Восставший на средостение

К 89-й годовщине мученической кончины Григория Ефимовича Распутина-Нового в ночь с 16-го на 17-е Декабря 1916 года

Часть первая

Святые Новомученики Российские

После отвержения Православного Самодержавия народом России Священноначалие нашей Православной Церкви, видимо, ещё во времена Святителя Тихона, Патриарха Московского и Российского, на Соборе Российской Православной Церкви в 1918 году ввело в духовный оборот титульное понятие "Новомученики". В официальных соборных решениях оно мне не попадалось, но можно допустить, что титульная формула "Новомученики" уже тогда вошла в употребление. И она утвердилась в Богослужебной практике Русской Православной Церкви Заграницею и канонически оформилась осенью 1981 года в виде прославления Собора Новомучеников и Исповедников Российских на заграничном Церковном Соборе, когда была прославлена и Царская Семья.

Со времени же заседания Священного Синода Русской Православной Церкви 25 Марта 1991 года эта титульная формула официально была принята и на территории СССР. Уже со следующего 1992 года день кончины - 25 Января 1918 года - Священномученика Владимира, Митрополита Киевского и Галицкого, стал опорной датой ежегодного празднования всего Собора Святых Новомучеников и Исповедников Российских. Это было подтверждением Соборного постановления от 5/18 Апреля 1918 года: "Установить по всей России в день 25 Января или в следующий за сим Воскресный день всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений Исповедников и Мучеников"[1].

Термин, понятие, слово - звуки, буквы, текст. Все эти духовные сокровища человеческой речи давно отданы на откуп светской филологии, которая уже не может разглядеть за звуками и буквами составляющие всякое слово образы, порождаемые этим словом в нашем сознании, в наших душах и сердцах. И если верующие люди ещё вспоминают свидетельство Апостола Иоанна Богослова (Ин. 1), что все сущее было сотворено БОГОМ-СЛОВОМ - ИИСУСОМ ХРИСТОМ[2], то в современном, обыденном - даже христианском сознании Творение БОЖИЕ давно перестало восприниматься как самый пространный и совершенный текст. А ведь оно - Творение БОЖИЕ - в своих даже малых частях может быть постигаемо человеческим разумом и чувствами только через слова, даже если это происходит в совершенном безмолвии, в аскетическом созерцании.

Казалось бы, все просто: "Новые Мученики", то есть новые в сравнении с сонмом Христианских Мучеников, которые пострадали вслед за Иисусом во времена Древней Церкви или в эпоху Средних Веков. Церковному сознанию тогда - в начальные годы Мiровой революции было необходимо как-то особо выделить подвиг верных в сравнении с Мученичеством древних Христиан. Было необходимо тем самым засвидетельствовать на уровне понятия пока ещё скрытое, но по масштабам глобальное наступление нового мiрового порядка, антихристианского, богоборческого по своей сути. Эпоха христианской государственности, начатая при Святом Равноапостольном Константине Великом, завершилась. Первомученики, страдавшие за ХРИСТА сначала от фарисейско-саддукейских, а потом и языческих гонений до начала IV века по Р.Х., стали новой реальностью. Это внешняя и почти очевидная историческая этимология Святого титула "Новый Мученик".

Но в истории титульного понятия есть одна таинственная страничка, которая, видимо, совсем не сразу будет внесена в наши обиходные "толковые словари". Страничка это составлена отнюдь не мной, а является совокупным трудом целого ряда современных исследователей духовной судьбы Святых Царственных Мучеников. Сведения, в неё входящие, накапливались сначала в устных рассуждениях и обсуждениях единомышленников, а потом были обнародованы в целом ряде публикаций разных авторов, среди которых обязательно надо назвать А.А.Щедрина, О.А.Платонова, С.В.Фомина, Т.И.Гроян, Т.Л.Миронову. Страничка эта напрямую связана с убийством сибирского крестьянина Григория Нового.

Имя Рода

Согласно Основным Законам Российской Империи, изменение родового имени - фамилии каждого подданного - могло совершаться только повелением Самого Государя Императора. Таковым было духовное значение в православной юриспруденции понятий, связанных с родословием и отеческим наследием. До 1861 года подавляющее большинство российских крестьян, как государственных, так и крепостных, вообще не имело фамилий, да и среди мещан, посадских безфамильных было ещё немало. Приобретение же фамилий было чаще связано либо с рекрутским набором, либо с получением документов на отхожие оброчные заработки. Естественно, и рекрутам, и отъезжим крестьянам фамилии давались чиновниками, которые оформляли документы. Ещё одним источником фамилий было оформление документов детям деревенского клира при поступлении в бурсу или семинарию. Бывало, что наследники родовых прозвищ, сочиненных иными чиновниками с глумливым подтекстом, стеснялись своих фамилий, особенно если их сословный статус повышался, и они, например, становились купцами или поступали на службу. Тогда они обращались к Царю Батюшке с просьбой изменить фамилию. В таком случае подданные относились к обретению уже "Царской" фамилии с громадным почтением, как бы она ни звучала. Фамилия, лично утвержденная Самим Государем, в простом народе почиталась не меньше, чем дворянское происхождение среди благородных. Многим памятен эпизод, когда купец-пивовар Желтобрюхов обратился с Государю с просьбой изменить его "неблагозвучную" фамилию на более подходящую для промысла и его рекламы. Государь же, посчитав, что проситель чересчур привередлив и проявил неуважение к своим предкам, нарек купца Синебрюховым. Царский урок пошел в пользу, и с той поры пивовар уже не гнушался родового прозвища, дарованного Царем, и с гордостью помещал его на своих вывесках и продукции, которая славится своим качеством и своеобразием по всему мiру до сих пор.

В связи с тем, что в родном селе Г.Е.Распутина - Покровском, да и в ближайшей округе проживало несколько крестьянских семей Распутиных, и в том числе встречались Распутины с именем "Григорий"[3], на рубеже десятых годов ХХ столетия Г.Е.Распутин обратился к Государю Императору Николаю Александровичу с прошением внести отличительное изменение в его фамилию. Текст этого прошения хранится в фонде Императора Николая II - в Государственном Архиве Российской Федерации[4]. Государь утвердил фамильную приставку "Новый" и даже саму возможность фамильно именовать без части "Распутин".

У этого прошения были "внешние" причины, среди которых, возможно, и такая: почта и телеграфные сообщения в Покровское от Царской Семьи по неведению посыльного могли "случайно" попасть в руки какого-нибудь другого Григория Распутина из числа жителей села.

Но уже тогда, вероятно, существовали и внутренние мотивы изменения фамилии. Клевета и провокации по отношению к Другу Царской Семьи уже начались. Первое смысловое, "самоговорящее" значение слова "Распутин" давало повод злонамеренным газетчикам "трактовать" фамильное прозвище как признак родового "распутства". А неподобающие действия какого-нибудь сибирского тезки-двойника могли быть "на законном основании" подхвачены либеральной прессой без судебных последствий для публикаторов.

И Новый, и первый

Предание сохраняет, почему Государь Император выбрал именно это фамильное имя Своем Другу. "Новый!" - так воскликнул Младенец-Цесаревич Алексей Николаевич, когда Он впервые увидел Григория Ефимовича. Таким образом, восклицание Святого Царевича-Мученика и Монаршее решение Святого Царя-Искупителя Николая легло в духовное основание официального, паспортного наименования Григория Ефимовича - Новый. Естественно, такая же фамилия распространилась и на его супругу, и его детей.

Что тут можно сказать более значимое, чем свидетельство Святого Царя-Пророка Давида: "Сердце Царево в руце БОЖИЕЙ" (Пс. 21, 1)?! Царь - Помазанник БОЖИЙ - ЕГО Христос, то есть запечатленный образ ИИСУСА ХРИСТА - живая икона ХРИСТА, и потому Христос-Помазанник. В путях БОЖИЯ Промысла первой мученической жертвой антидинастического (антихристианского - то есть противо-царского), магического заговора на Святого Царя Мученика Николая и Его Семью стал русский крестьянин[5] Григорий Новый. Именно он первым своей мученической кончиной открыл славный у ГОСПОДА счет Собора Святых Новомучеников Российских, став Новым Первомучеником антихристианской Мiровой революции.

Именно в ночь с 16-го на 17-е Декабря 1916 года эта революция открыто и началась в России. Даже само сочетание этих чисел, этих дат в ночи указывает нам на новостильные события в ночи с 16-го на 17-е Июля 1918 года на Всероссийской Екатеринбургской Голгофе. А ведь прообразовательная смерть Мученика Григория совершилась тогда, когда до введения Григорианского стиля в России оставалось более года[6].

Безусловно, были Мученики за Веру Христианскую, Царя Самодержавного, Отечество Русское и в годы Смуты начала ХХ века. Само слово "Мученик" в первоначальной греческой титулатуре звучит и пишется как Martuj - Мартис, что буквально означает "Свидетель" в смысле свидетельства об истинности Христианства. Так и Мученики Смуты 1905-1907 годов свидетельствовали Церкви, России и всему мiру, что именно принесет победа антихристианской революции. Но тогда, в начале века, законная Власть сохраняла свою духовную силу над подавляющим числом подданных Российской Империи - страх БОЖИЙ тогда ещё явно пересиливал в сердцах наших предков страх перед разномастными антихристианами и отступниками.

Но к исходу 1916 года духовная ситуация изменилась. Значительные слои Петроградского общества с едва скрываемым ликованием восприняли известие об убийстве Г.Е.Распутина-Нового, и свою солидарность с преступниками они пытались выражать даже "церковно". Почти моментально по Северной Столице Российской Империи распространился слух о соучастии в преступлении Великого Князя Димитрия Павловича. И "продвинутые" петроградцы демонстративно ставили в православных храмах свечи подле икон Святого Великомученика Воина Димитрия Солунского. Они в массовом порядке подавали записки о здравии некоего Димитрия. Тем самым они как бы выражали свою духовную заботу о судьбе Великого Князя. Причем зачастую делали это люди, которых по действительной духовной потребе или двунадесятым праздникам и силком не затянуть было в храм. Хотя такому же общему настроению поддались и некоторые верующие, и даже часть православного духовенства.

Видимо, эта ликующая демонстрация Рождественским Постом стала первым прямым свидетельством перед лицем БОЖИИМ, что некогда послушный ЕГО народ напрямую отказывается подчиняться Священной Власти ЕГО же Помазанника. Конечно, такую дерзкую "благочестивую" мерзость: Ибо мерзок пред ГОСПОДОМ, БОГОМ твоим всякий, делающий неправду (Вт. 25, 16), ГОСПОДЬ не потерпел и отнял ум у народа. Ведь русские люди стали сочетаваться с библейскими мерзавцами, мистическими мерзавцами Сидона, Амалика, Содома и Гоморры. Именно эта мерзость стремилась на протяжении всего Царствования Государя-Мученика Николая Александровича быть непреодолимым средостением между Царем и Его народом, Его подданными, а простой сибирский крестьянин пробил громадную духовную брешь в этом средостении. Ещё и за это он был тайно казнен, теми подлинно Темными Силами, которые клубились у Царского Престола.

Но многие из возжигателей тех свечей считали себя настоящими монархистами, и оправдывались тем, что сейчас "плохие" Царь и Царица. Самой же идее Самодержавия они готовы были "служить верой и правдой".

К сожалению, такой идеологический подход порой обнаруживается и сейчас среди некоторых соратников по православному монархическому движению. Естественно, не в связи с конкретным отношением к личности Святого Царя-Мученика Николая. Его духовное достоинство в нашей среде признается безусловно. Но в теоретических рассуждениях аналогичная мысль порой находит согласие. Так, например, у одного из ведущих теоретиков современного монархизма, к творчеству которого вот уже лет семнадцать лично я отношусь с большим интересом и вниманием, некогда обнаружил такое суждение:

"...Разумеется, что монархическое сознание не индивидуализирует Царя, а акцентирует внимание на Династии, являющейся, по сути, одним Царем, поскольку каждый Царь есть непосредственное продолжение предыдущего..."

В данном контексте я не хочу называть автора этих слов, чтобы не отвлекать читателя в полемику по важной проблеме, которая требует отдельного разбирательства. Сама церковная идея о том, что земной Православный Царь-Помазанник является воодушевленным образом ЦАРЯ НЕБЕСНОГО (Преподобный Максим Грек), ЕГО живой иконой, указывает на то, что почитание личности Царствующего Самодержца вовсе не упраздняется общим почитанием Его Благочестивых Предшественников, почитанием Царствующей Династии.

