Имение последних Сергиевка на северо-востоке граничило с Собственной дачей. Разделяла их до сей поры сохранившаяся аллея. Загородный двухэтажный дворец в усадьбе, принадлежавшей Герцогам Лейхтенберским с 1838 г., был построен в 1839-1842 гг. тем же архитектором А.И. Штакеншнейдером, но уже в стиле позднего классицизма.
В Сергиевке, как и в расположенной близ другой Царской резиденции «Александрия» усадьбе «Знаменка», часто бывал Г.Е. Распутин, встречаясь там как с их хозяевами, так и с Царской Семьей.
Что касается Знаменки, то она принадлежала Великому Князю Николаю Николаевичу Младшему (1856†1929), брату Великого Князя Петра Николаевича.

Завязавшееся в доме последнего знакомство Герцогини Анастасии Николаевны Лейхтенбергской с Великим Князем Николаем Николаевичем вскоре переросло в любовный роман. В ноябре 1906 г. обманным путем (используя мнимое благословение Г.Е. Распутина) Анастасия Николаевна добилась разрешения Императора на развод, обвенчавшись весной следующего года (в нарушение существовавших церковных правил) с Великим Князем Николаем Николаевичем.

Дворец в Знаменке не раз перестраивался: в первый раз под руководством А.И. Штакеншнейдера, а в 1857-1859 гг. по проекту архитектора Г.А. Боссе – в стиле русского барокко.
Теплые первоначально отношения между Великим Князем Николаем Николаевичем и Г.Е. Распутиным, в конце концов, разладились. Царскому дядюшке и черногоркам не удалось использовать старца для усиления своего влияния на Государя. Однако даже в середине 1915 г. Николай Николаевич в разговорах отзывался о Царском Друге с известной долей не прошедшего еще восхищения, называя его человеком «удивительным».

В одной из наших статей мы попытались проанализировать смысл поднесения Г.Е. Распутиным Великому Князю образа Св. Георгия Победоносца. Для того, чтобы верно оценить этот дар, нужно отдавать себе отчет, что сущность Царского дядюшки Г.Е. Распутину была давно предельно ясна. В политическом смысле он был одним из поджигателей войны. Старец же вплоть до самого ее начала был категорическим ее противником, высказывая (впоследствии вполне оправдавшиеся) опасения, что война погубит и Россию, и Династию.

Имея в виду одну из сестер-черногорок, на которых были женаты братья Николаевичи, Г.Е. Распутин, находясь еще в тюменской больнице, писал своим Августейшим Друзьям: «На что она надеется, везде кидается, или хитра или Бог разум отнял, конец ей, как бы те не были фантазерами, он может выкинуть такую вещь, что всё погубит…» Переписывая телеграммы старца в особую тетрадь, Государыня после слов «может выкинуть» вставила в круглых скобках, для памяти, имя этого политического эквилибриста: «Николаша».
Вскоре, к сожалению, выяснилось полное ничтожество этого барабанщика войны и в вождении вверенных ему войск. «У пчеловодника, – писал, обращаясь к Государю 27 июля 1915 г. Г.Е. Распутин, – нет разума, ульи не приносят пользы […] Осенью мы с Тобой беседовали, трудная задача».

Существовала и еще одна весьма важная сторона: духовная. Имеем в виду занятия Великого Князя Николая Николаевича и сестер-черногорок оккультизмом, а также принадлежность их к мистическому масонству. Хорошо знал об этом и Г.Е. Распутин. Одна из его предвоенных телеграмм завершалась недвусмысленным предупреждением относительно Великого Князя: «…Он может выкинуть такую вещь, что всё погубит, помните ворожбу». Упоминания об этих занятиях «Николаши» практической магией можно встретить и в других телеграммах старца. В одной из них Г.Е. Распутин упоминает Николая Николаевича как «Ворожеля», подчеркивая при этом: «Только благочестивые руки победят нечестивого».
Проанализированная в контексте сказанного надпись на иконе Великомученика и Победоносца Георгия («Это брат и товарищ твой. Он Царскую дочь спасал, а ты, милый мой, войско охраняй и командуй им. Подарок Гр[игорий]») содержит и укор, и указание, как стать на верный путь, и предостережение…

К сожалению, Великий Князь, как мы знаем, не внял предупреждению старца. И впоследствии, накануне смещения его с поста Главнокомандующего, Григорий Ефимович открыто говорил о непригодности Николая Николаевича занимать столь высокий пост, относя его к людям, которые «не емля солнца, бегают во тьме».

Общий вид Царского Села. На переднем плане Александровский Дворец. Дореволюционная открытка.

