страстотерпиц, готовых всегда «положить душу за други своя» и соблюдающих завет апостола, сказавшего людям, что «все минет - одна любовь не прекратится» (1 Кор. 13, 8).
В 1917 году, 29 января, в 4 часа утра, на 108-м году от рождения, скончалась наша дивная старица Мария Михайловна. Угас великий светильник Земли Русской! За час до ее кончины известили настоятельницу монастыря мать Людмилу, что старица отходит к Господу. Не медля ни одной минуты, игумения пришла к умиравшей старице, у которой была свеча из Иерусалима. Игумения зажгла ее и сидела около старицы, пока свеча догорела до конца, тогда и старица отдала душу свою Господу. В это время сестры читали акафист и отходную, а старица ослабевшими устами своими шептала про себя молитвы.
Не могу не указать также на безпристрастную заметку в «Русском паломнике» (№ 25 за 1916 год) о прозорливости Марии Михайловны:
«Многие лица испытали на себе пользу ее советов, и несомненный опыт этих лиц показывает безусловно наличие в Марии Михайловне дара прозорливости».
Одна особа имела запутанные отношения к человеку, которым очень интересовалась, равно и он интересовался ею; по всему видно было, что она могла в будущем составить счастье его жизни. Между тем, он никогда не высказывался, иногда бывая по отношению к ней невнимателен, отчего та сильно страдала.
Весьма возможно, что были причины, заставлявшие его действовать так, хотя, по существу, он был неповинен. Наконец, не будучи в силах выносить столь неопределенное положение, особа эта написала решительное письмо с уведомлением, что совершенно порвала взаимные отношения и, по ее признанию, она почувствовала себя спокойною, считая, что больше они не встретятся друг с другом; но этой особе случилось как-то посетить Марию Михайловну, которая видела ее в первый раз и ни от кого не могла о ней слышать.
Мария Михайловна сразу сказала ей: «Зачем ты человека обидела? Разве можно так хорошего человека обижать? Он пред тобою ни в чем не повинен и назначен тебе судьбою. Что бы тебе ни казалось, а он - твоя судьба. Ты должна загладить свою ошибку. Он теперь на войне, в опасности, а ты вот как с ним поступила? И ему очень тяжело. Ты ему должна написать, и он тебе тотчас ответит».
Особа эта была поражена тем, что Мария Михайловна без всякого с ее стороны признания заговорила о важном для нее деле. Она безпрекословно последовала совету Марии Михайловны и, к общей радости, между ними началась оживленная переписка, которая, надо думать, в конце концов, приведет к той счастливой «судьбе», которую предсказала дивная Мария Михайловна.
Еще мне старица рассказывала, как духовному своему сыну:
1) Однажды, в полночь к ней явилась Жена необычайной красоты: была вся в сиянии, в голубой мантии и так Она сладко беседовала со старицею, что последняя от великой радости плакала и поклонилась в ноги этой дивной Жене, после чего Та стала невидима, и я верю, что то была Царица Небесная.
2) Старице представилось еще явление, тоже в полночь: «явились 7 юношей, очень красивых, в воинских доспехах, и так стройно пели, что век бы я их не выпустила из келлии, но старший их начальник сказал: "Нам нужно еще идти в другое место"», - и я верю, как православный, что богоугодным старцам и старицам могут являться, являются и поныне небесные ангелы и то были 7 архангельских Небесных сил.
Когда старица еще жила в так называемой Троицкой Слободке в г. Новгороде, многие бедные обыватели рассказывали мне, что они очень нуждались в разнообразной помощи - хлебе, муке, чае, кофе и т.п.; бывало, только что подумаю: «Вот бы попить чайку и кофейку, да не на что купить», - как вдруг, откуда ни возьмись, приходит старица Мария Михайловна в дом и приносит - чаю, кофе, сахару. Подает и говорит: «Попейте горяченького чайку и деток напойте, вам будет веселее». И много раз находили в коридорах хлеб, муку, крупу и разную провизию, неизвестно кем приносившуюся, а это ясно - та самая Мария Михайловна, безсребреница, всю жизнь так свою проводила: бедных кормила, подавала правой рукой так, что левая не знала; она всех и везде навещала, нуждавшихся в какой-либо помощи.
Еще одно припомню сбывшееся ее предсказание: известная певица Анастасия Вяльцева^c внезапно тяжко заболела; один из хористов решил съездить к старице и спросить: «Скоро ли поправится больная?» А старица рукой показала к небу: «Вот, скоро там будет петь Вяльцева». И что же?.. Не прошло трое суток, как Вяльцева скончалась, чтобы пением своим восхвалять Господа в загробном мiре.
Мне лично рассказывала Аполлинария Скородумова (Петроград, В[асильевский] О[стров], Средний пр., д. 25, кв. 4) о великих чудесах, по молитвам блаженной старицы, в 1912 г. происшедших. Семейство ее состоит из мужа и пятерых детей. По зависти к их хорошей семейной жизни кто-то принес в их дом порчу, так что они могли бы все умереть в скором времени, так как муж заявил ей, что он с нею жить не будет и уже хотел бросить дом свой. В великом горе решилась А. Скородумова с большим усилием собраться в Новгород, к старице; только та к ней явилась, как она ей говорит: «Ах, матушка, я давно тебя поджидаю и молилась день и ночь Господу, чтобы ты приехала поскорей, а то ведь у вас в доме смертная беда; ведь, вот, какие злые люди: Бога не боятся, им чужая жизнь не дорога, готовы затравить всех». «Пробыв несколько дней у старицы, мы молились много вместе, и она приказала мне ехать обратно домой, сказав, что, "Бог даст, все пройдет, только мужа привести ко мне, да перемени прислугу у себя; я тебе пришлю прислугу". И что же? Через неделю является какая-то старица к нам на квартиру и спрашивает: "Вам надобно прислугу?" - и вдруг исчезла; на второй день получаю письмо от старицы с советом переменить прислугу; и я верю, что в виде приходившей к нам старицы была сама Мария Михайловна». Из сего можно заключить, что богоугодные люди могут являться в духовном теле своем; для них расстояние безразлично. Много эта дама от нее получила исцелений, чудес и предсказаний; все советы ее она выполняла, и все налаживалось к лучшему - по милости Божией и по молитвам блаженной старицы.
В 1916 году, одиннадцатого декабря, наш Великий Новгород посетила Императрица Александра Феодоровна с Дочерьми Своими: Ольгою, Анастасиею, Татьяною и Мариею Николаевнами. С вокзала Они проехали в Софийский собор и, побывав еще в других святых местах, проехали в Десятинный женский монастырь в 2 ½ часа дня, где проживала блаженная старица Мария. Побывав в церкви во имя великомученицы Варвары, Государыня зашла в покои игумении монастыря, а затем проследовала к старице Марии Михайловне, которая, будучи больною, лежала в кровати, но при входе Государыни с Великими Княжнами старицу посадили в кровати. Зайдя в ее келлию, Государыня подошла к кровати больной и поцеловала старицу. Старица спросила Государыню: «Ты ли Матушка-Царица?» Государыня ответила: «Я Царица». Старица подала Ей красное яблоко со словами: «Люби Батюшку-Царя, не обижай Его; Ему очень трудно; да вот свези Ему от меня яблоко», - а потом говорит: «Не бойся, Лешеньку не убьют, цел будет, никто Его не тронет», - и подала Государыне просфору для передаче Лешеньке. «Это от меня, Он хороший», - сказала старица. Старшей [Великой] Княжне старица предсказала, что Она выйдет замуж за того, кого любит, а Татьяне Николаевне - что у Нее ум на 15 дорог бегает; Анастасии Николаевне дала совет прилежнее учиться и не шалить, а в честь Марии Николаевны пропели: «Радуйся, Невесто Неневестная!» Затем взяла Императрицу за руку, чтобы поближе подошла и на ухо предупредила Ее, чтобы береглась 1-го марта. Императрица спросила: «Что же? Чернь будет бунтовать?» Старица ответила: «Будет большая каша». Про эту «кашу» старица мне лично и раньше многое что рассказывала^ci. Все на прощание подходили к старице, целовали ее, а Императрица очень плакала. Старица всех Их благословила иконами. За два года до того старица предупреждала сестер нашей обители, что к нам приедет Царица, но ни одна из них не поверила, не придавая значения ее словам, а когда предсказание сбылось, тогда припомнили о словах старицы. Келлию ее посещали также Князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович; старица велела им служить верою и правдою Царю и Отечеству, во всем повиноваться.
Я, духовный сын старицы, накануне ее блаженной кончины поехал навестить ее. Жена же моя оставалась дома в Петрограде. У нас постоянно днем горит лампада, а на ночь мы ее гасим, потому что масло разгорается и коптит, но почему-то в ночь на 29-е января жена моя оставила гореть лампаду и уснула. Проснувшись, увидела, что лампада горит, а в комнате очень холодно и, будучи больною, не встала для поправки лампады, так как внутренний голос говорил ей, что это священный огонь, и если угасить его, то больше не будет. Несколько раз засыпала и просыпалась, лампада все горела, а внутренний голос повторял все то же самое, хотя никакого особого значения в то время этому обстоятельству жена моя придавать не могла, а вот вечером того же дня она была извещена, что старица Мария Михайловна скончалась в то самое утро, в 4 часа, и тогда жена моя возблагодарила Господа, что Он внушил ей сохранить лампаду горящею в ознаменование блаженного угасания любившей всех нашей общей старицы и матери Марии, отошедшей от земной жизни своей прямо ко Господу.
Опишу чудо, совершившееся в день кончины старицы. Больная старушка, прозвищем Минишна, достойная полного доверия, поведала редактору «Волховского листка», что ранним утром в воскресенье 29 января старица Мария Михайловна явилась ей, как живая, и принесла, по обычаю своему, один рубль на баню, а затем быстро скрылась.
Произошло также и исцеление после смерти старицы: дама, живущая в Петрограде, в день блаженной кончины старицы сильно страдала болью в руке, не поддававшеюся никакому излечению. Господь ей внушил прочесть псалтирь во имя старицы, а при гробе ее лежали вериги, которые она при своей жизни, еще от юности, носила на своем теле. Как только дама приложила болящую руку свою к веригам, с полною верою в силу молитвы старицы, как болящая рука излечилась навсегда. Об этом исцеленная дама считает своим священным долгом засвидетельствовать всенародно: о великой силе молитвы старицы, проявлявшейся как при жизни, так и по смерти старицы. Дама эта живет и поныне в Петрограде, за Московскою заставою, зовут ее Александра Васильевна.
Опишу явление старицы после 9-го дня своей кончины некоему Н.Ив. Брееву в г. Петрограде. Он так это описывает. В полночь лежал он в постели, находясь в тонком сне; вдруг является свет - пришло множество ангелов в белых одеяниях, посреди их старица Мария Михайловна в белой шелковой мантии, в какой она была положена в гроб. «Я спросил ее: "Как ты сюда попала?" Мария Михайловна ответила: "Сам Господь меня прислал к тебе", - и с этими словами дала мне в руки зажженную свечу, которую я ощущал вполне явственно. Проснувшись, я невольно осенил себя крестным знамением и, как верую в Господа, подтверждаю истинность всего виденного мною. Февраль 1917 г.»
Еще одно посмертное явление старицы одной даме в Петрограде. Дама скучала, что не видит ни во сне, ни наяву старицу Марию Михайловну, причем ее преследовала постоянно мысль - успела ли угодить старица Господу? И вот является старица этой даме в обыденном своем костюме, какой она носила при своей жизни; дама обрадовалась, увидав, наконец, любимую старицу и с сожалением спросила ее, где она сейчас находится в загробном мiре, успела ли угодить Господу? Старица ответила, называя даму уменьшенным именем «Марфушенька»: «Я всю жизнь старалась угождать Богу», - а затем стала невидимою.
Один из духовных детей старицы Л.⁵⁵ часто видит старицу, молящеюся у Престола Бога Славы, радостною и с веселием молящуюся за весь мiр, особенно за почитающих ее. В 20-й и 40-й день по ее кончине ему представилось видение, что старица окружена у Божьего Престола сонмом ангелов и всех святых, одетая в той самой белой мантии, которая была на ней во гробе, а голова ее осенена золотым венцом.
Новгородский купец А. рассказывал так: ему был подарен одним его знакомым хороший кошелек; вдруг он затерялся, а в нем были деньги. Он сказал своей жене, что это украла прислуга, надо ее обыскать, ибо не столь жалко денег, как самого кошелька. «Долго я колебался, намереваясь приступить к обыску прислуги. Вдруг явилась старица Мария Михайловна и говорит: "Зачем невинную прислугу обвиняете, поищите хорошенько у себя дома"». Супруги недоумевали долго, где же мог бы быть кошелек, но, после усиленных поисков, к удивлению своему, его нашли. Явление старицы произошло уже после ее блаженной кончины.
Она погребена в Новгороде в Десятинном монастыре, но тело ее будет вскоре перенесено в новую церковь, в 10 верстах от города, выстроенную по давнему ее предсказанию о том, что там будем Лавра. И действительно, по ее молитвам, несмотря на тяжкую годину, все же Лавра выстроена в течение двух лет.
В 1917 г., 1 ноября, в Десятинном монастыре было установлено ночное дежурство внутри ограды, от 10 часов вечера до 6 часов утра. Дежурство выпало монахине Параскеве. Ходила она по двору монастыря, но большую часть времени около церкви во имя Старорусской иконы Божией Матери, где погребена блаженная старица. Монахиня Параскева, как бы в забытьи, увидела в этой церкви множество народу, а могилу старицы открытою, также и крышка гроба открыта, так что явственно увидала лежащую в гробу старицу. Увидала она себя подошедшею к гробу, а старицу, севшею во гробе, веселою и духовно красивою. Монахиня обратилась к ней со словами: «Вот, матушка, вам там хорошо, что вы ушли от нас, а нам-то здесь очень тяжело». Старица же в ответ сказала: «А мне тяжелее Вашего, ведь я за всех вас молюсь и прошу Господа о вас», - и прибавила: «Ведь день-то очень короток, вот и сейчас я тороплюсь, надо скорее идти, а то не успеть!» - «А куда же вы так, матушка, торопитесь?» - «Нужно скорей бежать на хутор, ухожу, надо скорей бежать», - и сейчас же она скрылась, а гроб лежал сверху открытым, и народ в церкви оставался. «Подлинность своего видения подтверждаю своею подписью. Монахиня Параскева».
Мы все много скучали о великой потере, постигшей нас, что мы лишились нашей великой наставницы и матери. И более всех скучал я.
Приехав в Новгород, с дорогой могилы старицы, после исполнившейся первой годовщины по кончине ее, судьбе угодно было послать мне утешение [...] Покойная старица отошла раньше меня, не успев довести меня до конца моей земной жизни. И вот окончание моей земной жизни она как бы поручила другой старице, рабе Божией Мелании, живущей в Петрограде [...]^cii