Можно представить себе ситуацию, которую, естественно, не подразумевал автор приведенного рассуждения, когда истово верующий христианин, придя в храм, в ряду различных по исполнению канонических икон иным из них, вполне каноническим, сознательно отказывает в почтении, если они ему чем-то не понравились, скажем, эстетически. Конечно, у нас и такое бывает, но вряд ли на этом допустимо строить богословские рассуждения догматического порядка. Ведь существует именно догмат Седьмого Вселенского Собора об иконопочитании, служащий "нам ко уверению истиннаго, а не воображаемаго воплощения Бога"[7].

Древний юридический принцип "здесь и сейчас" вполне относится к проблеме ответственности каждого подданного перед Царствующим Царем. Не только абстрактную идею Царя и Царской Власти должно чтить верным, но того законного Помазанника БОЖИЯ, Которого им в то время даровал ГОСПОДЬ.

Открытая, более того - замешанная на крови Мученика - Царского Друга - демонстрация неповиновения Царской Власти, особенно среди официальных представителей и служителей этой Власти, политически и духовно привела к Февральскому бунту 1917 года. Господь удостоил Григория Нового стать, пусть надолго прикровенно для массового сознания, Первомучеником Мiровой революции, образцом для последующего Новомученичества 1917-1941-х годов[8].

Наследники Февраля

Конечно, в сегодняшней ситуации официальное признание Священноначалием самого факта Святости Мученического Подвига Григория Нового не представляется возможным. Как огня в Чистом переулке боятся упреков в политике, точнее в политике, идущей вразрез с политикой В.В.Путина и современной гражданской администрации Российской Федерации. Не имея возможности сослаться на первоисточник высказывания, сошлюсь на его цитирование в статье одного из авторов "Русской Линии": "Нынешний кремлевский властитель на вопрос: "В каком событии российской истории ХХ века Вы хотели бы принять участие?" со всей прямотой ответил: "В февральской революции". Надо отдать должное президенту: на сей раз он сказал правду не только о себе, но и о своем окружении"[9].

Верность "идеалам" Февраля на самом верху нынешней Федеральной администрации, к сожалению, определяет и "симфонию", а точнее покорное согласие с этими "идеалами" и в Московской церковной политике. Поэтому, даже прославление в Августе 2000 года на Архиерейском Соборе Государя Императора Николая и Его Семьи в лике Святых Страстотерпцев и Собора Новомучеников и Исповедников Российских не изменило отношения Высшего Священноначалия к Царскому Другу - умученному богоборцами и христоненавистниками Григорию Ефимиевичу Распутину-Новому. Личина сектанта-хлыста, распутника, развратника, извращенца, пьяницы, политического авантюриста "Гришки", специально и целенаправленно живописуемая в 1909-1917 годах, остается "канонически" неприкосновенной, например, для Синодальной Комиссии по канонизации Святых. И для официальных ревнителей такого положения дел как бы безразличен тот факт, что основные сюжетные подробности баснословной личины "Гришки" формировались и приняли размах широкой агитации между Февралем и Октябрем 1917 года, хотя в основу этой басни легла грязная книжка расстриги Труфанова "Святой чёрт", изданная ещё до революции заграницею.

Конечно, грязные сочинители и издатели этой откровенной литературной порнографии тогда в "самой свободной стране мiра" (В.И.Ленин) особенно не оглядывались на православных клерикалов. Но полная холодного равнодушия позиция Святейшего Синода с начала Марта и потом позиция Поместного Собора Российской Православной Церкви с Августа 1917 года относительно судьбы Помазанника БОЖИЯ и Его Семьи давала полный простор для глумления и над зверски убитым русским крестьянином.

Нам не известно ни одного документального свидетельства за период с Марта по Ноябрь 1917 года, который исходил бы из среды Святейшего Синода и Поместного Церковного Собора, о выступлении в защиту Царской Семьи, не встречалось ни одного хотя бы мемуарного примера печалования о Них перед лицом "благоверного временного правительства", ни одного случая заступничества за честь и достоинство Царской Семьи, или хотя бы за честь юных Царевен в условиях "распутинской" вакханалии в газетах, журналах, брошюрах[10].

Не было со стороны Священноначалия и попыток с православных, церковно-богословских, с канонических и догматических позиций дать оценку событиям начала Марта 1917 года. Напротив, в церковных документах того времени довольно часто встречаются сервильные по отношению к "благоверному временному правительству" выражения "б. Царь", "б. Император" ("б." в смысле "бывший"), которые наглядно свидетельствуют о том, что самой Царской темы эти православные клерикалы касались.

Сейчас часто в церковно-исторической литературе встречаются упоминания об известном эпизоде Поместного Церковного Собора 1917 года, когда некие сельские жители[11] обратились к соборянам с прошением примерно такого содержания: нас лишили Царя, так хотя бы дайте нам Патриарха. И это было при живом Помазаннике БОЖИЕМ, находящемся в заточении! И ведь не было тогда ещё комиссаров в пыльных шлемах, которые под угрозой "стволов" могли пресечь любую попытку заступничества за Государя. Собор одобрительно отнёсся к этой духовной подмене как к приемлемой "альтернативе", представляя это так, что Государь будто бы был принципиальным противником Патриаршества. Вместо Батюшки Царя - вот вам Батюшка Патриарх. Государственный Заступник Веры и народа, Отец Отечества был "равноценно" подменен Первоиерархом, который кроме власти общественного влияния на государственную жизнь, на повседневную жизнь народа, иными законными механизмами защиты Веры и народа не располагает, ему от БОГА не дано этой власти[12].

И эта позиция, увы, лежит в основе современной политики Священноначалия по отношению к наследникам Февраля в Федеральной администрации. Несмотря на призывы этого Священноначалия к всенародному покаянию и в Июле 1993 года, и в Июне 1998 года, когда высказывалось сожаление о том, что народ до сих пор не раскаялся в грехе попущения цареубийства, в этих воззваниях и последующих деяниях Архипастырского, Синодального или Соборного уровня вновь не содержится попыток дать догматическую, каноническую, церковно-богословскую оценку событий Марта-Октября 1917 года. А ведь без осмысления действий Священноначалия в этот период, без всесторонней и безпристрастной церковной оценки этих действий современным Священноначалием, действительно всенародное, то есть всецерковное покаяние невозможно.

То есть формально слова о покаянии в Патриаршем Воззвании 16 Июля 1993 года были произнесены: "Грех цареубийства, происшедшего при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением и Божеского и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании. И сегодня мы, от лица всей Церкви, от лица всех ее чад - усопших и ныне живущих - приносим перед Богом и людьми покаяние за этот грех. Прости нас, Господи!"[13] Но содержание этого греха совершенно не раскрыто, а поскольку суть покаяния не сводится к одному признанию греха, а содержится в исправлении прегрешения и его последствий, то и никаких перемен к возрождению России не происходит.

Часть Вторая

СТРОИТЕЛЬСТВО НОВОГО СРЕДОСТЕНИЯ

Не хочу огульно в этом винить лично представителей нашего Высшего Священноначалия. Их личные грехи есть проблема их личных взаимоотношений с БОГОМ, без которых нет веры в НЕГО. Но не хочу и полностью оправдывать этих же лиц за сложившуюся ситуацию. Какова же она?

За пятнадцать с половиной лет Первосвятительского служения Его Святейшества Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II вокруг него, Священного Синода и ближайшего к Святейшему Патриарху Архиерейского окружения сложилось плотное корпоративное средостение, отделяющее Первосвятителя от простого верующего народа и рядового духовенства.

Если вспомнить первые три года Патриаршего служения, то неформальные, незапланированные контакты, скажем, с представителями приходов или с православно-патриотической общественностью были если не повседневным правилом, то, по крайней мере, чем-то обычным. Приведу несколько примеров.

Так, на Покров 1990 года совершалось едва ли не самое первое после закрытия церкви большевиками Патриаршее Богослужение в храме Блаженного Василия Московского (Покровский собор) на Красной площади. После Литургии к Святейшему Патриарху подошли наши братчики из Братства Святого Царя-Мученика Николая Вячеслав Дёмин и Борис Кондратьев (+ 1993). Они вручили Его Святейшеству букет белых роз[14], подборки первых номеров русской грамоты "Земщина" и журнала "Царь-Колоколъ". При этом наши братчики удостоились не только личного благословения, но и краткой, зато содержательной беседы.

Из неё Первосвятитель узнал, что перед ним православные монархисты, чающие возрождения Православной Самодержавной России, церковного прославления Царя-Мученика Николая в лике Святых и собирающие подписи у храмов и в общественных местах в поддержку этой канонизации. Надо сказать, что наши братчики не просто "выпалили" Святейшему монологом о целях и задачах нашего Братства, Союза "Христианское Возрождение" и Предсоборного Совещания по подготовке Всероссийского Земского Собора, как это обычно бывает у просителей перед лицом высокого начальства. Они излагали эти подробности в ходе расспросов Первосвятителя. В заключение же Святейший Патриарх высказал им слова общего благословения "бороться за благо России, во славу её трудиться". И вновь осенил наших соратников Крестным Знамением. Естественно, всех нас - и бывших очевидными свидетелями этой беседы, и узнавших о ней из рассказов соратников - это чрезвычайно обнадёжило и вдохновило.

И потом на протяжении 1991-1992 годов[15], когда у паперти Патриаршего Богоявленского собора стояла наша большая застава Предсоборного Совещания по сбору подписей под общественным Воззванием за канонизацию Царственных Мучеников, мы неоднократно удостаивались благословения и кратких слов ободрения Его Святейшества, когда Патриарх торжественно выходил из храма после Всенощной или Литургии через центральную паперть собора.

Другие известные мне православные общественные организации в то же время без особых проволочек со стороны тогда очень численно скромного личного Патриархийного аппарата, состоявшего из секретарей Святейшего Патриарха - Протопресвитера и Настоятеля Богоявленского Патриаршего собора в Елохово отца Матфея Стаднюка, Владыки Арсения, Епископа Истринского и их ближайших помощников, могли обратиться с прошением к Его Святейшеству Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси и договориться об аудиенции по важным общественным вопросам православной жизни.

Попасть же на прием к отцу Матфею или к Владыке Арсению без предварительной записи вовсе не составляло труда. Достаточно было того, чтобы они в данный момент находились в Чистом переулке. Свидетельствую об этом на личном опыте 1990-1993 годов, когда многократно по разным общественным нуждам, например, ради получения благословения на Крестный Ход или молитвенное стояние, мы с единомышленниками приходили в Чистый и без какой-либо настойчивости с нашей стороны получали вполне радушный и доброжелательный прием. А ведь наши заставы у Елоховского собора доставляли известное безпокойство отцу Матфею со стороны гражданской администрации, и потому он нас хорошо знал в лицо. Но при этом он никогда не отказывал нам в беседе. Аналогичное отношение мы видели и со стороны Владыки Арсения, которому к тому же мы регулярно приносили наши монархические издания, и у него было совершенно ясное представление о наших умонастроениях.

Неоднократно мне с единомышленниками доводилось бывать на приемах и у Владыки Кирилла, Митрополита Смоленского и Калининградского, который поныне возглавляет Отдел внешних церковных связей[16]. Это случалось чаще по нуждам Братства Святителя Филарета (Дроздова), к которому я имею честь относиться. Но особенно мне памятен случай в Июне 1993 года, когда мы с В.И.Большаковым и В.В.Архиповым принесли расшифрованные и отпечатанные материалы первой Научно-практической и Богословской конференции "Государственная Легитимность" по проблемам дорасследования убийства Царской Семьи в свете криминалистики, государственного права, исторической истины и Евангельского вероучения, проходившей в Марте 1993 года.

Тогда Владыка Кирилл был по отношению к нам предельно доброжелателен и внимателен. Более того, в ходе довольно продолжительной беседы он с большим интересом расспрашивал о подробностях существа дела, поблагодарил нас за предоставление материалов и тут же направил к отцу Всеволоду Чаплину. У отца Всеволода в тот момент находился текст проекта Воззвания Святейшего Патриарха и Священного Синода к 75-й годовщине убийства Царской Семьи. И Владыка предложил нам изложить отцу Всеволоду наши соображения и возможные дополнения к проекту Воззвания.

Мы тут же воспользовались этим предложением. По тексту было внесено несколько уточнений, а также добавлен тезис о необходимости возобновления дорасследования убийства Царской Семьи на высшем государственном уровне с привлечением Священноначалия Русской Православной Церкви, представителей научного мiра и общественности, "чтобы государственная власть законодательно осудила совершенное злодеяние, восстановив тем самым преемство своей верности закону и нравственности"[17].