29 августа 1907 г., в день Усекновения честныя главы славнаго пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, в Финских шхерах Императорская яхта «Штандарт» с Царской Семьей на борту наткнулась посреди фарватера на не указанную на картах банку и, получив две пробоины, чуть не утонула. Григорий Ефимович живо отреагировал на милость Божию к Царской Семье. Вот что он писал Государю: «…Господь нередко хранил Чудом нашего Батюшку Царя. Он хранит как ласково мать дитя. И умудряет Господь и укрепит в славе Своей яко крепок Господь, а мы люди Его». Г.Е. Распутин также заказал икону, на которой был изображен Господь, благословляющий Царя, Царицу и Цесаревича. «Сам Господь спасает и милует Их» – было написано на иконе.

«Сам Господь спасает и милует Их». Образ, подаренный       Г.Е. Распутиным Царской Семье в память о чудесном Ее спасении 29 августа 1907 г. в Финских шхерах. Государственный музей истории религии (Казанский собор) в С.-Петербурге.

Посылку образа сопровождало письмо (5.3.1908): «…Утешайтесь этим образом, ликом Его, милости Божества, и много Вам придётся по поводу образа от Своих близких знакомых. Что такое? Как было не так? […] Вот Он дал такие мысли, по Его указанию и написано: что Он от смерти Сам спас и помиловал. Ведь когда была тревога на море, ни один знакомый Вам не подал руки ко спасению, а Сам Господь спас. Над главами Вашими была Его рука – Он хранил и миловал. Вот и благодарите и многа таких – тысячи, что грешные на образах со святыми, даже первый факт: у Воскресения Христа лежали, которые Его распяли. […] А это напоминание Вам, что Он всегда Вас так хранит, милует и спасает. И после Оле [Царевичу Алексею] на память».

Тему эту Григорий Ефимович продолжил в записи, сделанной им в день Ангела Государя на следующий год: «…На Нём были неоднократно чудеса, на Батюшке нашем Помазаннике Царе: первое – крушение на машине, через него Господь спас всё Семейство. Не чудо ли это Божие? Второе – пули свистели и не коснулись Светлости Его, и мечом усекли, и при большой ране Господь сохранил, и на морях Господь подавал руку помощи, охранял, благословлял и миловал Их. Нигде не охранила охрана, а только охранили Его сами Ангелы, которые посланы от Бога пасти Его. Экие мы невежды, что Господь нам дал такого Помазанника – все явления и чудо за чудом на Нём. Будем помнить Его чудеса и явления на Нём, и проснёмся как от сна».

Появление крестьянина в Царских палатах не было делом таким уж невиданным. «…Приезжаешь к Вашему Величеству, – заметил на Высочайшей аудиенции в апреле 1905 г. профессор Б.В. Никольский. – Кто первый у входа? Часовой. Входишь в прихожую – часовые. Входишь в приёмную – часовые. Кто они? Да простые мужики, взятые от сохи. А они Вам вернейшая охрана. И они, простые мужики, они здесь, у Царя во Дворце – вполне дома. Они отлично знают всё, что им делать, и как и когда».

«Цари – с мужиками, – заявлял В.В. Розанов. – Цари помнят, что мужик спас Царя, а дворяне устроили Ему гадость (мученическая кончина Павла I). […] У студента и профессора – ничего общего с мужиком. “Ты моего хлеба не ел и моей нужды не знаешь. Ты мне чужой. А Царь мне свой. Я спас Царя, а Царь спасёт меня”».

Г.Е. Распутин в Царскосельском парке.

По словам Матрены Распутиной, её отец «говорил про Государя, что Он “больно добр и прост”. Про Государыню отец говорил, что Она “много твёрже Государя”. […] Отец упорно говорил Государю, что Он должен быть как можно ближе к народу, что Царь – Отец народа, что народ должен Его видеть как можно чаще, должен любить Царя, как Отца, а между тем Государь держит Себя так, что Его народ не видит и лишь боится Его имени; что если бы народ Его видел и знал, что он бы Его не боялся, а любил. Государь говорил Отцу, что если будет жить так, как хочет мой отец, то Его убьют мужики. Отец говорил Государю, что мужики никогда не убьют Царя, а убьет Его интеллигент».

«Отец любил Царскую Семью и был предан Ей, – заявила Матрена Распутина следователю Н.А. Соколову уже после переворота. – Он всегда хорошо и задушевно отзывался о Них». Свидетельство тому – сохранившиеся письма и телеграммы Григория Ефимовича его Августейшим адресатам:
«Здравствуйте Папочка и Мамочка, дорогие и золотые!»
«Золотой мой Папа и миленькая моя Мама!»
«Здравствуйте, Мама и Папа, сладкие мои, дорогие! Я всегда о Вас думаю…»
«Здравствуй, Боголюбивое и Избранное Семейство!»
«Шлю Ангелов в охрану всем».