Лукиан ТРОФИМОВ

***

Приезд Государыни в Новгород помнили там и много позже, даже в подсоветское время. Побывавший там летом 1928 г. с паломнической поездкой будущий архиепископ Чилийский Леонтий вспоминал: «...Проезжали мимо Десятинного Варваринского Богороднического женского монастыря, недавно большевиками закрытого. [...] Замечателен он был тем, что в нем долгое время подвизалась в подвигах великая 116-летняя подвижница Мария Михайловна, которая в начале декабря 1916 года, накануне революции, терзалась предчувствием грядущих бед. В это время при посещении Новгорода и его святынь ее посетила Императрица Александра Феодоровна. Подвижница из-за своей слабости лежала и не могла даже привстать навстречу Государыне, и когда Государыня вошла к ней, она протянула к Ней свои высохшие руки и произнесла: "Вот идет Мученица Царица Александра. Дайте мне на Нее посмотреть". Обняла Ее и благословила. Через несколько дней после этого старица тихо скончалась. А Императрицу перед посещением старицы мало разбирающиеся в духовной жизни уговаривали не заходить, т.к. у нее было очень грязно в келлии. Но Императрица, невзирая ни на какие отговоры, посетила ее. И после посещения сказала тем, кто отговаривал ее: "Да, у нее в келлии не совсем чисто, но зато какая у нее чистая душа!" Многие откровения поведала старица Мария Михайловна Императрице, а о войне сказала так, что осталось тайным: "Скоро, скоро, а реки еще наполнятся кровью, еще долго ждать, пока наполнятся, и еще долго, пока выступят из берегов и заполнят собою землю. Войны конец будет скоро, а мира долго не будет"»^ciii.