Доводилось мне бывать на приемах по общественным нуждам, связанных с подготовкой канонизации Царской Семьи и у Председателя Синодальной комиссии по канонизации Святых Владыки Ювеналия, Митрополита Крутицкого и Коломенского.

Именно поэтому у меня нет никаких личных оснований напрямую упрекать Его Святейшество или названных постоянных членов Священного Синода в образовании неодолимой пропасти между Высшим Священноначалием Русской Православной Церкви и простым верующим народом, представителями православной общественности.

Но на рубеже 1993-1994 годов такая доступность Православных Высших Иерархов практически сводится на нет. Думаю, это в значительной степени связано с изменением политического строя Российской Федерации и кардинальным изменением самого стиля светского администрирования. Кровавый разрыв между президентом Б.Н.Ельциным и советским наследием в Сентябре-Октябре 1993 года породил и новый стиль взаимоотношений новой светской администрации с Церковными властями, которые этот новый режим решил использовать как существенный стабилизирующий и консервирующий фактор в осуществлении своей политики.

Период временной свободы от внешнего целенаправленного давления светских политических сил на Церковные власти, который приходился как раз на 1990-1993 годы, завершился. Если в названный период перед лицом существовавшей тогда государственной "власти" институты Церкви, Церковных властей как бы уравнивались с общественными, общественно-политическими движениями или другими массовыми спонтанными народными инициативами, то с начала 1994 года, когда новая Государственная Дума решительно пресекла возможность легитимного разбирательства конфликта между Президентом и Верховным Советом, ситуация кардинально изменилась.

Формально статус Церковных Властей в системе иерархических ценностей новой Федеральной администрации стал несоизмерим с какими-то общественными, общественно-политическими инициативами. Но под возрастающей опекой со стороны новой административной системы, в новых условиях стала формироваться и новая административная прослойка в аппарате Московской Патриархии, прослойка, которая и на идеологическом уровне стала себя отождествлять с чиновничеством Федеральных административных сил.

Этот идеологический аспект не сразу стал очевиден. Но очень скоро и настоятели рядовых приходов, и кандидаты на вакансии в Правящие Архиереи, а также инициаторы каких-либо коммерческих инициатив в лоне Церкви заметили, что значительно возросли положенные размеры так называемых "конвертов", то есть денежных подношений в определенные инстанции для решения тех или иных жизненных вопросов. С бешеным ростом коррупции среди российского чиновничества, неимоверно возросли и аппетиты нового чиновничества церковного.

Теперь полная идеологическая лояльность по отношению к существующему политическому режиму и финансовая состоятельность стали главнейшими факторами в оценке просителя, обращающегося по духовной линии. Мне, православному монархисту, трудно об этом говорить, хотя для громадного числа соотечественников из публикаций российских светских изданий вроде "Совершенно секретно", "Московского комсомольца", "Новых известий" и тому подобных уже давно стала очевидна эта нравственно унизительная для миллионов простых православных людей ситуация в подножии высших эшелонов Церковной Власти. Можно было бы отмахнуться от этих публикаций, если бы не свидетельства подлинных документов, на которых они основаны.

Конечно, до сих пор некоторые представители православной общественности удостаиваются аудиенций и у Святейшего Патриарха, и у других крупнейших Иерархов. Но круг этих общественных организаций четко ограничен, они образуют собой своеобразный "пул" по образу и подобию, например, "пула" кремлёвских журналистов, которые допускаются к президентским мероприятиям. Естественно, эти тщательно проверенные "общественники" ни при каких условиях не будут поднимать перед Святейшим ни вопроса об отношении к ИНН и новой паспортизации граждан РФ, связанной с обязательным сбором электронной информации о каждом, ни проблемы засилия экуменизма, ни темы коммерциализации и даже криминализации многих приходов...

В лучшем случае эти "общественники" предложат свои усилия по борьбе с экспансией католицизма на территории России. Ведь для "православных" коммерсантов католики начинают проявлять себя как самые банальные конкуренты. Во всем цивилизованном мiре "религиозный" бизнес считается одним из самых доходных и свободных благодаря различным налоговым льготам. Отчего же не повоевать против католиков? Ведь на экуменическом фронте у "нас" с ними "полный ажур", а что касается табачка - то тут денежки врозь.

В итоге эти избранные "общественники" становятся неотъемлемой частью названного средостения. Но и этих "общественников" новое церковное чиновничество старается держать в "черном теле" и не допускать возникновения у них уверенной привычки доступа в Чистый. А как же иначе? Чтоб знали, чья там "власть"!

Сложившаяся за почти два тысячелетия исключительная особенность Высших Церковных Властей заключается в том, что персональная ротация там происходит исключительно естественным путем. В большинстве случаев никакие избирательные кампании им ничем не грозят. Персональные перемены в этих сферах порой разделены десятилетиями. И, на мой взгляд, это великое достоинство Архипастырской Власти по сравнению со всеми светскими, так называемыми "демократическими", учреждениями и институтами.

Но и это же достоинство - устойчивость персональной церковной власти - оборачивается тем, что она становится очень удобным условием для развития и укрепления корпоративного средостения. И вот тут многое зависит уже от личного отношения Архипастыря к такому средостению, а перед БОГОМ он уже вынужден отвечать, что его связь с пасомыми решительно нарушена.

СНОВА МИСТИЧЕСКАЯ МЕРЗОСТЬ

Меня, к сожалению, до сих пор мало волновали финансовые и коммерческие проблемы церковной жизни, хотя вполне могу оценивать духовный и морально-нравственный ущерб, которые наносятся неканоническими взаимоотношениями. Но симония - грех древний, и рядовые православные с ним как-то стерпелись, он не подрывает напрямую догматическое основание Православия, хотя разгул симонии очень часто соседствует с апостасией, догматическим отступничеством.

И все же, на мой профессиональный взгляд журналиста, основной функцией этого средостения является максимально полный, тотальный контроль над информационными потоками к вершинам Церковной Власти.

Несколько лет назад Архиепископ Тихон с должности Председателя Издательского Совета при Священном Синоде был возвращен в свою Новосибирскую епархию. Вскоре после этого произошли новые назначения среди сотрудников Совета. Так, например, на должность ответственного редактора[18] "Московского Церковного Вестника" был приглашен бывший активный автор и, кажется, одно время даже штатный сотрудник приложения к "Независимой газете" - "НГ-религии". В предыдущие годы он особенно прославился тем, что активно и последовательно поддерживал позицию гробокопателей, которые пытались выдавать так называемые "екатеринбургские останки" за Святые Мощи Царственных Мучеников, он резко критиковал позицию Священного Синода, решительно отказывавшегося принять этот мистический подлог.

Комизм этого персонажа заключается в том, что он поразительно похож на несколько уменьшенную копию и без того мелковатого Эдварда Радзинского в молодости. А ведь именно Э.Радзинский является, как это становится ясным только теперь, пожалуй, ключевым организатором екатеринбургского подлога.

Что касается журналистских качеств нашего персонажа в сочетании с человеческими достоинствами, то в публичной очной полемике он относится к категории типов, о которых говорят: "Плюй в глаза, он скажет..." и так далее. Никогда никаких аргументов он не слушает и не слышит, просто четко отрабатывает перед своими подлинными хозяевами раз и навсегда занятую позицию.

Если же обратиться к его вероисповедным достоинствам, то он по всем статьям относится к тому типу библейских, мистических мерзавцев, о которых я писал здесь выше. Давая ему такое определение, я не преследую целью банально оскорбить его расхожим словечком. Обращаюсь к этому слову не в бытовом его значении, которое мне просто неизвестно (я и не интересовался до сих пор его семантикой, этимологией в светском контексте). Использую же этот термин исключительно в богословском значении, для наиболее точного определения самого явления. Правда, и тут я затрудняюсь точно определить, к какой именно мерзости - Аммонитской, Сидонской или Моавитской (4 Цар. 16, 3; 23, 13) - данный мерзавец имеет прямое отношение.

Православная общественность после такого назначения попыталась возмущаться. Многочисленные протесты и разъяснения достоинств этого персонажа направлялись как напрямую к Святейшему Патриарху и в Священный Синод, так и публиковались в православных изданиях. В том числе и в тех, которые издаются по официальному благословению Его Святейшества. Но, вероятно, те силы, которые могущественно вдвинули этого мерзавца на новую должность, совершенно скрытым образом, без общественных, публичных разъяснений сумели его отстоять в новом качестве официального церковного газетчика.

Явные и сокровенные плоды этого необдуманного решения Церковных Властей стали себя последовательно являть на протяжении последних четырех лет. Забегая вперед, скажу, что в результате этого решения Церковные Власти стали жертвами многоходовой информационной спецоперации.

СРЕДОСТЕНИЕ В ДЕЙСТВИИ

Первым делом этот "фрукт" сменил большой газетный формат "Московского Церковного Вестника" на таблоидный и сразу вывел издание из круга больших политических газет, но сблизил его с бульварной прессой, которую читают в метро: таблоид легче листать в людской толчее. Правда, и вполне приличные издания, особенно неофициального характера, бывают таблоидного формата, но по самому типу таблоид - это ниша для частного чтива.

И тогда же "фрукт" стал добиваться изменения названия этого главного церковного газетного издания с "Московского Церковного Вестника" на просто "Церковный Вестник". Практически уверен в том, что доводы для этого были "убедительные": дескать, определение "Московский" суживает статус издания до границ Москвы. Вероятно, в аргументации приводились и "наглядные" примеры вроде "Правды" и "Московской правды". Хотя при этом, естественно, умалчивались контраргументы вроде "Вашингтон Пост", "Нью-Йорк таймс", "Пари мач", которые являются глобалистскими изданиями и отнюдь не страдают от своей "местечковости".

Главная же проблема заключается в том, что периодические листок или брошюру "Церковный Вестник" в принципе может издавать любой церковный приход. "Московский Церковный Вестник" никто, кроме Патриарха Московского и всея Руси. Титульное именование Патриарха "Московский" имеет в рамках Православия вселенское значение, особенно памятуя о том, что Москва - Третий Рим. Да и не только для православных, а и для Рима Первого, и для Берлина, и для Вашингтона, и для Стамбула, и для Пекина или Дели - Москва в политическом смысле отнюдь "не пустой для сердца звук". Ну хотя бы этот мерзавец предложил на худой конец замену на "Российский Церковный Вестник"! Нет, и в таком виде его подлинным хозяевам это не нужно. Кастрированное заглавие главной церковной газеты обрекает это таблоидное издание на унылое прозябание в редакции на Погодинской улице и в нераспечатанных пыльных вязанках по епархиальным управлениям.

Пройдитесь по церквям Москвы, и вы найдете "Церковный Вестник" только в церковных лавках храмов, где настоятельствуют благочинные или другие должностные лица из аппарата Московской Патриархии, из Синодальных отделов. Рядового настоятеля храма можно заставить разве что лично подписаться на один экземпляр. На церковных же прилавках лежат таблоидные - "Православная Москва", "Мир всем" и форматно большие газеты - "Десятина", "Русь Державная", "Победа"... Так издание, которое по своему первоначальному назначению должно быть голосом, рупором, иерихонской трубой Святейшего Патриарха, низведено до уровня допотопного клаксона с резиновой грушей.

Но для неискушенных в тонкостях информационно-издательской политики Московских Иерархов достаточен факт самого регулярного появления "Церковного Вестника" на их письменных столах, и они считают, что просветительская и пропагандистская работа в этом направлении ведётся. А материал для докладов на ежегодных Московских епархиальных собраниях или на Архиерейских Соборах, материал для разделов, посвященных общей информационно-издательской ситуации в Церкви опять-таки поступает из Издательского Совета. Но это не беда, то есть не большая беда, по сравнению с другими более содержательными и даже судьбоносными проблемами.

Пора бы назвать до того безымянного персонажа данной части наших заметок. Вдруг подумает, что я не решаюсь назвать его мистическим мерзавцем впрямую. Нет, это не обаятельный Хлестаков, и даже не обворожительный Чичиков, хотя у него определенно есть что-то общее с этими анчутками[19] русской литературы. Сергей Чапнин.