Об Императоре Григорий Ефимович отзывался: «…У нашего Батюшки Царя тонкий философский разум и чувство разума охватывает в один миг всю жизнь России, доброта в очах…»
Высоко ценил он и Государыню: «…Величие Божие явилось на нашей Императрице […] Она чувствует Бога не так, как мы, простые, – а когда беседует, то Она особенно сливается с Божьей благодатью. Никто так не познал славу, как наша Матушка Императрица. […] Она именно подвижница, прошла на опыте, очень умело борется, свято и искусно».
«Милая, глубокая в духе истины Мама!»
«Великая наша Труженица, Мать Русской Земли».

Первое свидание тобольского крестьянина и Государя с Государыней в присутствии Детей произошло 13 октября 1906 г. в Петергофе. Григорий «видел Детей и поговорил с ними», – записал Царь в дневник. С годами эта взаимная привязанность только укреплялась. Вот выписки из нескольких писем 1909 г.:
«Миленькие деточки! Спасибо за память, за сладкие слова, за чистое сердце и за любовь к Божьим людям».
«Миленькие детки мои. Благословляю вас четками и молитесь по три поклона на день, а когда больше выростите, то больше молитесь…»
«Сладкие детки, вот наступает весна и цветочки цветут: в то же время наши души ростут […] Золотые мои детки, я с вами живу. Миленький мой Алексеюшка и деточки, с вами я живу, и часто вспоминаю детскую и там, где мы с вами валялись. С вами живу».
«Золотые детки, я ведь по вас заскучился».
«Деточки, ласковые мои! Неужели мы скоро увидимся?»

Писал он и каждому в отдельности.
Великой Княжне Ольге Николаевне:
«Тишина у Бога – Мы любим Бога и любовь кроткая».
«Не бойся страха, живи с миром и люби его…»
«Любовь моя горит тебе известно. […] Знаешь, что молюсь за тя и радуюсь с тобой».
«В простоте Христос, – а во Христе – мы».
Великой Княжне Татьяне Николаевне:
«Любовь есть свет и ей нет конца, а свет не утонет и любовь евангельская не устанет».
«Люби рассуждать премудро […] Молись, куда едешь, или идешь, везде подумай. Вот это и молитва».
«Пусть любовь служит крепостью».
Великой Княжне Марии Николаевне:
«Дорогая, не бойся врагов, потому с тобой Бог и я. Вот потому и бесятся и отстраняются язычники – и ты всегда будешь Девой, поэтому мир Тебе».
«Дорогая жемчужина Мария. Скажи мне как ты беседовала с морем, с природой. Я соскучился о твоей простой душе. Скоро увидимся. Целую крепко».
«Дорогая Мария. Дружочек мой. Помоги вам Господи вынести крест с премудростью и веселием за Христа. Этот мiр как день, вот и вечер так и мiр суета».
Великой Княжне Анастасии Николаевне:
«Дорогая Н[астасья]. Помни, что где мы были и сидели, вот тут был с нами Дух Божий, а няни разные были заняты бесноватой суетой. Люби Бога, Он всегда с тобой. Друг мой. Я скучаю. Не бойтесь страху. Живи паинькой по Божьему».

Дружбу эту всячески поощряла и Государыня, умело взращивая ее в Своих Дочерях. «Будь всегда вдумчивой и откровенной, – наставляла Она Ольгу. – Слушайся старших. Главное, помни, что ты всегда должна быть добрым примером для маленьких, лишь тогда Наш Друг будет тобой доволен».
«Мой милый дорогой Папа, – писала Великая Княжна Ольга Николаевна Своему Отцу, – […] сегодня вечером у нас будет Григорий. Мы все так чудесно радуемся его еще раз увидеть…»

«Ангел Жатвы».

С Наследником у Григория Ефимовича связь была особая. Проследить ее помогают дошедшие до нас телеграммы. Большинство из них приходили ко дню рождения (30 июля) и дню Ангела (5 октября) Цесаревича.
(1906): «Маленький мой, я с Тобой. Уху кушаем и яички. Скоро увидимся где-то на дороге, как в Киеве будет весело – Твой Друг».
«Малютка мой! Я часто помню, и Ты меня детским сердцем помнишь. Я чувствую и прошу у Бога, чтобы Тебе весело было играть и вырос большой и беседовал с Богом».
(1909): «Маленькому на спокойство и на сон, на здоровье, ножке не болеть. Достойная есть с Тобой».
«…Как не было такого Царя и не будет. Взгляд Его похож на Петра Великого […] Алексея очень в душе имею, дай Ему рости, Кедр Ливанский, и принести плод, чтобы вся Россия этой смокве радовалась. Как добрый хозяин, наслодились одним Его взглядом взора из конца в конец».
(1912): «День торжественного начала радуемся во спасение. Радуйся вечер, Ангел Твой».
(1913): «С днем праздника. [Будь] сильным духом и премудрым умом, врагам на победу, вся и все сердечно любят, временами слезно плачут о здоровии дивного и светлого Юноши Царевича Алексея Николаевича».
«Дорогой мой Маленькой! Посмотри-ка на Боженьку, какие у Него раночки. Он одно время терпел, а потом стал так силен и всемогущен – так и Ты, Дорогой, так и Ты будешь весел и будем вместе жить и погостить. Скоро увидимся».