***

Приведем хранящееся до сих пор в одном из столичных архивов замечательное письмо, связанное с той короткой поездкой-паломничеством в Новгород Великий святых Царственных Мучениц^civ. Воспроизведем его, как эпилог, к описанной нами с возможной полнотой поездке:

Царское Село.
Ея Императорскому Высочеству
Великой Княжне Анастасии Николаевне.

Ваше Высочество! Царевна Анастасия Николаевна!

Мой брат и я до сих пор вспоминаем тот день, когда Вы приехали к нам в Новгород. Особенно весело было, когда мы провожали Вас на вокзале и долго бежали за поездом, возле Вашего вагона, где Вы стояли у окна.
Мы мечтаем, что Вы еще раз побываете в нашем Новгороде. Он очень хорош весной, когда широко разливается Волхов. Особенно красив вид с высокой башни в Кремле, на которую мы любили взбираться.
Наш знакомый офицер Петр Михайлович Петров^cv нам много рассказывал о том, как лежал раненый в лазарете в Царском Селе и показывал на Вашу фотографическую карточку с Вашей подписью!
Как хотелось бы мне получить карточку с Вашей подписью! Я поставила бы ее в свою комнату на письменный стол и вспоминала бы радостный день Вашего приезда в Новгород.
Я люблю свою комнатку, где читаю и готовлю уроки. Мне 15 лет и я учусь в гимназии и занимаюсь музыкой, а брат мой Боря, который вместе со мной бежал за поездом, учится еще дома.
У меня еще есть трехлетняя сестра, маленькая Таня.
Простите, Царевна, что написала Вам письмо, может быть это и нельзя, т.к. написала потихоньку.

Наташа ДРАНИЦЫНА

***

Записка Великой Княжны Татьяны Николаевны: «1916 год, Рождество. Моя безценная, дорогая Мама, я молюсь, чтобы Бог помог сейчас Вам в это ужасное трудное время. Да благословит и защитит Он Вас от всего дурного. Я верю, что душа Нашего любимого Друга всегда с Нами и молится за Тебя, мой милый ангел, Мама»cv^cvi.
Из письма Великой Княжны Марии Николаевны - Отцу (3.3.1917): «Вчера вечером у нас был молебен, приносили к Сестрам икону Знамения Божией Матери из церкви. Было после этого как-то всем легче весь день. Папа, душка, мы все слыхали и верим, что Господь никогда не оставит Того, который сделал всё, что мог, для Нас всех. Мы Тебя горячо и много раз целуем. Бог всегда с Тобой и Наш Друг в Небе о Тебе так же горячо молится и все, все - наши мысли о Тебе и ни на минуту не покидают»^cvii.

Сергей ФОМИН

Примечания:

_____________________________________________________                                                            ¹ Версия 2012 г.
² Скорее всего, речь идет о Дворцовом коменданте генерал-майоре В.Н. Воейкове. - С.Ф.
³ Прострел (нем.).
⁴ Вероятно, Лейб-медик Е.С. Боткин. - С.Ф.
⁵ В 11 вошли в поезд (англ.).
⁶ Отправились в 3 часа ночи (англ.).
⁷ А.А. Вырубовой. - С.Ф.
⁸ А.Д. Протопопова. - С.Ф.
⁹ Феодосия Степановна Войно - сестра милосердия в лазарете Серафимовской общины А.А. Вырубовой. - С.Ф.
¹⁰ В. Луговской. «Как человек плыл с Одиссеем».
¹¹ Прибыли [в] (англ.).
¹² Малый прием (англ.).
¹³ Литургия (англ.).
¹⁴ Лазарет (англ.).
¹⁵ And = и (англ.).
¹⁶ В Архиерейском доме (англ.).
¹⁷ Завтракали в поезде (англ.).
¹⁸ Отправились (англ.).
¹⁹ Т.е. к чудотворной иконе Божией Матери «Знамение» в Новгороде. - С.Ф.
²⁰ Император и Наследник Цесаревич. - С.Ф.
²¹ В действительности товарищ обер-прокурора. - С.Ф.
²² В действительности иконы Божией Матери «Знамение» Новгородской. - С.Ф.
²³ На самом деле из Новгорода. - С.Ф.
²⁴ Новгородская икона «Знамение» середины XII в. (празднование 27 ноября) имеет на полях изображения предстоящих: великомученика Георгия Победоносца, мученика Иакова Персианина, преподобного Петра Афонского и Онуфрия (Макария Египетского?). На оборотной стороне иконы, подаренной Григорию Ефимовичу, карандашом сделаны подписи (в столбец): «+/ Александра./Ольга./Татиана./Мария./Анастасия». Слева проставлена дата: «11-го Дек. 1916 г./Новгород». Ниже справа: «Анна» [Вырубова]. Надпись мы приводим в соответствии с факсимиле, помещенном в журнале «Огонек» (Пг. 1917. № 11. С. 107). - С.Ф.
²⁵ С работами (англ.).
²⁶ А.А. Вырубова. - С.Ф.
²⁷ Переехала жить в наш дом (англ.).
²⁸ На дому (англ.).
²⁹ В 8 часов по полудни (англ.).
³⁰ Ю.А. Ден. - С.Ф.
³¹ Исповедь (англ.).
³² Великая Княжна Ольга Николаевна имеет в виду Себя и Сестру Великую Княжну Татьяну Николаевну. - С.Ф.
³³ Имеется в виду министр внутренних дел А.Д. Протопопов. - С.Ф.
³⁴ Святое Причастие домовая Церковь (англ.).
³⁵ «С А.» (англ.). Имеется в виду А.А. Вырубова. - С.Ф.
³⁶ Великолепное солнце; солнце в сияньи славы. (англ.).
³⁷ Дядя (англ.) П[авел]. Речь идет о Вел. Кн. Павле Александровиче. - С.Ф.
³⁸ Акилина Никитична Лаптинская (1886†?) - одна из почитательниц Г.Е. Распутина. - С.Ф.
³⁹ Встретили Н. и А. на станции (англ.). Речь идет о Государе и Наследнике. - С.Ф.
⁴⁰ Имеется в виду Вел. Кн. Дмитрий Павлович. - С.Ф.
⁴¹ Имеется Собственный ЕИВ лазарет. - С.Ф.
⁴² На могиле о. Григория (англ.).
⁴³ Днем (англ.).
⁴⁴ Чай в комнате Бэби (англ.).
⁴⁵ М.Г. Распутина - дочь Г.Е. Распутина.
⁴⁶ В.Г. Распутина - дочь Г.Е. Распутина.
⁴⁷ Александр Георгиевич герцог Лейхтенбергский, князь Романовский (1881†1942) - флигель-адъютант Свиты Его Величества, полковник Л.-Гв. Гусарского полка. В дни февральского переворота находился в Александровском Дворце. Скончался во Франции. - С.Ф.
⁴⁸ Войно. - С.Ф.
⁴⁹ Сотник Собственного ЕИВ Конвоя В.И. Зборовский. - С.Ф.
⁵⁰ Очевидцы приводили слова Государыни, сказанные по этому поводу: «Вы увидите, что эта смерть падет на их головы (убийц); в народе будут говорить, что крестьянина убили во дворце» (С Царской Семьей под арестом. Дневник обер-гофмейстерины Е.А. Нарышкиной // Последние новости. № 5526. Париж. 1936. 10 мая. С. 2). - С.Ф.
⁵¹ В действительности в 1809 г. - С.Ф.
⁵² 2 метра 73 см. - С.Ф.
⁵³ 2 метра 3 см. - С. Ф.
⁵⁴ Николая Иосифовича Кукунина. - С.Ф.
⁵⁵ Видимо, сам автор книжки Л.Т. Трофимов. - С.Ф.