Одним из первых его деяний в должности ответственного редактора тогда ещё "Московского Церковного Вестника" была новая попытка вернуться к пересмотру церковной, Синодальной позиции по отношению к так называемым "екатеринбургским останкам". Но появились публичные выступления по данному вопросу таких "зубров" синодальной политики, как Владыка Ювеналий, Митрополит Крутицкий и Коломенский, или Протоиерей Всеволод Чаплин (выступавший явно по благословению своего патрона - Владыки Кирилла, Митрополита Смоленского и Калининградского). Их суть сводилась к тому, что позиция Церкви и Священного Синода по вопросу "екатеринбургских останков", сформулированная ещё в 1998 году, остается неизменной, и что новые якобы научные "доказательства подлинности" выводов гробокопателей опровергаются другими независимыми научными исследованиями. Это заставило заткнуться ретивого "крота".

Но факт канонизации Святого Царя-Мученика Николая, Святых Царственных Мучеников вызвал жажду реванша у тех сил, которые на протяжении 1990-2000 годов строили козни на пути всецерковного прославления. Именно поэтому те же самые Темные Силы, которые устраивали погибель России, пленяли и убивали Русского Царя, в лице своих прямых наследников решили попросту отомстить Русской Православной Церкви и её Священноначалию за эту духовную дерзость в условиях нового мiрового порядка. Одним из усилий этой мрачной корпорации и было внедрение "крота" в ключевой информационный сектор Московского Патриархата.

ЦАРЬ СЛАВЫ И СЛАВА ЦАРЯ

Исключительной особенностью прославления Святых Царственных Мучеников Дома Российского было то, что свидетельства о Святости Государя и Его Семьи перед лицом ЦАРЯ Царей исповедовались и собирались всем церковным народом. Более того, начиная с 1989 года на имя Его Святейшества Святейшего Патриарха Пимена Патриарха Московского и всея Руси и в адрес Священного Синода начали поступать коллективные обращения верующих даже не с прошениями, а фактически - с требованиями либо соборно канонизировать Святого Царя Мученика Николая и Его Семью, либо официально признать Их канонизацию Русской Православной Церковью Заграницею 1 Ноября 1981 года. Такого духовного дерзания среди простого церковного народа по отношению к своему Священноначалию ещё не бывало во всей тысячелетней истории нашей Православной Церкви.

Ко времени Архиерейского Собора в Августе 2000 года готовились материалы на канонизацию тысяч Новомучеников и Исповедников Российских. Но всецерковно были прославлены далеко не все из этого сонма. И все же канонизационная статистика поражает. Деяния и подвиги ХРИСТА ради более тысячи отечественных Святых Новомучеников и Исповедников были тщательно исследованы сначала в епархиях, а затем Синодальной Комиссией по канонизации Святых и признаны достойными всецерковного прославления на Соборе.

Никак не хочу умалять этот великий духовный труд, который также не имеет прецедентов в истории Русского Православия. Но считаю необходимым отметить очевидное противоречие между количеством веских оснований для прославления тех или иных Новомучеников, почитание Святости которых отнюдь не свидетельствовалось множеством чудес, и напротив - громадным множеством всероссийских свидетельств, подтверждающих Святость Государя, Святость Царской Семьи. Иные канонизированные Священномученики из числа Владык и священников глубоко чтились в местах их подвигов, которые практически были неизвестны остальному церковному народу. И все же эти свидетельства сугубо местного почитания не вызывали сомнений для всецерковной канонизации. Иначе дело обстояло с Царем и Его Семьей.

Но чудо с мироточением даже не иконописного подлинника, а типографской копии иконы Святого Царя-Мученика Николая на исходе девяностых годов стало известно всей Российской Федерации и верующим так называемых стран СНГ. И отнюдь не методами пропаганды, агитации это совершалось. Мvроточивая икона Государя Николая Александровича шествовала по сотням храмов нашего единого Православного Отечества и свидетельствовала о Святости Царя сонмам и сонмам православных - мvроточением, благоуханием, чудесами исцеления и другой потребной молящимся помощью.

И все же на уровне высших Церковных Властей уже накануне Архиерейского Собора звучали опасения, что канонизация Святости Царя Николая и Его Семьи может вызвать последующие внутрицерковные "разделения", политический ажиотаж. Определенные средства массовой информации (СМИ) старательно раздували значимость этих опасений, особенно в канун 82-й годовщины убийства Царской Семьи. Свою лепту в этот гевалт внёс и названный Сергей Чапнин. Среди православных бродили сомнения, что Собор совершит Царскую канонизацию. Вместе с тем ходили слухи, что со стороны президента РФ В.В.Путина было высказано решительное одобрение этой канонизации. Празднование персонального почитания Святых Царственных Страстотерпцев на Соборе было установлено 4/17 Июля - в день их мученической кончины. Правда, канонизационная формула, по представлениям части верующих, к которым я отношу и себя, была несколько "ущербной" по отношению к содержанию Их Духовного Подвига. Титульная формулировка "Страстотерпцы" как бы сводила Их Подвиг к страданиям в условиях заточения с Марта 1917 - по Июль 1918 годов и к мучениям самой кончины.

ГОСПОДЬ попустил омрачить Августовские Соборные торжества канонизации гибелью атомного подводного крейсера "Курск", и праздник промыслительно совершился "со слезами на глазах". Уже потом простым верующим стало известно, что два (или три) Архипастыря-Соборянина затруднялись признать Святость Государя Николая Александровича. А один Архиерей из этого числа - Его Высокопреосвященство Владыка Николай, Митрополит Нижегородский и Арзамасский - к своей подписи под канонизационным актом присовокупил своё личное свидетельство о не признании им Святости своего тёзки - Святого Царя-Мученика Николая.

Эта явно мистическая особенность соборного акта усугублялась тем, что именно в Нижегородской Епархии, находится Свято-Дивеевский монастырь, где с 1991 года почивают Святые Мощи Преподобного Серафима Саровского. А ведь Саровский Пророк предсказывал, что того Государя, Который его прославит, он сам прославит ещё больше. При всем благоговейном почтении к памяти Нижегородского Митрополита Николая, который так и не дожил до первого официального празднования в России Святых Царственных Мучеников - 17 Июля 2001 года, стоит все же отметить, что накануне своей смерти Владыка Николай в конце Мая или начале Июня 2001 года дал интервью упоминавшейся уже в этих заметках газете "НГ-религии". В том интервью он решительно подтвердил своё несогласие с соборной канонизацией Его Императорского Величества Государя Императора Всероссийского Николая II Александровича.

Вслед за Соборной канонизацией первое официальное церковное празднование дня памяти Святых Царственных Мучеников 17 Июля 2001 года было ознаменовано высочайшим внутренним подъемов среди верующего народа. В Москве, к примеру, об этом можно было судить "от противного"... В прежние годы ревнители Святости Царя Николая в этот день тысячами и тысячами собирались на молитвенные стояния и Крестные Ходы. До 1993 года они собирались у бассейна "Москва" - у закладной часовни "Державной" в честь возрождения Храма Христа Спасителя. А после - на Славянской площади у часовни памяти героев Плевны. Но в 2001 году на Славянскую площадь пришло всего несколько сот человек. Это свидетельствовало о том, что остальные, приезжавшие сюда с московских окраин, из Подмосковья, из других городов России и стран СНГ прежде, теперь посчитали более достойным отпраздновать этот день в своих храмах. Внешнее, общественное выражение своего благоговения пред Августейшими Святыми сменилось благоговением более углубленным, в сугубо церковном чинопоследовании. Многие из этих тысяч впервые причащались Таин Христовых с уже гласными молитвословиями Святому Царю Николаю и Его Семье.

Конечно, был очевиден некоторый урон относительно внешнего выражения активности православной общественности. Но чинная церковная служба для большинства верующих всегда предпочтительнее околоцерковных мероприятий. Сокровенная Слава Государя наконец явила себя в духе подлинно соборном и всецерковном. И это стало нестерпимой язвой для вынужденно смолкнувших противников канонизации как в церковной среде, так и вне церковных стен.

ЗАДАЧКИ ДЛЯ СПИЧРАЙТЕРОВ[20]

На всем протяжении девяностых годов среди почитателей безпримерного в истории Православной Государственности подвига самоотречения и самоотвержения Главы Государства, Который ради духовного спасения пожертвовал Своей Семьёй, было немало тех, кто чтил как Святого Мученика Друга Царской Семьи Григория Ефимовича Распутина-Нового.

Непредвзятому взгляду было совершенно очевидно, что клеветнически искаженная личина сибирского крестьянина была необходима врагам Православной Самодержавной России для глумления на Царем, Его близкими и над самой Царской Властью. Простые верующие, разобравшись с клеветой на Царя задолго до специалистов и Синодальной комиссии по канонизации Святых, стали резонно полагать, что и вся грязь, которая им навязывалась в связи с Григорием Распутиным, имеет ту же самую природу, что и клевета на Царя. А если этот человек оклеветан безвинно, да к тому же он терпел эту клевету на протяжении последнего десятилетия своей жизни, то считать его человеком в духовном смысле "рядовым" вряд ли справедливо. Ведь только постоянный молитвенный труд дает силы на подобное долготерпение.

Это тоже совершенно понятно каждому рядовому Христианину, которому доводилось одолевать гораздо меньшие духовные искушения со стороны ближних и дальних. Такой рядовой христианин невольно начинает сравнивать собственные способности к терпению и исторический пример Григория Распутина, чей жизненный путь завершился в условиях диких предсмертных истязаний. Как правило, клевета на Царя содержалась в тех же "исторических" источниках, которые живописали якобы распутный и авантюрный жизненный путь Григория Распутина. Почему же нужно подходить к этим "источникам" по двойному стандарту? Тому, что там содержится о Царе и Царице, мы уже не верим. А тому, что о крестьянине мы должны верить?!

Внешнее могущество злонамеренной клеветы на Императора Николая Александровича, на Императрицу Александру Феодоровну, даже на старших Царевен Ольгу и Татиану, клеветы, которая в первую очередь и препятствовала Их канонизации в России, окончательно рухнуло в сознании церковного народа. Конечно, миллионы российских обывателей и после канонизации находятся в плену злонамеренных легенд об Императоре. Их постоянно поддерживают СМИ и такие толкователи российской истории как Эдвард Радзинский. Но освобожденное от этой клеветы сознание церковного народа просто не может не задаваться вопросом: каким же все-таки человеком был Царский Друг Григорий Ефимович Распутин-Новый? И оно начинает искать ответ на этот вопрос не в привычных пропагандистских штампах. Верующий человек пытливо всматривается и в себя, и в прошлое России... Некоторые приходят к выводу - Григорий Распутин был Святым Мучеником, он пострадал как за свою православную верность ХРИСТУ, так и за своё служение не за страх, а за совесть - Царю.

Но обращение к истории России обнаруживает другой парадокс почитания Святого Царя Мученика Николая частью верующего народа. Русское Православное Царство разрушили, убив Царя и Его Семью. А кто создал это Царство, которое манит православных своим духовным величием, благочестием и могуществом? Кто был Первым Русским Царем? Оказывается, судя по историческим "источникам", Им был кровожадный злодей, распутник, враг Священноначалия и благочестия. Очень знакомый перечень эпитетов, не правда ли?

И еще один вопрос напрашивается у пытливого Христианина, чающего стать верным гражданином Царствия Небесного. Заметьте: не Республики Небесной, не Небесного Советского Союза, не Небесной Федерации, а прямо-таки Царства... А ради чего и во образ чего создавалось Русское Православное Царство? Его грядущее ещё Святитель Петр Московский характеризовал как Новый Израиль и Новый Иерусалим. Оказывается, что такие русские Святые, как названный Святитель Петр, как Московские Святители Алексий, Макарий, Филарет видели Русское Царство как икону Царствия Небесного. А Святой Праведный Иоанн Кронштадтский дерзал напоминать народу, что Русская Земля - подножие БОЖЬЕГО Престола!

Кому же более всего было ненавистно вдохновенное и рукотворное созидание иконы Царства Небесного на земле? Думаю, всякому ясно: сатане и его сподручным. Так кому же выгодно было первого строителя этой иконы выставить перед лицом потомков злодеем, развратником и борцом со Священноначалием?

Когда же верующие люди начинают выяснять, что первого Русского Царя - Государя Иоанна Васильевича Грозного ещё в конце XVI-го и в XVII веке почитали как Святого, что его изображали на иконах и фресках того времени с нимбом, а его имя было внесено в некоторые месяцесловы того времени, то вера в характеристики этого Государя, данные ему Н.М.Карамзиным, К.С.Аксаковым, С.М.Соловьевым, Н.И.Костомаровым и их последователями, резко падает в цене в глазах пытливого Христианина.