(1914): «Чту день Твой в духе величия, величаем красоту и премудрость, живи, наш Юноша, настоящую минуту врагам на страх».
«Молимся и ублажаем премудрую Твою красоту, светлый духовный разум, вся и все со слезами взываем о здоровье Твоем, рости, наш Юноша, день Твой Ангела особо отражается во всех успехах из конца в концы земли».
(1915): «Твой день Ангела радует небо и землю. Чтимое войско светозарными лучами осветило Тебя, милого Добровольца. Верим, что слава армии и прославит Тебя. Крепость духа их сильна, они столп непоколебимый, молва и распря перед ними ничто, их звуки “ура” свеча от земли до небеси. В этом свете никогда не будет тьмы».
Г.Е. Распутин хорошо знал няню Царских Детей М.И. Вишнякову (1872†после 1917). Весной 1910 г. Мария Ивановна даже побывала в гостях у Григория Ефимовича в Покровском. Старец не раз пытался наставлять ее, объясняя лежащую на ней великую ответственность.

В одном из сохранившихся писем к ней от 12 ноября 1907 г. Царский Друг писал: «Так как живёте во славе и питаете славу Великого Самодержавца нашего Алексея Николаевича. Ах! Какое глубокое слово и неоцененная цифра. Не глубокий ли это привет о таком Юноше. Показывай Ему маленькие примеры Божьего назидания во всех детских игрушках ищи назидания. Резвиться Ему побольше давай: пущай резвится на все. – Как видел Он невестой украшенной Божью Славу и твой пример глубоко, глубоко останется в душе Его. Духовного назидания п.ч. из дивных дивный, премудрый мудрец сей Юноша. Наша мать – слава есть на небесах. Наш Отец – в вышнем чертоге. Будем надеяться, что там наслаждение без усталости и радости неописанные, и за всё это есть благо главное любви, а во-вторых, храм и причащение. Коли бы во всём полюбить, не возгордиться, и будем здесь в славе и на небесах в радости. Конечно, враг лезет, что мы у высоких и высокий, но это есть коварность».

Красная рубашка, подаренная Царицей Г.Е. Распутину.

В 1915 г. в Петрограде вышла 55-страничная брошюра Г.Е. Распутина «Мысли и размышления. Краткое описание путешествия по Святым местам и вызванные ими размышления по религиозным вопросам». Издатель ее свидетельствовал: «Корректура книги сделана Государыней». Участие Царицы вполне вероятно и в издании других книг Григория Ефимовича.
К сожалению, революционное время уничтожило немало материальных свидетельств Великой Дружбы Царской Семьи и сибирского старца.

Известно, например, что сначала Г.Е. Распутину дарили вещи, сделанные руками Государыни и Великих Княжон. Только благодаря автору пасквиля расстриге «Илиодора» мы имеем представление о том, как в действительности выглядели те русские рубашки, которыми одаривала Царица Григория Ефимовича. Тот смиренно благодарил. «Рубашка – риза – радость вечного жития, Твое шитьё есть златница. Благодарность за всю эту услугу я высказать не могу». «Спасибо за рубашку. Сверхъестественное смирение, большая борьба. Все люди Божии делали проще и этим утешались, а иные больше служения брали и труд сверхъестественный – послужило душе на пагубу и телу на вред. – Божии люди делили последние крохи, те более получили Спасения. Милый Авраам нам истинный путь показал. – Смотри на его дела и радуйся».
В 1912 г. Царская Семья заказала именной подарок – медальон. На лицевой его стороне было изображение Казанской иконы Божией Матери – чудотворного семейного образа в доме Распутиных. На обороте помещалась надпись: «Спаси и сохрани раба Твоего Григория». Справа был вензель Императора Николая II, слева – Императрицы Александры Феодоровны. Внизу дата: «1912». Памятный Царский дар дочь Григория Ефимовича Матрена вывезла с собой за границу, поместив его изображение в одной из своих книг.

Наконец, был еще золотой крест, о котором мы уже упоминали, и золотой браслет с Императорским вензелем, снятые в декабре 1916 г., после убийства, следователями с тела Царского Друга и сопровождавшие, затем, Царскую Семью на всем нелегком Их крестном пути к Уральской Голгофе.