_________________________________________________________                                                      ⁱ Александр Алексеевич Ресин (21.4.1857†24.6.1933) – происходил из дворян Тверской губернии. Окончил 2-ю Московскую военную гимназию (1874), Павловское военное училище (1876) и Академию Генерального штаба (1884). Офицер Лейб-Гвардии Финляндского и Лейб-Гвардии 2-го стрелкового полков. Командир Лейб-гвардии Кексгольмского полка, 2-й бригады, 3-й Гвардейской пехотной дивизии, Гвардейской стрелковой бригады. Начальник 2-й Гвардейской пехотной дивизии. Генерал-лейтенант. Командир 42-го армейского корпуса. В эмиграции в Югославии. Скончался в Панчево.
ⁱⁱ О. Георгий Шавельский. Воспоминания последнего протопресвитера Русской Армии и Флота. Т. II. Нью-Йорк. 1954. С. 238.
ⁱⁱⁱ Козлов Н. Заметки православного // Царь-Колокол. № 4. М. 1990. С. 40-41.
^iv Августейшие Сестры Милосердия. Сост. Н.К. Зверева. М. 2006. С. 228. К сожалению, в этом издании часто встречаются неверные атрибуции и досадные опечатки.
^v Графиня Анастасия Васильевна Гендрикова (1886†22.8/4.9.1918) – фрейлина Государыни Императрицы Александры Феодоровны. Дочь графа Василия Александровича Гендрикова (1857†1912), церемониймейстера Двора (1889); гофмейстера (1896), состоявшего при Императрице Александре Феодоровне; обер-церемониймейстера (12.1.1900) и графини Софьи Петровны Гендриковой (†1916), урожденной княжны Гагариной. Фрейлина А.В. Гендрикова была одной из самых близких Государыне особ. Отбыла с Царской Семьей в Тобольск, где преподавала Царским Детям историю, а потом последовала с Ними в Екатеринбург, где сразу же по прибытии, 10.5.1918, на вокзале была разлучена с Царственными Узниками и заключена в тюрьму, в больничную камеру. 7 июля была отправлена в Пермь, где в составе группы из 10 человек на ассенизационном поле за городом была зверски убита. Тело ее было найдено белогвардейцами 24.4.1919 и погребено 3 мая по православному обряду в деревянном склепе на Ново-Смоленском кладбище в Перми.
^vi Граф Петр Николаевич Апраксин (3.1.1876†3.2.1962) – родился в Нерви (Италия), окончил Пажеский Его Величества корпус. Был недолго в военной службе. Поступил в Министерство внутренних дел. Воронежский вице-губернатор. Таврический губернатор. Гофмейстер Двора Его Величества. Флигель-адъютант. Состоял при Государыне Александре Феодоровне (с 1914). Личный секретарь Императрицы – с 1913. Руководил Благотворительными комитетами и военными госпиталями Императрицы. Товарищ председателя Особого комитета Великой Княжны Ольги Николаевны, член Татьянинского комитета. Был близок Союзу Русского Народа. Член Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг. Эмигрировал. Основал и возглавил Историко-генеалогическое общество в Брюсселе. Председатель Комитета по сооружению Храма-Памятника Царю-Мученику (1945). Жена Елизавета Владимiровна, урожд. княжна Барятинская (15.10.1882. Царское Село †10.5.1948. Брюссель). Скончался в результате несчастного случая (упал с лестницы) в Брюсселе. Отпевание было совершено 6.2.1962 в Храме-Памятнике. Похоронен на кладбище  коммуны Ixelles.
^vii  Михаил Владимiрович Иславин (14.5.1864†8/21.8.1942) – последний Новгородский губернатор (с 14.1.1913). Тайный советник. Уральский вице-губернатор (22.1.1901-16.12.1902). Вологодский вице-губернатор (16.12.1902-28.9.1905). Эмигрировал. Многие годы был старостой домовой Никольской церкви при Русском доме в Париже. Священник вспоминал, что «за каждой службой он стоял у свечного ящика, принимал поминания и продавал свечи. Был чрезвычайно скромным и благожелательным». Скончался в Русском доме в Сент-Женевьев-де-Буа. Похоронен на местном кладбище.
^viii Августейшие Сестры Милосердия. С. 230.
^ix Князь Николай Давидович Жевахов (24.12.1874†1947) – принадлежал к русской ветви древнего грузинского рода князей Джаваховых, находившихся в родстве с родом Горленко, одним из представителей которого был святитель Иоасаф Белгородский. Н.Д. Жевахов сделал немало для его прославления. Учился во 2-й Киевской гимназии, а затем в Коллегии Павла Галагана. Окончил юридический факультет Императорского университета св. Владимiра в Киеве. Поступил на государственную службу. Монархист. Член Русского Собрания. Товарищ обер-прокурора Св. Синода (15.9.1916). Арестован по приказу Керенского (1.3.1917). Эмигрировал (16.1.1920 из Новороссийска). Жил в Бари (Италия) и Новом Саде (Югославия). Накануне второй мiровой войны переехал в Карпатскую Русь. Скончался в лагере для перемещенных лиц под Веной.
^x Десятинов Богородицкий монастырь, основанный матерью св. благоверного Великого Князя Александра Невского, Княгиней Феодосией Мстиславовной еще в XIII веке, располагался в самом Новгороде на Софийской стороне у Псковской заставы. Ко времени Высочайшего посещения обители там еще стоял неоднократно поновлявшийся первоначальный каменный храм Рождества Пресвятой Богородицы с сохранявшимися в нем частью мощей великомученицы Варвары и несколькими старинными иконами, из которых наиболее замечательным по древности считался местночтимый образ Иоанна Предтечи.
^xi Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д. Жевахова. Т. 1. М. 1993. С. 187-188.
^xii ГАРФ. Ф 640. Оп. 1. Д. 332. Л. 80 об.
^xiii ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 7. Л. 96.
^xiv ГАРФ. Ф. 685. Оп. 1. Д. 10. Л. 174.
^xv Князь Иоанн Константинович (23.6.1886†18.7.1918) – сын Великого Князя Константина Константиновича. Флигель-адъютант, штабс-ротмистр Лейб-Гвардии Конного полка. Состоял в браке (с 21.8.1911) с Еленой Петровной Карагеоргиевич (1884†1962), принцессой Сербской, от которой имел двух детей (Всеволода и Екатерину). Характерной чертой Князя была особая склонность ко всему церковному. В торжествах прославления в юбилейном Романовском году священномученика Ермогена, Патриарха Московского и всея России, чудотворца (12.5.1913) он принял участие вместе с Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной, с которой его связывала духовная дружба. 11 декабря 1916 г. Князь Иоанн Константинович сопровождал Царицу-Мученицу и Ея Августейших Дочерей во время Их поездки в Новгород. По существу это было последнее паломничество Царственных Мучениц к древним русским святыням накануне февральского клятвопреступного бунта 1917 года. После того, как тело Князя извлекли из шахты, в кармане его пальто была обнаружена деревянная икона среднего размера, образ на которой был стерт, а на обратной стороне видна надпись: «Сия святая икона освящена». И: «На молитвенную память отцу Иоанну Кронштадтскому от монаха Парфения. (Афонского Андреевского скита) г. Одесса 14 Июля 1903 г.». Неслучайность этой находки подтверждает краткое сообщение, помещенное в «Прибавлениях к Церковным ведомостям» (1918, 2/15 марта. № 7-8. С. 329): «3 марта в Иоанновском монастыре на Карповке, во время архиерейской Литургии, состоялось посвящение в диаконы Князя Иоанна Константиновича. В следующее Воскресенье состоялось возведение его в сан иерея. Иоанн Константинович женат на черногорской [в действительности сербской] княжне Елене Петровне, с которой разводится, принимает монашество и будет, как ожидают, возведен в сан епископа». Судя по дате публикации, речь идет о двух воскресеньях: 18 февраля/3 марта и 25 февраля/10 марта 1918 г. Накануне, в субботу 17 февраля/2 марта, перед диаконским рукоположением, был день священномученика Патриарха Ермогена, в прославлении которого Князь Иоанн, как мы помним, в 1913 г. принимал участие. Оба эти дня были также кануном событий, традиционно отмечавшихся Царской Фамилией: 19 февраля вспоминалось восхождение на Престол Императора Александра II (1855) и освобождение Им крестьян (1861), а 26 февраля был днем рождения Императора Александра III (1845).