Что же тут удивляться, что такие люди разыскивают старинные церковные изображения Царя Иоанна, копируют их или в силу своих дарований пишут новые иконы этого Государя? Но самое главное не это. Такие люди начинают обращаться к Царю Иоанну как к некогда церковно признанному, например, в Москве или на Вологодчине местночтимому Святому. И в этом нет ничего канонически зазорного. Конечно, если молитвенно обращаться к пустому месту, по таким молитвам ничего, кроме пустоты, не приобретёшь. Но если обращаешься с молитвами к давно умершему человек, который по твоим сведениям был великим подвижником у БОГА, то результатом этих молитв становится совершенно определенный и конкретный духовный опыт.

Именно так было со множеством русских людей, которые задолго до официальной канонизации в России стали обращаться к заступничеству Святого Царя-Мученика Николая. Приобретая положительный духовный опыт, они начинали открыто исповедовать Святость этого Царя. Результат известен. И это притом, что в девяностые годы Священноначалие и в Москве, и в других епархиях резко ставило вопрос о недопустимости содержания в наших храмах икон ещё не канонизированного Святого.

Батюшки из числа ревнителей выслушивали эти указания, например, на Московских епархиальных собраниях и потом, те, кто поосторожнее, переносили образы Царя-Мученика в алтарь, и выносили их оттуда только по Царским Дням, а другие и вовсе всё оставляли в своих храмах, как и прежде.

И это бесило! Причем в первую очередь не то Высокое Начальство, которое вещало с кафедры эти требования благочиния и дисциплины. Бесило в первую очередь тех, кто уже пристроился возле этого Начальства и шептал, шептал, шептал, а заодно составлял очередные "правильные" тексты для речей своих патронов... Недошептались, недоспичрайтились. Царя Николая прославили.
Что же теперь этим спичрайтерам оставалось делать?

"НЕЛЬЗЯ ЖЕ ВМЕСТЕ ПОКЛОНЯТЬСЯ УБИЙЦАМ И ИХ ЖЕРТВАМ"

Если напрямую почитателей подвига Царской Семьи, которые в самом деле чают и ждут Всенародного Покаяния, уже невозможно обвинить в духовной недисциплинированности, необходимо на них наехать с другого конца. Ведь сколько среди них почитателей Царя Иоанна Грозного и Григория Распутина! Вот за это надо их и заклеймить на самом высшем церковном уровне.

15 Декабря 2001 года, в котором впервые праздновался день Святых Царственных Мучеников, на Московском епархиальном собрании Его Святейшество Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II зачитывал большую речь, над содержанием которой трудились многие специалисты. Вообще Святейший Патриарх в силу своей глубокой образованности и личных дарований прекрасно говорит с кафедры, то есть он полностью владеет искусством ораторской импровизации. Это особенно наглядно по Рождественским и Пасхальным праздникам, когда накануне их рассылается текст его официального приветствия для чтения в храмах и для публикаций, а в самый день праздника Святейший выступает по телевидению и радио, когда свободно говорит о том, что чувствует и думает. Не беру на себя труд сравнивать эти официальные и живые тексты содержательно, но стилистически эти обращения весьма разнятся. Для любого мало-мальски специализирующего в этой области человека совершенно ясно, что письменные тексты Патриарх сам не составляет, поручая их своим помощникам - тем самым спичрайтерам.

В обращении к епархиальному собранию, зачитанном Святейшим Патриархом 15 Декабря 2001 года, содержался следующий пассаж, имеющий прямое отношение к нашей теме:

"В последнее время появилось довольно много цветных, прекрасно изданных, с позволения сказать, "икон" Царя Ивана Грозного, печально известного Григория Распутина и других темных исторических личностей. Им составляются молитвы, тропари, величания, акафисты и службы. Какая-то группа псевдоревнителей Православия и Самодержавия пытается самочинно, "с черного хода" канонизировать тиранов и авантюристов, приучить маловерующих людей к их почитанию.

Неизвестно, действуют ли эти люди осмысленно или несознательно. Если осмысленно, то это провокаторы и враги Церкви, которые пытаются скомпрометировать Церковь, подорвать ее моральный авторитет. Если признать Святыми Царя Ивана Грозного и Григория Распутина и быть последовательными и логичными, то надо деканонизировать Митрополита Московского Филиппа, Преподобного Корнилия, игумена Псково-Печерского, и многих других умученных Иваном Грозным. Нельзя же вместе поклоняться убийцам и их жертвам. Это безумие. Кто из нормальных верующих захочет оставаться в Церкви, которая одинаково почитает убийц и Мучеников, развратников и Святых? Если же эти люди действуют не вполне осознанно, а подчиняясь своим эмоциям, своей жажде сильной власти, олицетворяемой Иваном Грозным, своему стремлению увидеть в России, наконец, порядок вместо того морального и криминального беспорядка, в котором мы все еще находимся, то им бы следовало понять одну элементарную истину, много раз доказанную всей человеческой историей. Несправедливость и зло невозможно победить, искоренить внешним насилием и другим злом. Жестокостью и насилием, которые сами по себе есть зло, но которые иногда используются для достижения якобы добрых целей, можно на какое-то время ограничить проявления зла; страхом можно загнать зло в подполье, вглубь, но там оно будет продолжать расти и умножаться, будучи недоступным внешнему давлению. Корень зла не вовне, а внутри человеческой души, в отсутствии или искажении моральных ценностей, в греховной воле, в потемнении сознания. Победить зло, исправить жизнь можно только осознанным глубоким покаянием, изменением всего строя жизни, возвращением на путь добра и правды, то есть к БОГУ".

По сравнению с официальной публикацией я позволил себе внести минимальные орфографические изменения в титулатуре Святых. Например, вместо "прп. Корнилий" написал здесь "Преподобный" полностью, но в остальном никаких дополнений себе не позволил. Не хочу пытаться представить дело так, что Святейший не вникал в содержание составленного для него доклада, и потому полагаю, что он читал его с осознанием полной ответственности. И, к сожалению, не заметил богословского подвоха. Ведь речь составляли ему неверующие люди, точнее не Христиане. Почему я дерзаю так утверждать? Обратимся к ключевому тезису этого пассажа:

"Нельзя же вместе поклоняться убийцам и их жертвам. Это безумие. Кто из нормальных верующих захочет оставаться в Церкви, которая одинаково почитает убийц и Мучеников, развратников и Святых?"

Складывается совершенно определенное впечатление, что составитель этого текста не просто не принадлежит Христианской Церкви, но даже ради исполнения своих профессиональных спичрайтерских задач не посчитал нужным достаточно внимательно познакомиться с содержанием Нового Завета и Церковного Предания, относящегося к этому периоду. Иначе бы он знал, что Святой Мученик Сотник Лонгин не только сам руководил казнью ИИСУСА ХРИСТА от начала и до конца, но своим копьем он пронзил ребра СПАСИТЕЛЮ.

Но Христиане вот уже почти две тысячи лет в своем "безумии" чтут Святого Лонгина, который через покаяние уверовал в БОГА-ХРИСТА и сам был умучен за это. Инославные протестанты, не признающие Священного Предания, видимо, не признают и Житие Святого Воина Лонгина. Хотя знаменитое копье Лонгина чтится не только католическим, но и протестантским Западом. Что же касается Православной Церкви, то для Неё копьё Лонгина - Литургическая Святыня, с помощью которой в каждом храме совершается Проскомидия и подготавливается Таинство Евхаристии. Этот Богослужебный факт безусловно известен Его Святейшеству Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II.

Но даже протестанты, отвергающие Предание Церкви, чтут, как могут, Святого Первоверховного Апостола Павла, который, будучи знатным фарисеем Савлом, не только науськивал толпу ветхозаветных ревнителей убить Первомученика Архидьякона Стефана, но во время его убийства сторожил одежды убийц. Лично принять физическое участие в этом кровопролитии мешала его принадлежность к фарисейской касте. Но ни сам Апостол Павел, ни его почитатели-современники не отвергали этого факта соучастия в убийстве Ученика ХРИСТА, которое подробно описано в Деяниях Апостолов.

Тайные Ученики ИИСУСА Иосиф Аримафейский и Никодим были членами синедриона, который вынес смертный приговор ИИСУСУ ХРИСТУ. Церковное Предание относит Иосифа к числу 70 Апостолов, первыми проповедовавших Христианство в Англии (Память Святого Иосифа 31 Июля и в Неделю Святых Жен-Мvроносиц). Святой Никодим стал единомышленником Иосифа и участвовал в погребении СПАСИТЕЛЯ. Его память Церковь отмечает 28-го Августа. Как мне разъяснял авторитетный библейские историк Его Высокопреосвященство Владыка Вениамин, Архиепископ Владивостокский и Приморский, Святые Иосиф и Никодим не участвовали именно в том заседании синедриона, на котором было решено казнить ИИСУСА ХРИСТА. Они сознательно уклонились от этого совещания. Но вину соучастия в попущении Богоубийства, в непротивлении ему никто со Святых Иосифа и Никодима не снимает: ведь они могли участвовать в этом совете и до конца отстаивать невиновность ХРИСТА. Подобно этому вина в попущении цареубийства лежит на всем Русском Народе, хотя его организаторы и главные исполнители не были русскими людьми.

Если же обратиться к святцам первых веков Христианства, то случаи, когда мучители и убийцы Христиан обращались ко Христу, исчисляются десятками, если не сотнями. Таким образом, сам по себе тезис "Нельзя же вместе поклоняться убийцам и их жертвам. Это безумие", - справедлив только для нехристианского рационального мышления. ХРИСТОС же исповедовал именно это "суеверие" и "безумие". Вот и мы безумны ХРИСТА ради (1 Кор. 4, 10). И наоборот говорил бывший убийца Христианина - раскаявшийся Святой Апостол Павел: Мудрость мiра сего есть безумие пред БОГОМ (1 Кор. 3, 19).

ХРИСТОС приходил к блудникам и развратникам и обращал их в СЕБЯ. И в последующие времена многие из грешников становились Святыми, будучи прежде покаяния развратными. Хрестоматийны примеры Святой Марии Египетской и Мученика Вонифатия. Если в приведенном отрывке речи Его Святейшества разврат относится к Г.Е.Распутину, то Мученик Григорий сам неоднократно признавал, что в юности и молодости вел очень греховную жизнь, но в 27 лет ему было явление Святого Праведного Симеона Верхотурского, когда он коренным образом в глубоком покаянии изменил свою жизнь. Если же говорить о "разврате" петербургского периода жизни Г.Е.Распутина-Нового, то эти сведения большей частью того же разряда, как и клевета на Святого Царя-Мученика Николая или необдуманное повторение грязных слухов порядочными, но излишне доверчивыми людьми, которые сами лично не были очевидцами чего-либо развратного в поведение Распутина.

Здесь неуместно удаляться в доказательства причастности или непричастности Благоверного Царя Иоанна Грозного к смертям Святителя Филиппа Московского и Преподобного Корнилия Псково-Печерского. Самые ранние обвинения об этом исходят от князя Андрея Курбского, который в то время уже бежал из России и не мог быть самовидцем этих событий. Самый ранний список Жития Святителя Филиппа относится к 20-м годам XVII века. Желающие могут внимательнее рассмотреть историческое достоинство этого источника в специальной литературе. Но можно сказать совершенно определенно, что в такой литературе не содержится неопровержимых современных этим событиям свидетельств прямой или косвенной причастности Царя Иоанна к смерти этих Святых - Филиппа и Корнилия.

Более того, православная общественность неоднократно призывала своих единоверцев безпристрастно, детально и всесторонне разобраться именно в этих обвинениях против Царя Иоанна. Однако спорные моменты истории определенной стороной однозначно трактуются в обвинительную строну против Первого Русского Государя. Допустимо ли Первосвятителю в подобной спорной ситуации заведомо выбирать одну сторону?

Увы, этот вопрос вот уже несколько лет остается риторическим. Почему? Да он просто не доходит до ушей Святейшего. В нарисованной спичрайтерами специально для Патриарха картине современной православной общественной жизни почитатели Святости Григория Ефимовича Распутина-Нового и Царя Иоанна Васильевича Грозного представляют собой маленькие, но сплоченные маргинальные группки провокаторов, которые развили бешеную пропагандистскую деятельность, чтобы любыми способами и приемами подбить народ на новые требования о всецерковной канонизации. На этот раз о канонизации названных в докладе "одиозных" исторических фигур. Правда, в Декабре 2001 года еще никаких требований не было...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

УКУС ЗМЕИ

...На аспида и василиска наступиши; и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое.
Святой Царь-Пророк Давид. Псалом 90-й.

Близится 90-я годовщина убийства Григория Распутина. Этот почти вековой - без одного десятилетия - этап во многом является рубежным для русского национального самосознания. Вновь, как и в конце 80-х годов прошлого века, в национально мыслящих русских общественно-политических кругах возобновляется активное обсуждение идеи Православной Монархии, Русского Царизма. Именно в 80-е - 90-е годы - в пору одоления атеистических и советских стереотипов в современной России - появилось много православных людей, которые изменили своё воспитанное на школьных уроках истории ложное отношение к Другу Святых Царственных Мучеников. Но опытные мистагоги нового мiрового порядка и глобализма тогда затеяли грандиозный духовно-мистический подлог с так называемыми "екатеринбургскими останками" и с помощью явно магических действий отвлекли сознание и самосознание миллионов наших соотечественников от подлинного смысла цареубийства. Ситуация стала медленно меняться после канонизации в Августе 2000 года на Юбилейной Архиерейском Соборе давно уже прославленной у БОГА и в верующем Русском Народе Святой Царской Семьи.

Теперь всё больше наших соотечественников, предельно разуверившихся в западных демократических целях и ценностях, начинают задумываться о грядущем России в русле традиционных державных устоев. У бывших искренних в своих заблуждениях русских демократов, а теперь неофитов русской державности возникают вопросы, почему и как было убито Русское Царство? Без живой исторической памяти, без осмысления конкретных событий, ставших ступенями к свержению Самодержавия, невозможно понять дух и букву идеологии Православного Царизма. Своеобразным ключом для осмысления этого Державно-Церковного феномена является отношение к убийству русского крестьянина Г.Е.Распутина-Нового. Это не дает покоя тем силам, которые хотят удержать Россию как можно дольше в нынешнем губительном "status quo".

На форуме Августа

В конце прошлого года публикация моих заметок "Восставший на средостение" была прервана обещанием о продолжении, и это бередит совесть. Да и наиболее близкие по духу и взглядам мои читатели неоднократно за эти месяцы спрашивали: "Ну и когда же будет продолжение?" И все же, несмотря на уколы совести, слишком я её не мучил, потому что на самом деле работа над заметками продолжалась и в Январе, и весною, и летом. Почти готового материала накопилось немало, но некоторая его "сырость", "недожатость" все же не позволяла мне отдать его на читательский суд. А тут внезапно для меня самого в русле этой и без того прерывистой работы возникло ответвление темы - дополнительная, незапланированная мной разработка, содержанием которой я хочу поделиться в первую очередь, отложив на время предыдущие уже почти завершенные изыскания.

Несколько запоздало - а именно в Августе нынешнего года - прочитал сохраненный у себя в компьютере форум к весьма интересному, хотя и почти полностью "компилятивному" материалу Вячеслава Белова "Григорий Ефимович Распутин: за и против. Полемика с авторами Приложения N 4 к докладу Митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия" от 24 Октября 2004 года (http://www.pravaya.ru/faith/15/1308).

Тем и хорош этот материал, что его автор оперативно откликнулся на печально известное "Приложение" не возмущенной эмоцией, а исчерпывающей подборкой цитат из исторических исследований предшественников. Хотя и собственная публицистическая позиция автора была выражена в ряде совершенно самостоятельных, самобытных пассажей, которые говорят сами за себя о литературном профессионализме автора.

Определение его материала "компилятивный" предназначено заоградному юзеру, а церковный читатель и без меня знает, что большинство Святых Мужей Церкви писали свои душеспасительные труды, большей частью составляя их из тематически подобранных цитат Священного Писания, а также из комментариев к Священным текстам и связанных с ними поучений своих предшественников. Тем и ценны до сих пор для Церкви труды таких Святых "компиляторов". Поэтому малая симфония "за и против" В.Белова с церковной точки зрения заслуживает внимания и одобрения за трудоемкую сопоставительную работу, внимания, которого, к сожалению, автор-составитель и мы - его внимательные читатели - так и не дождались от законного Священноначалия...

Материал В.Белова прочитал сразу по его выходе, а потом скопировал его вновь уже с читательским форумом, когда в конце 2005 года проводил мониторинг материалов о Г.Е.Распутине-Новом на предмет выявления пресловутых организованных требований в Священный Синод о канонизации Царского Друга. Поскольку беглый просмотр этого форума таких требований не обнаружил, я и не вчитывался в отклики детально. А сейчас, продолжая работу над темой о средостении, прочитал реплику от 19 Сентября (на основании дат предшествующих реплик полагаю - уже 2005 года).

Я привожу её вначале целиком, но потом вновь буду её многократно цитировать. Да, простит меня Боголюбивый читатель за многословие, но последовательный разбор ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО содержания реплики требует внимания к деталям.

"Verbum Forense Alexandri"

"19 Сентября 11:45, Александр: Вопрос о Григории Распутине и простой и сложный одновременно. Конечно, смерть его, несомненно, была героической и встретил он ее хладнокровно и, думаю, что он этой смертью заслужил у Господа Царствие Небесное. Но, скажу честно, что для меня не явились открытиями, разрозненные воспоминания о Распутине Архиепископа Феофана и Митрополита Федченкова.

Мне посчастливилось застать и дом Распутина в Покровском (дом был в прекрасном состоянии и уже тогда к нему было паломничество, думаю, его снесли или подожгли по чисто идеологическим причинам) и дом Ипатьева в Екатеринбурге (кстати, снесен по личному указанию Б.Н.Ельцина). Я еще застал в конце 60-х и начале 70-х в Тобольске в живых людей, лично знавших старца Григория. Конечно, старожилы Тобольска никакой святости в нем не признавали (да, тогда и вопроса так не ставили).

Моя хорошая знакомая, Евдокия Ивановна в весьма преклонном возрасте, всегда вспоминала его как пьяницу и дебошира (вечно напьется пьяный, надебоширит и лежит на Тобольском подгорном базаре у тротуара). Каюсь прилюдно в своем грехе: я тогда в 69-ом украл у нее подлинную фотографию: Григорий Распутин стоит облокотясь на старом (колесном) теплоходе и смотрит на Тобольскую пристань, и вы знаете, ощущение такое, как взгляд немного больного, но точно пьяного человека. К большому сожалению, в 82-ом все мои фотографии сгорели при пожаре - сейчас бы этой фотографии цены не было.

А насчет Государя Императора, я думаю, что он пользовался Его добротой, слабостью и спекулировал его доверием. Может и можно РПЦ объявить его святым (не мне судить, а Церковным Иерархам), ведь иногда человек одной своей героической смертью или жизненным поступком способен освятить всю неправедно прожитую жизнь и встать наравне со Святыми, в земле Российской просиявшими. За примерами далеко ходить не надо, вспомните Царя Александра I, ведь он отмолил свой грех убийства своего отца Царя Павла I, став Сибирским Томским Старцем Феодором Кузьмичем. За мнения старожилов конца 60-х (их давно нет в живых) отвечаю, как перед Богом. С уважением ко Всем, раб Божий Александр из Тобольска".

В науках различным явлениям, феноменам, животным, насекомым, растениям, минералам принято давать витиеватые латинские названия, чтобы в многообразии окружающего мiра точно идентифицировать предмет исследования, отграничивать его от подобных и похожих предметов и явлений. Так исследователю легче выстраивать субъектно-объектные взаимоотношения с изучаемым предметом - происходит своеобразное отстранение объективных свойств от субъективной добросовестности и точности аналитика. Именно поэтому я решил дать специальное название этой безглавой реплике: "Verbum Forense Alexandri"[21].

Так, если человек берет брезгливо кончиками пальцев какого-нибудь неаппетитного червяка с одной мыслью - побыстрее бросить эту гадость и помыть руки, какой из него исследователь?! А если он с пытливым интересом медленно и последовательно выясняет: это Allolobophora caliginosa или Dendrobaena mariupolienis? - то совсем другое дело получается...

Читаем медленно

Итак, вначале "Александр из Тобольска" пишет: "Вопрос о Григории Распутине и простой и сложный одновременно". Почти невольную симпатию вызывает определение простоты этого вопроса, ведь, где просто, там и Ангелов со ста. Свидетельство же о "сложности" вроде бы служит намеком, что разбираемое сложное приведет рассматриваемый вопрос к каким-то простым элементам. То есть вопрос окончательно станет простым.

Простоту автор "Verbum Forense Alexandri" видит в мученической кончине Старца: "смерть его, несомненно, была героической и встретил он ее хладнокровно и, думаю, что он этой смертью заслужил у Господа Царствие Небесное". Наш "простачок" тут как бы подчеркивает свою "простоту", употребляя по отношению к мученической кончине Христианина определение "героическая", не свойственное ни церковным, ни околоцерковным текстам. Сама стилистическая свежесть определения "героическая" заслуживает внимания, так как она должна указывать на такую заведомую "простонародную" расположенность автора к "герою" своего "Verbum Forense Alexandri" - Христианскому Мученику. Всё бы хорошо, если бы не стилистическая ирония, стилистическое "двоение", хорошо известное нам по известного сорта анекдотам и выступлениям комиков.

Эти "двойственные" качества проскальзывают и далее: "Но, скажу честно, что для меня не явились открытиями, разрозненные воспоминания о Распутине Архиепископа Феофана и Митрополита Федченкова". Далекий от официальной церковности "простачок" опять рассчитывает на эффект доверия своей "простодушностью", "непрофессионализмом": между прочим "забыл" указать фамилию Владыки Феофана - "Быстров", а Владыку Вениамина назвал "Митрополитом Федченковым".

Хотя для всякого читателя мемуаров об этих Святителях и их собственных воспоминаний, конечно, ясен намек автора этой реплики: Вячеслав Белов весьма выборочно приводит цитаты из пересказов слов Владыки Феофана и мемуаров Митрополита Вениамина (Федченкова). Известно, что в этих же текстах также содержатся далеко не лестные высказывания в адрес Г.Е.Распутина-Нового.

Вроде бы безфамильный Александр "пожалел" В.Белова, не раскрыл в лоб содержание своего намека... И это не случайность, а очередной психологический прием. Начни он с профессиональной дотошностью отчитывать Вячеслава Белова цитатами из "Митрополита Федченкова" или примерами отнюдь не духовной по методам борьбы Архимандрита Феофана (Быстрова) против влияния Г.Е.Распутина на Царя, тут сразу же вспомнился бы и некий "Смыслов" [22], а к последующему тексту "Verbum Forense Alexandri" не было бы читательского доверия как к чему-то искреннему, спонтанному, вот "просто так" выплеснувшемуся из глубин памяти. Именно отсюда и снисхождение к некоторым огрехам методологии В.Белова.

"Verbum Forense Alexandri" доверительно подводит читателя собственно к мемуарной части, к "свидетельству" через такой подготовительный пассаж: "Мне посчастливилось застать и дом Распутина в Покровском (дом был в прекрасном состоянии и уже тогда к нему было паломничество, думаю, его снесли или подожгли по чисто идеологическим причинам) и дом Ипатьева в Екатеринбурге (кстати, снесен по личному указанию Б.Н.Ельцина). Я еще застал в конце 60-х и начале 70-х в Тобольске в живых людей, лично знавших старца Григория".

Ну симпатяга, этот "Александр"! Свой в доску парень! И Ельцина приложил, и о паломничестве в Покровское сказал. И это ж надо - предлагает из закромов своей памяти личные впечатления от общения с современниками Старца Григория!

Для чего это? Все эти психологические и стилистические извивы на песке времен у простого читателя Рунета должны вызвать безусловное доверие к следующему тексту:

"Конечно, старожилы Тобольска никакой святости в нем не признавали (да, тогда и вопроса так не ставили)".

Всё вроде бы ладно. Ведь по Евангелию: ИИСУС же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем. И не мог совершить там никакого чуда, только на немногих больных возложив руки, исцелил их. И дивился неверию их... (Мк. 6, 4-6). С САМИМ ГОСПОДОМ так поступала родня ЕГО! Что же говорить о святости какого-то покровского мужика, простого крестьянина!? С Евангельских времен в жизни мало что изменилось. Человеческая Святость не обязывает к всепочтению. Более того, ХРИСТА ради юродивые боролись с таким общим почтением вплоть до нарочито непристойных публичных выходок.

Мне некогда поведали в московском пристанище одного Подвижника Благочестия ХХ столетия, Святителя-Исповедника - в доме брата его - такую притчу. Брат Святителя - известный московский художник (давно уже упокоившийся), своего брата-Святителя ни во что не ставил и даже в БОГА верил скорее по традиции. Святитель же заботился о брате-художнике, чуть ли не явным образом исцелял его и спасал от арестов, сам же неоднократно подвергаясь заключениям и ссылкам.