Что касается Династии Романовых, то это, пожалуй, единственный случай принятия ее Членом священного сана. (Монашеские постриги здесь, разумеется, не в счет.) В случае общецерковного прославления Князя Иоанна, это будет священномученик Царского Рода. Великая Княжна Ольга Николаевна сообщала из Тобольска 6.2.1918 г., что Князь Иоанн «сделался иподиаконом, кажется и пойдет дальше. Страшно доволен, но жена его не одобряет». Во время пребывания в Вятке в 1917 г. он участвовал в богослужениях в соборе св. блгв. Вел. Кн. Александра Невского, пел на клиросе. В дальнейшем известно о посещении им Екатерининского кафедрального собора в Екатеринбурге. Ходил он и в церковь в Алапаевске под конвоем красноармейца. Однако служил ли он в этих храмах, неизвестно. Убит под Алапаевском. Похоронен при храме Всех святых Русской миссии в Пекине.
^xvi Князь Императорской Крови Андрей Александрович (12.1.1897†8.5.1981) – старший сын Великого Князя Александра Михайловича и Сестры Государя Великой Княгини Ксении Александровны.
^xvii Архиепископ Арсений (Авксентий Георгиевич Стадницкий, 22.1.1862†10/23.2.1936), Новгородский и Старорусский – родился в Бессарабской губернии в семье священника. Окончил Кишиневскую духовную семинарию (1880), преподавал в ней, а потом в Единецком духовном училище. Окончил Киевскую духовную академию (1885) со степенью кандидата богословия. Магистр богословия, пострижен в мантию (1895). Иеромонах (1896), инспектор, а позже ректор Новгородской духовной семинарии. Настоятель монастыря св. Антония Римлянина, архимандрит. Инспектор Московской духовной академии (1897), Ректор Московской духовной академии (1898). Хиротонисан во епископа Волоколамского, викария Московской епархии (февр. 1899). Епископ Псковский и Порховский (1903-1910). Доктор церковной истории (1904), ученый археолог. Член (1905), позже – председатель Учебного комитета при Св. Синоде. Архиепископ, член Государственного Совета (1907). Архиепископ Новгородский и Старорусский (1910-1933, с 1917 – митрополит). Член Всероссийского Церковного Поместного Собора 1917-1918 гг., один из трех кандидатов на Патриарший Престол. Привлечен к суду вместе со Святителем Тихоном (1922), отбывал ссылку в Средней Азии. Постоянный член Временного Патриаршего Св. Синода при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском). Фактически в заседаниях не участвовал. Митрополит Ташкентский и Туркестанский (1933-1936). Скончался в Ташкенте, погребен там на городском кладбище.
^xviii Новгородские епархиальные ведомости. 1916. № 52. 30 декабря. Часть неофициальная. С. 1622-1624. Со ссылкой на: Правительственный вестник. № 266. 1916, 13 декабря.
^xix Новгородские епархиальные ведомости. 1916. № 51. 18 декабря. Часть неофициальная. С. 1587-1589.
^xx Будущий Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Сергей Владимiрович Симанский, 27.11.1877†17.4.1970) – сын камергера Высочайшего Двора. Окончил Московский Николаевский Лицей, юридический факультет Императорского Московского университета (1899) и Московскую духовную академию (1904) со степенью кандидата богословия. Пострижен в мантию (1902). Рукоположен в священный сан (1903). Инспектор Псковской духовной семинарии (1904). Ректор Тульской духовной семинарии, архимандрит (1906). Ректор Новгородской духовной семинарии; настоятель Антониева Сийского монастыря (1911). Хиротонисан во епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии (28.4.1913). Избран Патриархом Московским и всея Руси (4.2.1945).
Несмотря на резко негативное отношение его аввы, митрополита Арсения (Стадницкого), к Царице-Мученице, сам Святейший всегда хранил о Ней трепетную память. Ближайший сотрудник Патриарха, митрополит Питирим (Нечаев), сохранил об этом безспорное свидетельство: «Иногда он давал мне тексты, которые надо было передать для печати машинистке. Это каждый раз давало ему повод испытать удовольствие, которое никогда не теряло своей новизны, тем более, что повторялось довольно редко, а состояло в том, что он всегда сопровождал текст запиской, адресованной одинаково: “Милостивой Государыне Александре Федоровне”» (Русь уходящая. Рассказы митрополита Питирима. СПб. 2007. С. 148).
^xxi «Были за службой и акафистом в церкви Божией Матери Запечной, чудесно отобразившей Свой Пречистый Лик несколько десятков лет тому назад в бледных красках внутри печи на задней стене. Это наводило людей неверующих на разного рода отрицания, но теперь, когда вся Сербия полна подобными явлениями, где иконы Божией Матери и других святых чудесно отображаются на окнах, дверях, стенах и даже на полах, и это не в одном месте, а во многих, чему свидетельствуют не единицы, а уже массы людей, то чудесная икона Божьей Матери, так усердно почитавшаяся верующими новгородцами, еще более должна уверять в том, что и наша страна имела в себе подобного рода святыни. Печь, украшенная лампадами со всех сторон и цветами, а внутри под устланным покровцом, в глубине, очень заметная для взора св. Икона» (Архиепископ Леонтий Чилийский. Автобиография // Русский паломник. № 44-45. Платина (Калифорния). 2009. С. 64).
^xxii Новгородские епархиальные ведомости. 1916. № 52. 30 декабря. Часть неофициальная. С. 1613-1621. Со ссылкой на: Церковные ведомости. 1916. № 45. С. 1083.
^xxiii ГАРФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 332. Л. 81 л.
^xxiv Скорее всего, речь идет об Иване Петровиче Колесникове (1897†30.10.1983) – хорунжем Лейб-Гвардии 2-й Кубанской сотни Собственного Его Императорского Величества Конвоя, казаке станицы Константиновской Кубанского казачьего войска. Во время февральского переворота 1917 г. находился в Царском Селе. Впоследствии сотник. В эмиграции в Югославии. Во вторую мiровую войну служил в Русском корпусе в 1-й гвардейской сотне 1-го казачьего генерала Зборовского полка. Скончался в Лос-Анджелесе (США). Супруга Анна Томовна умерла там же 27.10.1973.
^xxv ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 8. Л. 1 а-2.
^xxvi ГАРФ. Ф. 685. Оп. 1. Д. 10. Л. 174 об.
^xxvii Образ находился в храме св. благоверного Вел. Кн. Александра Невского Лейб-Гвардии 4-го стрелкового Императорской Фамилии полка (до 1910 г. – батальона). Церковь заложили в 1913 г. Закрыли в 1919 г. Здание сохранилось (Кадетский бульвар, 14).
^xxviii Высокая и дивная прозорливица старица Мария Михайловна. Составил Лукиан Трофимов. Новгород. Тип. Н.И. Богдановского. 1916. 12 с. Дозволено военным цензором. Новгород. Октября 10 дня 1916.
^xxix Блаженная Паша Дивеевская (схимонахиня Параскева, ок. 1790-1800†22.9.1915) – в мiру Ирина Ивановна, в Дивееве с 1884 г.
^xxx Архимандрит Никодим (Воскресенский) – настоятель Новгородского Юрьева монастыря (с 26.8.1914). Впоследствии епископ Демянский, викарии Новгородской епархии.
^xxxi Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д. Жевахова. Т. 1. М. 1993. С. 188.
^xxxii Танеева (Вырубова) А.А. Страницы моей жизни. М. 2000. С. 118.
^xxxiii Неопубликованные воспоминания А.А. Вырубовой // Новый журнал. № 131. Нью-Йорк. 1978. С. 160-161.
^xxxiv Отставной гвардейский ротмистр. Состоял и.д. губернского предводителя с 1915 г.