Так что это "конечно" в "Verbum Forense Alexandri" с духовной точки зрения выглядит совершенно закономерным, если бы речь шла об обыкновенном, бытовом, нормальном отношении к нормальному человеку. Но "несвятость" у "Александра" в его трактовке отношения "старожилов" к Г.Е.Распутину-Новому, оказывается, имеет совершенно иное значение...

"Свидетельства" от бабы Дуси

"Моя хорошая знакомая, Евдокия Ивановна в весьма преклонном возрасте, всегда вспоминала его как пьяницу и дебошира (вечно напьется пьяный, надебоширит и лежит на Тобольском подгорном базаре у тротуара)".

Конечно, если поверить впрямую автору "Verbum Forense Alexandri", то весь феномен духовного почитания Г.Е.Распутина возник только в последние десятилетия, когда поумирали его современники, односельчане, старожилы Тобольска, заставшие ещё мирное время...

У реального жителя Тобольска должно быть больше знания о своем крае и его людях. Но почему, если бы это были подлинные воспоминания "Александра из Тобольска", у него остался в памяти только один рассказ "хорошей знакомой, Евдокии Ивановны в весьма преклонном возрасте"? И почему она "всегда вспоминала его как пьяницу и дебошира (вечно напьется пьяный, надебоширит и лежит на Тобольском подгорном базаре у тротуара)"? Почему именно эта фраза бабы Дуси характеризует всех "старожилов Тобольска", которых он знал много лет?

Судя по наиболее раннему 1969 году, упоминавшемуся в "Verbum Forense Alexandri", Александр связан с Тобольском более 37 лет. И, наконец, почему "Александр" так крепко ручается - БОГОМ? И знаете, дорогие читатели, какой ответ у меня напрашивается на эти вопросы?

По стилю, по приемам этот фрагмент очень напомнил мне "правдивые" репортажи и интервью 1910-х годов, авторы которых скрывались за псевдонимами. Их безфамильные персонажи - якобы обезчещенные Старцем "простушки" и введенные в умопомрачительный соблазн сибирским мужиком "аристократки" - свидетельствовали о декадентски-изощренном распутстве и демоническом сектантстве, о раблезианских кутежах и гиперборейском пьянстве, о похабном магнетизме и гипнотической силе... сибирского крестьянина! В стилистическом и жанровом отношении это не воспоминания. Это самая настоящая беллетристика, "туфта", "кукла", имитация.

Если человек говорил о реальной "хорошей знакомой" и ему нужно было бы подлинное доверие читателя, а не исхищенная психологическими приемами доверчивость, он хотя бы назвал её фамилию - это естественная психология письменной речи.

Тут же у "Александра" написано о "хорошей знакомой"! Ведь он из её рассказа столько всего вспоминает - и пьяницу, и дебошира: "вечно напьется пьяный, надебоширит и лежит на Тобольском подгорном базаре у тротуара". Да это же кадр из насквозь лживого фильма "Агония", когда загримированный грязными патлами актер Алексей Петренко после пьяного дебоша в "Покровском" валяется на земле и что-то мычит! Просто эту сценку новый "мемуарист" перенес из киношного "Покровского" в мемуарный "Тобольск"! Вот и цена этому "мемуару"!

Но автору "Verbum Forense Alexandri" надо избежать такой прямой реакции. Змеиные извивы его всё замысловатее! Выдуманный персонаж должен приобрести некоторую "материальность" - скамейка Онегина в Тригорском, уступ Печорина в Пятигорске, скамейка Берлиоза на Патриарших... Поэтому появляется "документик", к тому же обставленный "покаянием". Русские люди всегда сочувственно относятся к кающимся:

"Каюсь прилюдно в своем грехе: я тогда в 69-ом украл у нее подлинную фотографию: Григорий Распутин стоит облокотясь на старом (колесном) теплоходе и смотрит на Тобольскую пристань, и вы знаете, ощущение такое, как взгляд немного больного, но точно пьяного человека. К большому сожалению, в 82-ом все мои фотографии сгорели при пожаре - сейчас бы этой фотографии цены не было".

Посмотрите, как смачно подкрепил свою бабу Дусю "Александр" - приплел сюда "сгоревшую" в 1982 году фотографию, которой "цены не было". Но самому "мемуаристу" так хорошо запомнился "взгляд немного больного, но точно пьяного человека". Почему же на многих и многих десятках других известных фотографий Г.Е.Распутина нет этого взгляда, так художественно подмеченного "Александром"?!

О русских пьяницах и дебоширах

Мне с раннего детства, которое проходило в Ташкенте возле Тизяковского базара (рядом жила моя бабушка Надежда Михайловна Пархоменко, урожденная Борисова), приходилось немало видать пьяниц. Случались среди них и дебоширы. Последние были все больше крепкие мужики, которых многие побаивались, особенно мы - дети.

Да и сейчас среди моих старых друзей есть трое-четверо, с которыми лучше за праздничный стол не садись - потом каждого из них придется удерживать всей компанией. Особенно выразительны среди них - один могучий морпех и соответствующий ему по комплекции и силе протодьякон. Гаси лампады! Представить любого из них свернувшимся калачиком на краю дороги не могу. Пока эти живые тараны до своих домов в Голицыно или в Подольске не доберутся, Подмосковье спокойно спать не будет...

И возвращаясь к пьяным дебоширам моего ташкентского детства, также не могу их вспомнить и даже представить валявшимися у ворот рынка на краю проезжей части (тротуары в этой части столицы УзССР тогда встречались редко) или на берегу протекающего рядом Салара. Среди настоящих дебоширов-пьяниц таких никогда не было. Помню двоих, ну от силы троих - из инвалидов ВОВ. Они были приживалами в служебной части базара. Подрабатывали там на крепленое вино и хлеб у таджиков или узбеков мелкой подноской товара и другими поручениями. Они никогда не дебоширили, а к концу торгового дня действительно падали от выпитого, где попало. К ночи же культурно перебирались на лавки освободившихся торговых навесов. Это были спившиеся мужики...

Представить себе крепкого сибирского мужика, крепкого и по хозяйственности, и по выносливости - всю Россию пешком исходил - "вечно валяющимся у тротуара" не могу, братцы! То есть неосознанно проглотить эту фигуру могу - в хохме Райкина-2 или Шифрина. Но если ТРЕЗВО прикину, что к чему в нашем традиционном русском пьянстве - то НИКАК НЕ могу этого признать. На полу у себя дома, во дворе своего дома (как в том же кино "Агония"), ещё туда-сюда, но на улице - чушь! "Автопилот" у пьющего русского мужика, будь то князь, будь купец, будь то рабочий человек - всегда работал и работает исправно. Падать по дороге крепкий русский человек от выпитого может. Знаю, бывало. Даже президента одного такого знал. Не лично, конечно. Но валяться при дороге, чтобы отоспаться от выпитого... Это уж точно - из кино!

Валялись и валяются слабосильные, бомжи, инвалиды, ледащие мужичонки, которые и от полстакана водки не держатся на ногах. Их и сейчас кругом полно, не только в Тобольске - и в Москве-Матушке. Но в Первопрестольной что-то среди них не встречается вхожих, скажем, в семейство Путина. А ведь фантомный автор "Verbum Forense Alexandri" явно намекает, что такое тобольчане якобы видали уже в пору всероссийской известности Г.Е.Распутина-Нового. Ведь когда он был обыкновенным покровским странником, кто ж в древней "столице Сибири" мог узнавать его и тем более узнавать даже в пьяном виде?!

Никто из самых злонамеренных репортеров 1910-х годов и последних "мемуаристов" вплоть до изверга [23] Великого Князя Димитрия Павловича, богомерзкого князя Ф.Ф.Юсупова-Эльстона и ренегата Русского Народа В.М.Пуришкевича никогда не свидетельствовали о Г.Е.Распутине-Новом как о спившемся человеке...

Мы, нынешние русские люди, отнюдь не гордимся своим страшным грехом пьянства и одурманенной необузданности. Мы не бравируем этим, как принято в современных кинолентах, снятых полурусскими и нерусскими режиссерами. Мы горько стыдимся и больно каемся в этом грехе, моля Святого Мученика Вонифатия Перво-Римского предстательствовать о нас - пьяненьких гражданах Третьего Рима - у Престола ГОСПОДНЯ. Спаси, сохрани и отрезви нас, ГОСПОДИ!

Москва, 4 Августа - 29 Сентября 2006 года по Р.Х.

СНОСКИ И КОММЕНТАРИИ

1. Постановление Священного Синода Русской Православной Церкви от 25 Марта 1991 года об одобрении исторического исследования Комиссии по канонизации Святых "Об отношении Церкви к подвигу Мученичества" и возобновлении поминовения Исповедников и Мучеников, пострадавших за Христа // Канонизация Святых в ХХ веке. Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации Святых. М.: Издательство Сретенского монастыря, 1999. С. 128.

2. В данном материале слова БОГ, ГОСПОДЬ, ИИСУС ХРИСТОС и относящиеся к ним местоимения пишутся прописными буквами, чтобы отличать от титульных определений относительно Государя Императора Николая II. Известно, что греческое слово "христос" означает буквально "помазанник". В традиции русского гражданского устава принято писать о Царе - "Помазанник Божий", то есть слово "Помазанник" пишется с прописной буквы, тогда как слово "христос" относительно Него же в научной литературе принято писать со строчной. Написание, предложенное в данных заметках. не является изобретением автора. Такое написание в рамках гражданского устава широко употреблялось в делопроизводных документах Дворцового ведомства, в официальных публикациях Императорских Манифестов и Указов, а также в различных изданиях Императорского Двора, например, в таких торжественных книгах, как "Коронационные торжества 1896 года" (СПб., 1897) или "Пещерный храм Преподобного Серафима Саровского в Феодоровском Государевом соборе в Царском Селе" (СПб., 1913). В Богослужебном церковнославянском языке и уставе русского языка до реформы гражданского алфавита в начале XVII века слова духовного значения "Бог", "Господь", "Евангелие", "Ангел", "Иерусалим", "Царь", "Преподобный", "Святой" и другие писались со строчных букв, но с иератическим, то есть священным сокращением - пропуском некоторых гласных, а иногда и согласных букв, например, ИС ХР, что означает ИИСУС ХРИСТОС. Но эти слова надписывались сверху специальным значком - "титлом" или "покровцом". Так и говорилось: "Святые Слова под Покровом". Для сохранения благоговения, уважения к этим словам, а также личностям, явлениям и предметам, которые они обозначали, при введении гражданского устава было постановлено написание этих слов полностью, но с прописных букв или полностью прописными, в зависимости от их духовной иерархии между собой. Для чего это было необходимо? Для того чтобы читатель хотя бы мысленно, умом восходил горе, обращая свой взор к этим титулованиям. К сожалению, ещё в Царское время с наступлением теплохладности даже в церковной среде сам собой возник обычай многие священные слова, например, относящиеся к титулатуре Святых, писать строчными буквами или даже сокращенно, из-за чего возникли совершенно неблагозвучные "прп., св., сщмч., мч.", совершенно закономерно лишенные по правилам гражданского устава "титлов". Благоговение, даже в синодальных изданиях, сменилось пренебрежением к Святыне. Возникали и "филологические", а на самом деле Богословские казусы. Так, например, в церковнославянской книге Бытия при повествовании в 14 главе повествуется о Царе Салиме Мелхиседеке, а также о царях Содомском, Гоморрском, Гоимском и других, при этом слово "Царь" по отношению к Государю Салима (предшественника Иерусалима) пишется с иератическим сокращением и покровцом, а в остальных случаях без сокращения. В "русском" же переводе и по отношению к Мелхиседеку, и по отношению к Содомскому владыке употребляется слово "царь" со строчной буквы. Но надо сказать, что именно в среде Царского делопроизводства, в Царских изданиях это благоговение сохранялось вплоть до Февраля 1917 года, и никаких "прп., сщмч. и т.п." там нет. Поскольку данные заметки посвящены именно проблеме почитания, священного благоговения, здесь применены некоторые традиции Царской орфографии. Это же демонстрирует, где именно Свято-Отеческое благочестие соблюдалось даже в таких "мелочах", а где им пренебрегали как чем-то устаревшим, несовременным. Горькими же плодами, волчцами духовного небрежения к Святыне в среде Священноначалия Царского времени мы вынуждены питаться до сих пор, да так свыклись, что никого не тошнит. Сама же проблема титулования Святых, Царей, Архиереев, наименования Священных предметов требует отдельного подробного рассмотрения, и не только филологического, но и духовного. - Л.Б.