^xxxv Князь Борис Александрович Васильчиков (19.5.1860†13.5.1931) – закончил Императорское Училище правоведения. Уездный (1884-1890), а затем Новгородский губернский (1890-1896) предводитель дворянства. Псковский губернатор (1899). Шталмейстер Двора (1899). Главноуправляющий Красного Креста в районе Действующей армии на Дальнем Востоке (1904). Председатель Главного управления Красного Креста (1906). Главноуправляющий землеустройством и земледелием в кабинете П.А. Столыпина (27.7.1906-21.5.1908). Член Государственного Совета по назначению (2.4.1906). Действительный тайный советник. Один из организаторов и первый председатель Всероссийского национального клуба в С.-Петербурге. «Кн. Б.А. Васильчиков, – писал о нем его сотоварищ, – тип просвещенного барина, русского европейца, был убежденный конституционалист. Высоко во всех отношениях порядочный и неглупый человек, он не был, однако, ни работником, ни истинно государственным человеком […], в полном смысле слова дилетант, а потому руководствующийся здравым смыслом, но совершенно не способный со знанием руководить каким-либо сложным делом. […] Огромные средства и принадлежащее ему по рождению высокое общественное положение – все это давало ему независимость, которая позволяла ему не идти ни на какие компромиссы и “истину Царям” даже без улыбки говорить» (Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого. М. 2000. С. 589). Член Верховного совета по призрению семей лиц, призванных на войну. Вместе с высланной супругой, демонстративно оставив свой пост (во время войны!), уехал в свое имение в Новгородской губернии (дек. 1916). Уволен из Государственного Совета «по домашним обстоятельствам» (10.2.1917). Арестован ЧК (1918). Освобожден. Эмигрировал. Возглавлял комитет по изысканию средств для приобретения в Париже усадьбы для Сергиевского подворья (1924). Скончался в Ментоне. Похоронен на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.
^xxxvi Княгиня София Николаевна Васильчикова, урожд. княжна Мещерская (1867†29.4.1942) – сестра флигель-адъютанта кн. П.Н. Мещерского, а также племянница кн. В.П. Мещерского. Супруга члена Государственного Совета кн. Б.А. Васильчикова. Под эгидой Международного Красного Креста была послана в Германию проверить состояние лагерей для русских военнопленных. Автор дерзкого письма к Императрице Александре Феодоровне (ноябрь 1916). Выслана в имение в Новгородской губернии с воспрещением выезда из него (дек. 1916). Чету высланных, по свидетельству В.И. Гурко, демонстративно посетили все члены Государственного Совета. «Ореол пострадавшей за правду […], однако, не помог княгине, как рассказывали, сохранить свою квартиру, разграбленную большевиками, не взирая на сделанное им заявление, что она – та самая Васильчикова, которая не побоялась написать Царице непочтительное письмо» (Воейков В.Н. С Царем и без Царя. Гельсингфорс. 1936. С. 184-185). В эмиграции во Франции. После смерти супруга (1931) переселилась в Русский Дом, который возглавляла супруга ее брата (кн. П.Н. Мещерского) княгиня В.К. Мещерская. Там она и скончалась. Похоронена на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.
^xxxvii «…Как-то раз придя днем к Государыне, – вспоминала А. А. Вырубова, – я застала Ее в горьких слезах. На коленях у Нее лежало только что полученное письмо из Ставки. Я узнала от Нее, что Государь прислал Ей письмо Великого Князя Николая Михайловича, который тот принес самолично и положил Ему на стол. Письмо содержало низкие, несправедливые обвинения на Государыню и кончалось угрозами, что если Она не изменится, то начнутся покушения. “Но что Я сделала?!” – говорила Государыня, закрывая лицо руками. […] Помню раз вечером она показала мне дерзкое письмо княгини Васильчиковой, но только сказала: «That is not at all clever, or well brought up on her part» и, смеясь, добавила: «at least she could have written on a proper piece of paper, as on writes to a Sovereign» [«Это совсем не умно или “хорошо” доведено до нее… ну, хотя бы она написала на приличной бумаге, как пишут Государыне» (англ.)] Письмо было написано на двух листочках, вырванных из блокнота. Но на этот раз Государь побелел от гнева. Сразу приказал вызвать графа Фридерикса. Это была одна из тех минут, когда было страшно к Нему подойти. Третье подобное письмо, дерзкое и полное незаслуженных обид, написал Ей один первый чин Двора, некто Балашев, чуть ли не на десяти страницах. Я помню, как у дорогой Государыни тряслись руки, пока она читала. Видя Ее душевную скорбь, мне казалось невозможным, что те, кто наносил оскорбление Помазанникам Божиим, могут скрыться от Его карающей руки… И в сотый раз я спрашивала себя: что случилось с петроградским обществом? Заболели ли они все душевно или заразились какой-то эпидемией, свирепствующей в военное время? Трудно разобрать, но факт тот: все были в ненормальном, возбужденном состоянии» (Танеева (Вырубова) А.А. Страницы моей жизни. С. 117-118). А вот свидетельство другой ближайшей подруги Императрицы: «Министр внутренних дел Протопопов неоднократно докладывал о готовившихся покушениях на Императрицу. Об одном из них стало известно из перехваченного полицией письма от одной светской дамы своей московской подруге. Автор письма сокрушалась о том, что убийство Государыни не стало “fait accompli” [«свершившимя фактом» (фр.)], и заявляла, что если Ее не удастся убить, то другим методом устранения Императрицы будет Ее заключение в сумасшедший дом. Княгиня Васильчикова, якобы от имени всех русских женщин, написала Государыне Императрице предерзкое письмо, в котором посмела утверждать, будто бы все классы общества настроены против Ее Величества и требуют от Нее прекратить вмешательство в русские дела. Кто-то писал, что Государыня была в такой же степени возмущена содержанием письма, как и тем фактом, что написано оно было на клочке бумаги, вырванном из блокнота! Однако дело было вовсе не в том, что письмо на клочке бумаги, адресованное Монархине, является нарушением этикета, а в ужасных обвинениях, ядовитой враждебности “послания”, которое сначала разгневало Ее Величество, а затем глубоко огорчило. Рассказывая мне об этой гнусной цидульке, Государыня громко плакала. […] Затем Императрица получила еще одно письмо, на этот раз анонимное, но тоже с обвинениями в адрес Государыни. Оба письма вызвали невероятное возмущение в лазаретах: офицеры, хорошо изучившие подлинную натуру Государыни, были страшно сердиты на злопыхателей» (Ден Ю. Подлинная Царица. С. 117-118). Об этом см. также письма Царицы к Государю от 4 и 6 декабря 1916 г. Автор другого упомянутого письма Государыне – Николай Петрович Балашев (1840†?) – обер-егермейстер (1904), действительный тайный советник, член Государственного Совета по назначению (1.1.1905). В конце декабря 1916 г. переведен в неприсутствующие; отказался от содержания; «согласно прошению» (со ссылкой на возраст) уволен от должности (30.1.1917).
^xxxviii Занимал эту должность с 1914 г. Статский советник.
^xxxix Марфа Валериановна Иславина (8.8.1872†26.1.1933), урожденная Башкирова. Скончалась в Париже. Похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
^xl Мария Михайловна Свечина (1909†26.4.1972) – замужем за Григорием Свечиным (сыном адмирала), во время второй мiровой войны служившим во французской армии, позднее рукоположенным во священника (1906†1980). Похоронена в Париже на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
^xli Марфа Михайловна Иславина (1907 †1.11.1992) – похоронена в Париже на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
^xlii В рукописи «Арсеньевский».
^xliii Не соответствует действительности.
^xliv Написано сверху карандашом. Карандашом же зачеркнуто другое слово, под которым написано «слыхал» – «знал».
^xlv Мученика.
^xlvi Рукопись воспоминаний М.В. Иславина хранится в Отделе рукописей РНБ в С.-Петербурге (Ф. 1000. Оп. 2. Е. х. 551. Лл. 1-5 об.).
^xlvii Августейшие Сестры Милосердия. С. 232-234.
^xlviii ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 8. Л. 2 об.
^xlix ГАРФ. Ф. 685. Оп. 1. Д. 10. Л. 175.
^l Августейшие Сестры Милосердия. С. 234.
^li Там же. С. 235.
^lii «Момент, когда нельзя допускать оплошностей». Письма Великого Князя Николая Михайловича Вдовствующей Императрице Марии Федоровне // Источник. 1998. № 4. С. 18, 19.
^liii Иславин М.В., бывш. Новгородский губернатор. Приезд в Новгород в 1916 г. Императрицы Александры Феодоровны // Рукописный отдел РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Д. 551. Л. 1-5.
^liv Русский инвалид. 1916. 14 декабря.
^lv Рус. перевод англ. изд. Н.Б. Лебедевой: Буксгевден С.К. Жизнь и трагедия Александры Феодоровны, Императрицы Всероссийской. Лондон 1928. В печати.
^lvi Баронесса С.К. Буксгевден вспоминала: «Сразу после того как стало известно об отречении Императора, мы были свидетелями одного чрезвычайно характерного эпизода. Выглянув как-то в окно, я смутно разглядела сквозь пелену падающего снега небольшую группу всадников, о чем-то беседовавших перед закрытыми воротами Дворца. И лошади, и всадники выглядели смертельно измученными; животные безсильно склонили свои головы к земле, тогда как люди еще пытались сохранить свою военную выправку. Через какое-то время я увидела, как всадники развернулись и медленно поехали прочь. Это был резервный эскадрон кавалерийского полка, располагавшийся в муравьевских казармах неподалеку от Новгорода – примерно в 150 верстах от Царского Села. Услышав о событиях в Петрограде, офицеры вместе с солдатами направились в Царское Село. В течение двух дней они скакали практически без передышки по дорогам, сплошь заваленным снегом. Когда они наконец добрались до Царского Села, то были уже почти без сил. Но у ворот Дворца им сказали, что они приехали слишком поздно. В стране больше не было Императора, и им некого было теперь защищать. Тогда они отправились в обратный путь – олицетворение крайней скорби. Императрица даже не смогла поблагодарить их, хотя это доказательство преданности своему Государю навсегда сохранилось в Ее памяти» (Рус. перевод англ. Н.Б. Лебедевой: Буксгевден С.К. Жизнь и трагедия Александры Феодоровны, Императрицы Всероссийской. Лондон 1928. В печати).
^lvii Спиридович А.И. Великая война и февральская революция. Т. II. Нью-Йорк. Всеславянское издательство. 1962. С. 190-193. Недавнее переиздание этого трехтомника минским издательством «Харвест» (2004) отличается никак неоговоренной редактурой текста, часто граничащей с фальсификацией. В приведенном отрывке, например, слово «старица» заменено словом «прорицательница», совершенно изменяющим духовный смысл. Закономерен вопрос и о качестве других переизданий мемуаров, которым активно занимается это издательство.
^lviii Танеева (Вырубова) А.А. Страницы моей жизни. С. 119.
^lix Ден Ю. Подлинная Царица. Воспоминания близкой подруги Императрицы Александры Феодоровны. СПб. 1999. С. 108.
^lx Супруга главного начальника Московского военного округа (1915-1917) генерала от артиллерии И.И. Мрозовского (1857†1934).
^lxi Мосолов А.А. При Дворе последнего Императора. Записки начальника канцелярии министра Двора. СПб. 1992. С. 149.
^lxii Брусилов А.А. Мои воспоминания. М. 2001. С. 199.
^lxiii Спиридович А.И. Великая война и февральская революция. Т. II. Нью-Йорк. 1962. С. 209-213.
^lxiv Александр Карлович Ден (27.7.1908†1980) – сын Лили (Ю.А. Ден). Крестник Императрицы. Скончался в Венесуэле. Оставил неопубликованные воспоминания, которые начал записывать в Каракасе 19 февраля 1966 г.
^lxv Император Николай II и Его Семья. (Петергоф, сентябрь 1905 – Екатеринбург, май 1918 г.). По личным воспоминаниям П. Жильяра. Вена. 1921. С. 138.
^lxvi Николай II накануне отречения. Камер-фурьерские журналы (декабрь 1916 – февраль 1917 гг.). СПб. 2001. С. 23.
^lxvii Ден Ю. Подлинная Царица. С. 106.
^lxviii Воейков В.Н. С Царем и без Царя. Гельсингфорс. 1936. С. 179-180.
^lxix Неопубликованные воспоминания А.А. Вырубовой // Новый журнал. Кн. 131. Нью-Йорк 1978. С. 170
^lxx Аким Иванович Жук – санитар Сводного ЕИВ полка, ухаживавший за А.А. Вырубовой после железнодорожной катастрофы 1915 г. Служил в Царскосельском лазарете Вырубовой. Впоследствии – фельдшер. В 1917 г. допрашивался Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства. Через него А.А. Вырубова вела переписку с Царственными Мучениками.
^lxxi Полковник «воздухобойной артиллерии». Императрица упоминает его в Своем письме Государю от 6.9.1916 г. Зенитная батарея была размещена в Царском Селе в 1916 г. для отражения возможных налетов германской авиации. Вел строительные работы по сооружению храма преп. Серафима на территории лазарета А.А. Вырубовой. После февральского переворота 1917 г. арестован в Царском Селе одним из первых, днем 2 марта.
^lxxii Пока что нет единого мнения по поводу архитектора этого деревянного храма. Есть данные, что его строили по проекту известного архитектора Сильвио Амвросиевича Данини (1867–1942) и инженера и архитектора Семена Юлиановича Сидорчука (1862†1925) ((Земля Невская православная. Православные храмы пригородных районов Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Краткий церковно-исторический справочник. СПб. 2000. С. 34). По проекту последнего в Царском Селе была воздвигнута Ратная палата. Заслуживает внимания свидетельство санитара А.И. Жука, принимавшего участие в погребении Г.Е. Распутина, которое приводится нами далее. Он упоминает имя архитектора Ивана Ивановича Яковлева (1872†1926).
^lxxiii Протоиерей Александр Васильев.
^lxxiv ГАРФ. Ф. 685. Оп. 1. Д. 10. Л. 177 об.-178 об.
^lxxv Ден Ю. Подлинная Царица. С. 106-107.
^lxxvi Царский сборник. Сост. С.В. и Т.И. Фомины. Изд. 2-е испр. и доп.  М. 2009. С. 494.
^lxxvii Радзинский Э.С. Распутин: жизнь и смерть. М. 2000. С. 542.
^lxxviii ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 8. Л. 5-7.
^lxxix Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д. Жевахова. Т. 1. М. 1993. С. 253-256.
^lxxx Новгородские епархиальные ведомости. 1917. № 1. Часть неофициальная. С. 29-30.
^lxxxi Там же. Часть официальная. С. 2.
^lxxxii Государыня Императрица Александра Феодоровна. Дивный Свет. Дневниковые записи, переписка, жизнеописание. Пер. с англ. М. 1999. С. 354.
^lxxxiii Августейшие Сестры Милосердия. С. 239.
^lxxxiv Там же. С. 240.
^lxxxv Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д. Жевахова. Т. 1. М. 1993. С. 257.
^lxxxvi Письма Патриарха Алексия своему духовнику. Изд. Сретенского монастыря. 2000. С. 14.
^lxxxvii ГАРФ. Ф. 623. Оп. 1. Д. 28. Л. 147 .
^lxxxviii Прасковья Григорьевна Лупалова (1788†1809), известная также под именем Параши Сибирячки – происходила из бедной дворянской семьи. За растрату казенных денег ее отец в 1801 г. был сослан в Сибирь. Дочь, которой в ту пору исполнилось 13 лет, последовала за отцом. Считая его невинно пострадавшим, через несколько лет она упросила отпустить ее к Царю, твердо веря, что Государь помилует и простит престарелого родителя. Девочка отправилась в путь около 1803 г. Шла пешком, не имея и копейки. Питаясь подаяниями, она добралась до Екатеринбурга, затем до Вятки и, наконец, добралась до С.-Петербурга. Прошение ее дошло до Императора Александра I, Который, действительно, помиловал отца, а дочери велел выдать 2000 рублей. Имя самоотверженной девушки получило в то время в России громкую известность. Оно нашло отражение в нескольких повестях и рассказах. Была даже написана опера «Параша-Сибирячка» (музыка Д.Ю. Струйского). Что касается П.Г. Лупаловой, то она поступила в Десятинный женский монастырь, где скончалась от чахотки.
^lxxxix Погребена в подвальном этаже собора, где в апреле 1913 г. был устроен придел в честь Старорусской иконы Божией Матери.
^xc Новгородские епархиальные ведомости. 1917. № 3. Часть неофициальная. С. 148-151.
^xci Там же. С. 151-153.
^xcii Государыня имеет в виду убийство Г.Е. Распутина в ночь с 16-го на 17-е декабря 1916 г. В гроб на грудь убиенного Г.Е. Распутина Царица положила икону Божией Матери «Знамение», которой Ее благословил 11 декабря 1916 г. архиепископ Арсений (Стадницкий). На ней расписались Государыня, Великие Княжны и А.А. Вырубова.
^xciii Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. Т. VIII. М. 1998. С. 407-408.
^xciv Жизнеописание в Бозе почившей рабы Божией высокой подвижницы и дивной прозорливицы, старицы Марии Михайловны. † скончалась 29 января 1917 г. С 2 рис. в тексте. Сост. Л.Т. Трофимов. 2-е изд., испр. и доп. Пг. Издание М.Г. Кривошлыка. 1918. 24 с. Петроград. Тип. «Единение», Невский пр. 136. Склад издания наст. кн. находится: в Петрограде, Гороховая, 13–28, чайный магазин, у Петра Антиповича Нешумова, и в Новгороде – Десятинный монастырь.