3. Видимо, в глубоком прошлом они имели общего предка. Происхождение этой фамилии связано с теми ямщиками и крестьянами, занятыми извозом, которые имели профессиональный опыт для перевозки почты, людей и товаров в тяжелые месяцы весенней и осенней распутицы. Их повозки, сани и телеги снаряжались специальными приспособлениями для преодоления препятствий. И на протяжении пути, который им приходилось преодолевать, они также размещали в "тайниках" слеги, вязанки прутьев, веревки, которые использовали при одолении особо топких и вязких мест. Поэтому в старом сибирском языковом контексте фамилия "Распутин" была совершенно лишена глумливой ассоциации с распутством. Об этом же косвенно свидетельствует и современное общественное отношение к большому русскому писателю наших дней Валентину Григорьевичу Распутину. У самых резких и недоброжелательных критиков его творчества невозможно отыскать "литературную" фигуру с намеком на "распутство". Выделяя же отчество писателя, я не намекаю на прямое родство с Г.Е.Распутиным-Новым, но лишь подчеркиваю, что и отец прославленного прозаика звался Григорием Распутиным. - Л.Б.

4. ГА РФ, бывший Центральный архив Октябрьской революции (ЦГАОР).

5. Читайте: христианин, верноподданный Помазанника. - Л.Б.

6. Реформа календарного стиля с заменой Государственного Православного Юлианского летоисчисления на католический Григорианский стиль была подготовлена временным правительством ещё к Сентябрю 1917 года, но из-за корниловского мятежа и других событий её отложили, а осуществили уже большевики в Феврале 1918 года. - Л.Б.

7. Книга Правил Святых Апостолов, Святых Соборов Вселенских и Поместных, и Святых Отец. Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1992. С. 7.

8. Лето 1941 года стало рубежным в богоборческих гонениях. Но в самые первые недели Великой Отечественной войны ряд исповедников Христовой Веры, осужденных в тридцатые годы именно за христианскую контрреволюцию, в числе других заключенных расстреливали в тюрьмах при приближении линии фронта. - Л.Б.

9. Семенко Владимир. Державная некрофилия. Сумеет ли Путин закопать призрак коммунизма? // Русская Линия. 28.11.2005.

10. Даже неполные библиографии только отдельных изданий в виде массовых "распутинских" книг и брошюр (без учета газетных и журнальных публикаций) насчитывают в 1917 году более сорока наименований. Среди них многие повествуют не столько о самом агитационном фантоме "Распутин", но нацелены на Царя и Царскую Семью - "Темные силы старого режима", "Царица и Распутин", "Григорий Распутин: его жизнь при дворе Императора Николая II", "Царский чудотворец", "Распутин Гришка: злой гений Дома Романовых", "Смертельные язвы Русского Самодержавия", "Тайны распутного двора", "Тайны Царскосельского дворца", "Тайны Царского Дворца и Гришка Распутин", "Тайны Дома Романовых", "Шайка шпионов России и гнусные дела Распутина" - самые безобидные заголовки, чего не скажешь о внутреннем содержании этих пасквилей. Другие же издания уже в заголовках содержат глумления над Царем и Его Семьей, даже упоминать страшно. Конечно, при полной отмене церковной цензуры, на первый взгляд кажется, что Священноначалие не имело механизмов для пресечения распространения этой безстыдной порнографии (тексты в этих изданиях были в подавляющем большинстве именно порнографического содержания). Но не известно никаких свидетельств, чтобы правящие тогда Архиереи, скажем, в стольных Петрограде, Москве, Киеве (Киев тогда был одним из центров издательской деятельности такого рода) обращались к свой пастве с призывами чуждаться такой литературы, не покупать, не читать её, не содействовать в книготорговле её распространению. Пусть Владыки не хотели защищать убитого уже Г.Е.Распутина-Нового, но, будучи в разное время знакомыми с Царской Семьей, первенствующие Архипастыри 1917 года могли бы вступиться таким чисто церковным способом хотя бы за оклеветанных Августейших Страдальцев, за Царских Детей. - Л.Б.

11. Трудно их назвать в эту революционную пору привычным сословным определением "крестьяне", которое восходит к вероисповедному достоинству Христианин. - Л.Б.

12. В русской истории бывали исключительные и краткие периоды, когда Первоиерарх фактически исполнял некоторые функции Главы Государства. Так было в пору младенчества и юности Великого Князя Димитрия Донского, когда Святитель Алексий, Митрополит Московский и всея Руси решал многие государственные вопросы от имени подрастающего Великого Князя, но он никогда не подменял Его в совокупности служения. Так было во время Казанских и других походов, когда опять же некоторые Верховные государственные функции Царь Иоанн Васильевич Грозный поручал своему духовному наставнику Святителю Макарию Московскому и всея Руси. Другую ситуацию мы видим в Смутное Время в период Семибоярщины, когда поляки пытались навязать функции временного Главы Государства Священномученику Гермогену, Патриарху Московскому и всея Руси, чтобы вынудить его на признание польского королевича Владислава Российским Царем. Исключителен период своеобразного "двоецарствия" 1619-1633 годов, когда по личной воле Царя Михаила Феодоровича он разделял бразды и полномочия государственного правления с вернувшимся из польского плена своим отцом - Святителем Филаретом, Патриархом Московским и всея Руси, когда и впервые в Русской Церкви появилась не только титульная формула по отношению к Патриарху "Великий Господин наш", употребление которой в Ектенье возобновилось после Собора 1917-1918 годов, но и титул "Государь". Однако после интронизации Святейшего Патриарха Тихона в начале Ноября 1917 года с его стороны, насколько известно, не было попыток принять на себя хотя бы некоторые государственные функции и тем самым стать политическим, государственным Вождем Русского Народа по одолению новой Смуты и по решительному освобождению Царя и Царской Семьи из Тобольского заточения. Не нам судить мужественного и многотерпеливого Святителя за это. Но стоит отметить, что собственно советская власть в Тобольске была провозглашена 9 Апреля 1918 года и только 21 Апреля 1918 года там проводилось первое общее собрание, учредившее Тобольскую организацию РСДРП(б). К тому времени Император, Императрица и Царевна Татьяна были уже отправлены в Екатеринбург. - Л.Б.

13. Цитируется по: Государственная легитимность. Сборник материалов, посвященный дорасследованию убийства Царской Семьи. Выпуск первый. СПб.-М.: Международный фонд славянской письменности и культуры, 1994. С. 165.

14. Мы тогда уже знали, что это любимые цветы Святейшего Патриарха.

15. В середине Июля 1991 года накануне Царских дней МВД СССР запретил нашу большую заставу со знаменами, хоругвями и большим планшетом с текстом воззвания и фотографиями Святых Царственных мучеников, и мы мирно подчинились решению гражданской администрации, сохранив, однако, малое стояние из двух-трех братчиков по распространению монархической литературы, икон и фотографий Царской Семьи, русской грамоты "Земщина" и журнала "Царь-Колоколъ". После Августовских событий Сентября 1991 года большие заставы Предсоборного Совещания у Елоховского собора возобновились и продолжались до лета 1992 года. - Л.Б.

16. Аббревиатура ОВЦС в начале девяностых расшифровывалась как Отдел внешних церковных сношений. - Л.Б.

17. Государственная легитимность... Выпуск первый. СПб.-М., 1994. С. 166.

18. Номинальным главным редактором и "Московского Церковного Вестника" и "Журнала Московской Патриархии" является Председатель Издательского Совета Протоиерей Владимир Силовьев. Ситуация весьма распространенная в современной практике, когда человек, по своим профессиональным качествам и способностям совершенно далекий от практики СМИ, в силу должностных или финансовых возможностей становится главным редактором того или иного издания, а всю его работу выполняют профессионалы из редакционного штата, а он осуществляет только самое общее руководство, сводимое к непрофессиональной цензуре. Правда, наша смута породила и другой феномен, когда непрофессионалы становятся неплохо действующими главными редакторами. Но в данном случае налицо первый вариант. Председатель Издательского Совета взял на себя всю морально-нравственную ответственность за действия профессионала, работающего под прикрытием. - Л.Б.

19. Многие филологи и историки Русского Языка считают, что "анчутка" суть простонародное производное от "антихриста", с чем я совершенно согласен. Но В.И.Даль и такие современные исследователи, как В.В.Иванов, В.Топоров, М.Власова полагают, что это наименование духов, демонов, преимущественно водяных. "АНЧУТКИ - чертенята, Допился до анчутков". (Даль Владимир. Толковый словарь Живого Великорусского языка. Т. 1, А-З. М., 1978. С. 19). - Л.Б.

20. Спичрайтер, англ. - специалист для составления речей своим начальникам.

21. Verbum Forense Alexandri (лат.) - перевод этой условной формулы на Русский Язык может быть различным - на вкус читателя: "форумное слово Александра", или же - "площадное слово Александра", либо - "рыночное (базарное) слово Александра". В Древнем Риме существовало несколько форумов. Forum Romanum magnum - знаменитая площадь республиканских собраний между Капитолийским и Палатинским холмами, где звучали и высокие речи профессиональных ораторов, но и чаще там можно было подхватить площадные слова и выражения - verba de foro arripere. Другой Forum Augusti был базарной площадью, рынком, основанным ещё первым Римским Императором Августом. Был в Вечном Городе и Forum Boarium - рынок для скота, и Forum Piskarium - рыбный рынок. - Л.Б.

22. В 2002 году в Москве была издана книжечка "Г.Е.Распутин: знамение погибшего Царства", подписанная на титульном листе, но не на обложке псевдонимом "Смыслов Игорь Васильевич" - именно в таком "казенном" порядке, сначала фамилия, а потом имя и отчество. Это было уже второе издание книжки. Как отмечалось в примечании к аннотации "От автора" на второй странице, "С кратким отзывом о книге И.В.Смыслова (1-ое издание) читатель может познакомиться, к примеру, в газете "НГ-Религии" N 9 (80) от 16.05.2001 г. - статья Н.Кеворковой "Монархические тупики"". Саму же аннотацию "автор" завершает проникновенными словами: "Данную книгу, равно как и предыдущую работу (видимо, первое издание её - Л.Б.), автор посвящает монархистам России - с любовью и надеждой". Мне, как монархисту - православному царисту, хотелось бы персонально взглянуть в глаза этого любвеобильного фантома. Поскольку, по моим верным сведениям, этот наукообразный пасквиль на Русский Царизм составляло двое фигурантов. Личность одного из соавторов с помощью коллег мне удалось определить. Это Георгий Евгеньевич Колыванов, кандидат богословия, преподаватель Московской Духовной Академии, секретарь ученого совета Николо-Угрешской Духовной Семинарии. Участие в этом опусе другого "загорского" профессора, очень "прославившегося" перед прославлением Святого Царя-Мученика Николая, также выдают "уши" характерных стилистических приемов, но, поскольку у меня нет определенных данных на этот счет, его имя до времени умолчу. Но ГОСПОДЬ ведает всё точно. - Л.Б.

23. Великий Князь Димитрий Павлович (06.09.1891 - 05.03.1942) был извергнут материнским чревом преждевременно, в результате этих досрочных родов скончалась его Мать - Великая Княгиня Александра Георгиевна (18.08.1870 - 12.09.1891). В старину на Руси вообще к недоношенным детям относились с духовной опаской, не случайно и обидное "недоносок", но с особой осторожностью относились к недоношенным, если от этих родов умирала мать. Именно их и называли извергами. В Своём Декабрьском 1916 года Дневнике Святой Царь-Мученик Николай Александрович убийц Г.Е.Распутина-Нового так и называет извергами, правда, без прямого указания на Великого Князя Димитрия Павловича. На эту значимую деталь в биографии Великого Князя Димитрия Павловича ещё в 1990 году обратил внимание в своих публикациях о Г.Е.Распутине-Новом исследователь А.А.Щедрин. (О значении слова "изверг" смотрите: Срезневский И.И. Материалы для словаря Древне-Русского Языка. Т. 1. М., 2003. Стб. 1042-1044; Дьяченко Григорий, священник. Полный Церковно-Славянский словарь. М., 1993. С. 211; Даль В.И. Словарь Живаго Великорусскаго Языка. Т. 1. СПб.; М., 1881. С. 13). Не случайно и в современной медицине этот народный духовный "реликт", "предрассудок" имеет своеобразное продолжение: если перед врачами-акушерами стоит категорический выбор - либо сохранить жизнь матери, либо - жизнь плода, они выбирают жизнь матери. - Л.Б.