В предисловии к книжке «От издателя» говорится:
«Милосердный Господи! Всесильный Творец! Упокой душу смиренной рабы Твоей Марии в селениях праведных, в обителях Твоих.
Блаженная Старица Мария! Непрестанно моли Всемилостивого Бога о спасении России и душ наших и о совместном, по отходе душ наших, пребывании с тобою вблизи Престола непреступной Славы Пресвятой Троицы!
Дорогие братья и сестры во Христе Иисусе! Возрадуемся и возвеселимся за усопшую блаженную Старицу Марию, ибо “Бог упокаивается во Святых Своих”, заканчивая любвеобильный творческий труд Свой в деле личного водительства каждого из нас по пути спасения к вечности!
Издавая эту брошюрку на свой счет, я радостно понес на себе не только редакторский и издательский труд, но принял на себя и все типографские расходы – за печать, бумагу и прочее с тем, чтобы всю валовую выручку от продажи 5-ти тысяч ее экземпляров, ценою по 85 копеек, т.е. все 4250 рублей пожертвовать полностью на окончание постройки воздвигаемого св. храма, в котором будут покоиться останки приснопамятной блаженной Старицы Марии.
Объединимся, братья и сестры во Христе, вокруг этого нового светильника Земли Русской и понесем наши лепты, и малые и большие – во Славу Божию, на св. храм, памятуя, что “рука дающего не оскудеет”. Будем подражать тем щедрым благотворителям, которые, по внушению Всеблагого Промысла Божия, уже внесли свои лепты на постройку нового св. храма, на Алексеевском хуторе, в 10-ти верстах от Великого Новгорода, а именно:
Иван Васильевич Темнов,
Николай Иосифович Кукунин,
Андрей Ульянович Ульянов,
Михаил Васильевич Борабанов,
Елизавета Яковлевна Смирнова,
Федор Павлович Логинов,
Михаил Кононович Кузнецов,
Илья Федорович Лапшин,
Наталья Сергеевна Кузнецова,
Екатерина Платоновна Михеева,
Иван Владимiрович Скородумов,
Михаил Дмитриевич Усов,
Петр Антипович Нешумов.
Царство Небесное тебе, дорогая и незабвенная Старица Мария, и вечный покой!
Горячий почитатель Марии Михайловны, всегда искренно и глубоко благодарный ей
                                                                                                     издатель М.Г. Кривошлык».
^xcv Закладку каменного храма в честь святителя Алексия, митрополита Московского, чье имя носил Цесаревич Алексей Николаевич, совершал архиепископ Арсений. Происходило это на хуторе Алексеевском в окрестностях нынешнего Еромолина (Мусатов Вл. Старица Мария Михайловна // «Где Святая София, там и Новгород». СПб. 1998. С. 382).
^xcvi «…Пошли в Старорусский монастырь, основанный в 12-м веке […] Храм был открыт и мы могли помолиться у чудотворной иконы Божией Матери, которая стояла, будучи колоссальных размеров, на носилках. Большей иконы, как та, я не встречал в своей жизни. Большая икона Иверской Божией Матери, но эта вдвойне. По преданию, она в этом городе с 10-го века, будучи принесена сюда греками из Ольвиополя Херсонской губернии. Ее не раз крестным ходом носили в Великий Новгород, Тихвин и другие места, когда там вспыхивали те или иные эпидемии или поветрия» (Архиепископ Леонтий Чилийский. Автобиография // Русский паломник. № 44-45. Платина (Калифорния). 2009. С. 64).
^xcvii Примечательно, что и Г.Е. Распутин также просил устроить Всероссийский крестный ход. Это нашло отражение в письмах Государыни Императору:
12.6.1915: «Он Тебя настоятельно просит поскорее приказать, чтобы в один определенный день по всей стране был устроен всеросс. крестный ход с молением о даровании победы. Бог скорее услышит, если все обратятся к Нему. Пожалуйста, отдай приказание об этом, выбери какой угодно день и пошли Свое приказание по телеграфу (открыто, чтобы все могли прочесть) Саблеру. Скажи об этом же Шавельскому. Теперь Петр. пост, так теперь это еще более своевременно, это поднимет дух и послужит утешением для наших храбрых воинов. – Прошу Тебя, дорогой, исполни Мою просьбу. Пусть приказание исходит от Тебя, а не от Синода. […] …Бог поможет. Когда эти кр. ходы будут устроены, Я уверена, Он услышит молитвы Твоего верного народа».
Государь – Императрице 15.6.1915: «Я говорил с Шавельским об устройстве в какой-нибудь день крестных ходов по всей России. Он нашел это правильным и предложил сделать это 8 июля, в день Казанской Божией Матери, который празднуется повсеместно».
15.6.1915: «Прикажи устроить крестные ходы теперь, не откладывай их, любимый, слушайся Меня, это очень важно, – прикажи скорее, теперь ведь пост и потому более своевременно, – выбери хотя бы день Петра и Павла, но только поскорее. – О, почему Мы не вместе и не можем обсудить всего, чтобы избежать роковых ошибок! – Я слушаюсь не разума Своего, а Своей души, и желала бы, чтобы Ты это сделал, Мой любимый».
16.6.1915: «Дружок, помни и прикажи поскорее крестный ход – теперь во время поста самый подходящий момент, и это должно исходить исключительно от Тебя, а не от нового обер-прокурора Синода».
22.6.1915: «Что Ты решил относительно дня крестного хода? Надеюсь, что Ты дал приказание об этом от Своего имени».
25.6.1915: «Прошу Тебя, ответь Мне, будут ли крестные ходы 29-го, так как это очень большой праздник и конец поста. Извини, что пристаю к Тебе опять, но так хочется знать, п.ч. ничего здесь не слышишь».
^xcviii Государь записал в дневнике 8 июля: «В 12 ½ все мы поехали на молебствие о даровании победы у Феодоровского собора, куда сошлись крестные ходы со всего Царского Села. Проводил с детьми духовную процессию до ворот в парке». Сохранилась киносъемка этого события. Крестному ходу предшествовало благословение Государя Г.Е. Распутиным св. образом на вступление Его в Верховное главнокомандование Русской армией. Официально Император занял этот пост 23 августа.
^xcix Речь идет о блаженной Анне Ивановне (†1.7.1853), происходившей также из благородного рода (по поводу чего существует несколько версий). До революции на ее могиле была построена даже часовня. См. о ней в кн.: Блаженные Санкт-Петербурга. От святой блаженной Ксении Петербургской до Любушки Сусанинской. СПб. 2001. С. 90-124.
^c Анастасия Дмитриевна Вяльцева (1871†1913) – русская певица (сопрано), исполнительница цыганских романсов, артистка оперетты.
^ci «Визит Императрицы в келлию Марии Михайловны, – пишет современный исследователь, – в памяти новгородцев оброс легендами и слухами. Все видели, что от старицы Александра Феодоровна вышла в слезах. По одной версии Мария Михайловна якобы сказала Ей: “Береги Царя”. По другой: “Умрете (или умрешь) не в Короне”. В  “Софии” № 5 опубликованы воспоминания новгородского регента В.И. Хахилева. Он ссылался на свидетельство петроградского купца Темнова, который слышал, как старица предсказала Царской Семье “нехорошую смерть”. Есть, однако, документ, не позволяющий эти версии безоговорочно принять, – письмо [Импертрицы] Александры Феодоровны [Императору] Николаю II от 12 декабря 1916 г. […] Скорее Всего это – легенда, возникшая задним числом» (Мусатов Вл. Старица Мария Михайловна // «Где Святая София, там и Новгород». СПб. 1998. С. 381, 382).
^cii Далее в книжке речь идет о юродивой «Мелании Матвеевне Горловой и Ганьшиной».
^ciii Архиепископ Леонтий Чилийский. Автобиография // Русский паломник. № 44-45. Платина (Калифорния). 2009. С. 62.
^civ Козлов Н. Заметки православного // Царь-Колокол. № 4. М. 1990. С. 49.
^cv Петр Михайлович Петров (†15.9.1976) – окончил 1-й Кадетский корпус. Штабс-капитан Л.-Гв. 3-го Стрелкового полка. В эмиграции во Франции. Член Общекадетского объединения. Жена Ольга Николаевна (†2.5.1973). Скончался в Париже.
^cvi Дивный Свет. Государыня Императрица Александра Феодоровна. Дневниковые записи, переписка, жизнеописание. Сост. монахиня Нектария (Мак Лиз). М. 1999. С. 354.
^cvii Августейшие Сестры Милосердия. С. 241.